Многих я знал. Двое выходцы из Альфы, еще один из девятки — ФСО, охраны президента. В общем — большинство свои, можно быть откровенным до определенного предела.

— Володя…

Ага. Еще бы налили…

На столе стоял телевизор, откуда-то принесенный. Маленький. Его как то подцепили, чтобы он показывал CNN. Перевода не было — сейчас не восьмидесятые, среди наших знать английский — норма.

— Я присяду…

…

— Какого хрена меня дернули? Нельзя было просто вызвать?

— А какого хрена ты пытался свалить из страны? — Дима Тимашов, как раз из ФСО. При мне он был старшим группы аналитиков, которые занимались мониторингом угроз. Не знаю, кто он сейчас.

— Я не пытался свалить из страны. Я ехал в Казахстан.

— Ну, да…

— В чем проблема то, я не понимаю.

— Да в том, б…, что тебя попросили разобраться с Лосевым. Как человека попросили. Ликвидировать эту ситуацию в зародыше. Чтобы все шито — крыто было. Ты поехал — и?

— Я написал рапорт

— Хрена ты написал! Чушь собачья! Ты слил дело. Сознательно. А теперь Лось, который остался жив, благодаря тебе — завалил британского премьера. И вот теперь мы в такой ж…, что и не выкажешь!

Паранойя косила наши ряды.

— Так, стоп. Давайте по порядку. А с чего вы решили, что это сделал Лосев?

— А кто еще?

— Не прикидывайся, полковник — сказал один из присутствующих, из тех, кого я не знал, коренастый, жирный, щеки аж брылями висят как у собаки — ты все прекрасно понял. Тейлор был в списках Клуба путешествий. Мы с ним работали… и плодотворно работали, надо сказать. Пока Лосев — который вдруг оказался жив, мать твою — не обосрал…

— Мы не на воровской малине… — жестко сказал я, оборвав говорившего — вы должностное лицо или кто? Извольте не хамить. И на брудершафт мы не пили

Эти слова… простые в общем-то — произвели среди благородных донов эффект разорвавшейся бомбы. Кто-то побледнел, кто-то покраснел. Все замолчали, а кое-кто и дышать, похоже, перестал. На время.

Вот… еще одна незаметная, но коренная разница между нами и ими. У них — наверх попадают все-таки не случайные люди. А если и случайные — то обтесываются они быстро. У англичан вежливость, учтивость — это врожденное требование. И даже если никто не видит и не нацелена камера — они все равно не будут общаться, так как общаются у нас.

А вот у нас стиль общения от курилки завода и до приемной в Кремле, в общем-то, один — большевистская прямота. У нас бесклассовое общество. Бессословное. Это значит, что вся вертикаль власти как один виртуозно владеет русским матерным, а унижение собеседника в стиле «я начальник ты дурак» — норма. И любая попытка потребовать, в общем-то, нормального человеческого уважения — вгоняет в вот такой вот ступор.

Первым опомнился Тимашов

— Одну минуту…

* * *

Надо сказать, что хватки Тимашов не потерял — в минуту с небольшим вытащил меня из зала, завел в кабинет и даже дверь запер. Выдохнул

— Ты знаешь кто он такой?

— Знаю. И даже знаю, откуда.

— А чего тогда выделываешься? Тебе головняков мало? Он точно не простит, с…а та еще.

— Дим. Я больше не играю в эти игры.

Тимашов жестко усмехнулся

— А знаешь, как говорят? Нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Напомнить, кто сказал?

Я покачал головой

— Можно. Можно, Дим. Ты что — по сторонам не смотришь?

…

— Если тебя не устраивает общество, ты просто берешь билет на самолет, садишься и уезжаешь. И таких все больше и больше. Посмотри в соцсетях, сколько пишут из других стран. На телеке передачи появились — как живут там.

— Ты нас с Украиной не путаешь?

— Не путаю. Украина — это экстремальный вариант, оттуда уезжают из-за нищеты. Тупо — чтобы выжить. Бегут целыми семьями. У нас отъезд другой. У нас уезжает те, кто что-то может, что-то значит, чьи знания, умения востребованы там. Они востребованы и здесь, кстати. Но они уезжают — чтобы больше не иметь удовольствия видеть перед собой такое вот мурло. Которое у нас кругом — от директора какой-то фирмешки, до начальника отдела Администрации, который охренел в атаке настолько, что думает, будто может отдавать указания профи. Чтобы не видеть это мурло, чтобы не отчитываться перед ним, чтобы не испытывать чувство униженности говоря с мурлом, чтобы это мурло их не кидало и не обжимало на каждом шагу. Вот мы пытаемся инвестиционный климат улучшить, процентные ставки сбить, но в основе — не процентные ставки, и не легкость регистрации бизнеса. А мурло.

…

— Лосев мертв. Я убил его. И ты это знаешь. Все это знают.

— Тогда кто убил Тейлора?

— Я не знаю… может исламские террористы или еще кто.

— Будем надеяться, что это так. Потому что если это Лосев — то звиздец не тебе.

…

— Звиздец нам всем…

Меня перевезли обратно. В сопровождении тех же двух мордоворотов. Выделили мне пустующий кабинет, там из стульев — можно было сделать кушетку и спать. А все остальное время смотреть в окно или на портрет президента на стене. Который не убрали, несмотря на то, что кабинет пустовал.

Так я провел ночь — в ожидании ареста, нового вызова на Старую площадь, а то и в Кремль, расстрела — или ядерной войны, к примеру. Учитывая нынешнее состояние дел — не такой уж невероятный исход. Кстати, не кажется ли вам что мы слишком легко приняли то, что мы теперь снова живем под угрозой ядерной войны. Не слишком ли легко мы с этим смирились?

Утром — меня сводили в столовую, которая тут была своя, собственная. Позавтракал, выпил кофе.

Развязка наступила к полудню. Зашел один из моих охранников, тот что старше — второго не было

— Что произошло?

Вместо ответа — ФСБшник бросил на пустой, пыльный стол прозрачный пакет с паспортом, бумажником, мобильником, билетом и всем что изъяли у меня при аресте.

— Вы свободны.

— Что произошло? — повторил вопрос я

На лице старшего вдруг отразился гнев

— Слушай, полковник… бывший. А не шел бы ты отсюда… по-быстрому.

* * *

Внизу, на охране — меня пропустили по звонку. Прогресс — раньше выписывали временный пропуск. Вертушка, дверь — и я шагнул в шумную, суетливую, никогда не спящую, навидавшуюся всего Москву…