— Я чет не понял?

— Что ты не понял? — переспрашивает подруга, выгнув бровь, смотрит на меня заинтересованно, чуть наклонив голову. — Красивая она, Ксения Александровна твоя.

Я как раз успеваю сделать глоток, когда Славка заканчивает фразу, и давлюсь, едва не выпрыснув чай наружу.

— Чего?

— Красивая она говорю.

— Ты-то откуда знаешь?

— Как откуда? Видела ее, и как бежал ты за ней тоже видела. На лице твоего отца тогда, кстати, отразилась вся ярость этого мира, — посмеиваясь, Славка берет еще один сырник и надкусывает.

— Так, погоди, то есть ты видела… то есть ты знала, что я вернулся. К чему был этот цирк тогда?

— Да так, — пожимает плечами, — думала увижу в твоих глазах хотя бы тень раскаяния, вернулся, не позвонил, гад ты, Волков, невоспитанный.

— Актриса, блин.

— Ты Кира не слушай, он так не думает, просто на эмоции тебя вывел.

— Зачем?

— Как зачем? На реакцию посмотреть. Это ведь вопрос времени был, он знал: рано или поздно ты позвонишь, — с каждым сказанным ею словом, я продолжаю охреневать все больше.

Это че такое? Это он меня проверял что ли?

— Как тебя угораздило? — усмехаюсь, отпивая чай.

— Что? — не понимает.

— Выйти за него замуж.

— А, ну это просто, моя слабая женская сущность не устояла перед его напористостью.

— Вот как?

— А как иначе, Егор? Так и надо: пришел, увидел, победил.

— Да кто же спорит, — смеюсь, и чувствую, как на душе теплеет.

Кир возвращается спустя минут десять, может больше. Все это время я мило болтаю со Славкой. С ней всегда легко было и весело. Совсем не к месту вспоминаю, как подбил ее на дебильную и совершенно детскую авантюру. Мы тогда хорошенько так подпортили внешний вид тачки Славкиного мудаковатого соседа. Кто ж знал тогда, что сосед, хоть и мудаковат, а виды на Славку имел, пусть и проявлял свои чувства совершенно по-идиотски. Как дите ей-богу. Еще бы за косички подергал.

— И че ты лыбишься? — неожиданно рявкает Кир, вырывая меня из воспоминаний.

— Да тачку твою вспомнил, хорошо на ней стикеры смотрелись.

— Хорошо, — кивает спокойно, — раз ты вспомнил, ты мне еще должен, я на мойке нормально так отвалил, — добавляет, передавая сына Славке.

Тот, видно, успев соскучиться, уверенно тянет ручки к матери. Не родной он Киру, а со стороны и не скажешь, не знал бы, точно бы решил, что малец от Кира.

— Ты поел? — спрашивает, освободив руки, а я только сейчас замечаю, что он успел переодеться, и вместо домашних штанов и футболки, теперь на нем брюки и рубашка.

В ответ только киваю, дожевывая последний кусок сырника.

— Тогда поехали.

— Куда? — таращусь на него недоуменно.

— Ответственность на себя брать.

Ничего не поясняя, он просто разворачивается, и идет к выходу. Не понимая, куда он собрался меня везти, перевожу взгляд на Славку и медленно встаю. Она кивает, мол, ну давай, че застыл, топай.

Попрощавшись с подругой, иду вслед за ее мужем. Быстро одеваюсь, и выхожу из дома. Кир уже ожидает меня у моей машины.

— На твоей поедем, потом меня обратно привезешь.

— Может объяснишь, куда мы едем? — спрашиваю, забравшись в машину, и пристегиваясь.

— Приедем и объясню, — отвечает, нажимая на пульт и открывая ворота, а потом тыкает на навигатор, забивая адрес, по которому мы, судя по всему, собираемся наведаться.

Я вопросов больше не задаю, Кира я выучил хорошо, знаю, что упертый, как баран, ни хрена не скажет.

Молча выезжаю за ворота и на дорогу.

Едем в полной тишине, я — глядя на дорогу, Кир — уткнувшись в телефон.

Спустя практически полчаса подъезжаем к какому-то жилому комплексу. Судя по всему, достаточно новому, потому что район кажется знакомым, и, вроде еще в прошлом году здесь был огромный котлован. У нас дома растут, как грибы после дождя, хлебом не корми, дай город застроить. Нет, несомненно, это плюс, конечно, проблем с доступностью жилья нет практически.

— Вот тут тормози, — Кир кивает на парковочное место напротив одного из подъездов.

Молча делаю, как он говорит. Машин вокруг немного, от силы штук пять, что весьма странно для таких вот домов. Хотя, может здесь подземный паркинг имеется. Сейчас это модно.

Не успеваю толком припарковаться, как Кир спешно выходит из машины. Я без слов иду за ним.

— Ты меня решил заманить сюда с какой-то определенной целью? — посмеиваюсь, когда мы заходим в лифт, и за нами закрываются двери. — Ты это, если че я натурал, так-то.

— Я тебе за такие шутки и втащить могу.

— Да ладно, не кипишуй, дядь.

Слышу, как он вздыхает, шумно втягивая воздух. Бесит его это прозвище, еще с прошлого года бесит.

— Пошли, балабол, — бросает недовольно, выходя из лифта, и направляясь к двери прямо напротив.

Из кармана достает ключи, вставляет в замок и открывает дверь.

— Так, идея с заманухой уже не кажется мне такой нелепой.

— Просто заткнись и проходи, — произносит раздраженно, пропуская меня вперед.

Больше его не злю, меру тоже надо знать, тут и отхватить можно, сильно, я помню, как он умеет бить, а ведь и не скажешь, с виду весь такой до хрена интеллигент, иногда даже очки носит. Вхожу в квартиру, осматриваюсь в прихожей. В нос ударяет резкий запах краски, настолько сильный, что я невольно морщусь.

— Не разувайся, там грязно.

Прохожу внутрь, оглядываясь по сторонам. Квартира совершенно пустая, видно, абсолютно новая, еще сдать не успели. Вокруг беспорядок, посреди ближайшей к прихожей комнаты стоят ведра с красками, на окнах полиэтиленовая пленка, в углу стремянка.

— Так, у меня закончились предположения. Мы точно адресом не ошиблись?

— Ты давай дальше шагай.

Я и шагаю, прохожу в соединенную с гостиной кухню. Тут все выглядит прилично, даже мебель имеется, кухонный уголок полностью готов.

— Как тебе?

— Что как мне?

— Квартира как?

— Да как, никак, — пожимаю плечами. Квартира как квартира, не готовая, но явно подготовляемая к сдаче, как, наверное, весь объект, то бишь комплекс. — Нормально, ты квартиру решил купить? У тебя ж есть, и дом.

— Волков, ты тупой? — я бы ответил, но настолько его вопрос неожиданный, что я даже придумать ничего не успеваю, а он продолжает: — Не я, а ты. Если устраивает.

— Дядь, у тебя температура что ли, где я тебе бабло на такие хоромы возьму, даже если обе почки продам, мне не хватит, — смотрю на друга и реально начинаю сомневаться в его здравомыслии.