«Каких только фактов не узнаешь из обычных канцелярских бумаг! – подумал магистр. – Вот только помогут ли они раскрыть загадку смерти Мегаллина?» Следующими документами оказались: стандартный договор на прохождение службы в Ордене магов, список магических трудов Дециллия с указанием их местонахождения (все – в библиотеке Ордена, несколько копий – в провинциальных филиалах), справка о семейном положении, договор с Почтовой службой на право переписки с оплатой по ведомостям Канцелярии, копии отчетов об инспекторских проверках десятка отделений Ордена в провинциях, особое дополнение к договору (с 812 по 813 год), копия договора об оказании разовых услуг имперской медицинской Академии в качестве эксперта по ожогам (без ограничения по времени), патенты (без права частного использования) нескольких изобретений (в том числе сфокусированного солнечного света)… И несколько маловразумительных бумаг вроде актов приемки-сдачи магических услуг каким-то горнским рисоводам, по явной случайности затесавшихся в солидную компанию.

Адрес Дециллия упоминался во многих местах, и под конец магистр, как ни старался не обращать на него внимание, все-таки помнил его наизусть. Маг жил на Дальней улице, один, снимая квартиру в трехэтажном доме. Во всяком случае, единственная справка гласила, что Дециллий холост. Кажется, первоначальное предположение Валлента, что попавшие к нему документы могут грешить многими неточностями, не оправдывалось. Сухой, изобилующий цифрами язык создавал полную иллюзию их абсолютной, прямо-таки арифметической истинности.

Валлент поднялся и несколько раз прошел по лаборатории из конца в конец. А чего, собственно, он ожидал от официальных канцелярских документов – описания привычек мага и особенностей его характера? Тонкостей его личных взаимоотношений с другими членами Ордена? Проходя в пятый раз мимо дивана Мегаллина, следователь на минуту сфокусировал на нем взгляд. Между полупустыми полками пробивался вечерний луч солнца, в котором медленно кружились светящиеся пылинки; своим краем он задевал вздувшуюся подушку. Магистр зачем-то наклонился к ней и внимательно всмотрелся в нее и в то, как она лежит в изголовье – съехав к стене, так, словно ее небрежно бросили на ложе. Валлент осторожно приподнял ее и увидел снизу вмятину, по размеру и форме в точности совпадавшую с человеческой головой. Но почему снизу, а не сверху? Оплавленная свеча также стояла довольно далеко от подушки, скорее рядом с противоположным концом дивана.

Магистр несколько минут укладывал эти мелкие несуразности в память, чтобы вернуться к ним позже, затем вернулся к столу. Следующим на очереди был Шуггер.

«Полный маг второй ступени, предварительный диплом 02.799 года по классу воды (инв. 799/11), учитель Дадденк, завершающий диплом 11.805 года по классу воды (инв. 805/40). На имперской службе с 12.805 года. Программные направления деятельности – «Полив бахчевых культур в условиях длительной засухи» (805-806), «Потовыделение и стойкость костных тканей полевых мышей как взаимосвязанные понятия» (807), «Регулирование относительного количества влаги в организме человека» (808-812, совместно с имперской медицинской Академией), «Жизнеспособность человеческого организма при больших кровепотерях» (812-814, совместно с имперской медицинской Академией), «Кругооборот воды в организме человека» (815-816), «Расстройства органов слуха и взаимодействие звуковых волн с водной средой организма» (817), «Проблема воспроизводства человека с точки зрения нарушения водного баланса» (818-…). Особые условия договора с 08.812 по 12.814 год. Награды: талисман магического знания «Водоворот» (805), нагрудный знак «Заслуженный маг Империи» (815)».

Следом за кратким представлением Шуггера, как и ожидал магистр, располагались аннотации на его дипломы, выполненные в присущей магу вивисекторской манере.

«Копия завершающего диплома мага второй ступени Шуггера, рожденного 14 марта 777 года в Ханнтендилле от Геррельна и Шумматы (выписка из реестра жителей за н. Хнт/777/03/14/17), выпускника ремесленной школы Ханнтендилля 790 года, стажера Ордена магов Императора с 791 по 799 год. Специализация – магия воды. Позволение на оказание платных магических услуг – нет…» И так далее: на бумажке в точности повторялись уже знакомые Валленту бюрократические обороты.

В отличие от Дециллия, занимавшегося в основном растениеводством, и только от случая к случаю работавшего над проблемой лечения особо сложных ожогов, Шуггер постоянно сотрудничал с медиками. Он нередко принимал участие в операциях, требовавших привлечения магии. Надо признать, как хирург он пользовался авторитетом. Это проскальзывало в заключаемых с ним временных договорах, где указывались размеры его заработка.

Справок о семье, представленных Шуггером в Канцелярию, оказалось несколько. В самой первой перечислялись он сам, его родители и младшая сестра Геррума; во второй отсутствовал отец; в третьей добавилась супруга по имени Таннига; в четвертой, датированной позапрошлым годом, не было матери мага; из пятой, поданной им в феврале прошлого года, пропала Геррума. Магистр вернулся к стандартному договору и более внимательно просмотрел его. Так и есть, одним из пунктов в нем значилась обязанность мага сообщать справкой о любых изменениях его семейного положения, в противном случае ему грозил крупный штраф. Договор, заключавшийся с сотрудником Отдела частных расследований, тоже был весьма суровым, но, насколько помнил Валлент, грабительских штрафов он не предусматривал. Впрочем, у него не было желания анализировать бюрократические изобретения, важным было лишь то, что эти справки не дали следователю дополнительно никаких имен на букву М.

Остальные документы, содержательно отличные от дециллиевых, в общих чертах повторяли их: те же отчеты, копии разовых договоров, аннотации и тому подобное – ворох бумаг, имевших интерес разве что для биографа.

Шуггер жил в левобережном районе, в собственном доме неподалеку от восточного остатка городской стены.

Прошло уже около полутора часов с того момента, как Валлент засел за изучение бумаг, добытых Бессетом. Это оказалось утомительным занятием, и тем не менее следовало ознакомиться также и с материалами Мегаллина. Магистр наскоро пролистал оставшиеся листы и не обнаружил ни одного упоминания имени погибшего мага. Он еще раз, более внимательно, просмотрел пачку, но результат оказался тем же. Про Мегаллина здесь не было ни строчки. Может быть, педантичные канцеляристы успели изъять его папку из общей кучи и переместить в архив, к остальным усопшим членам Ордена? Но ведь Деррек сказал, что о его смерти знают очень немногие? Наверное, он же и сделал это…

Валленту до смерти захотелось упасть на Мегаллинов диван и расслабиться, закрыть утомленные глаза и забыть о расследовании, но он обуздал желания. Еще несколько минут магистр вяло подумывал над тем, не завалиться ли в кабинет к Дерреку и не продолжить ли потрошить крокодила, вооружившись пером и бумагой. Однако, сердито осмотрев раненое запястье, он решил отложить это дело до завтрашнего дня.

«3 января. Наконец-то новогодняя суета улеглась, и я могу записать в дневник несколько слов. Больше всего за эти три дня мне понравилось, как мы с Динникой с горки катались, на двухместной Буззовой каталке. Конечно, если бы меня об этом кто-нибудь спросил, я бы ни за что не признался, а то заканчиваю последний класс – и горка! Домой к себе я ее не приглашал, вдруг Зубля выскочит в неподходящий момент – и все, обморок. Я однажды видел, как она на крысу среагировала, та вылезла у них в магазине из-под прилавка. Просто стояла и принюхивалась, а Динника как заорет, будто к ним ископаемый крокодил вломился. Мне очень нравится это слово – «ископаемый»! Мы только что закончили всяких древних зверей изучать, и там оно постоянно встречается».