На место группа прибыла на четверть часа позже, чем Эскабальдо. Ткачев к тому моменту уже успел обнаружить отсутствие в лагере больных и раненых и принять решение о совместных действиях с порученцем мафиозо. Они как раз перенесли тела умерших пассажиров в самолет и готовились к переносу ящиков с наркотиками. Большинство бандитов находилось в багажном отсеке. Лишь один стоял с внешней стороны – был начеку.

Батяня со своими соратниками притаился в зарослях. На их краю лежали куски самолетных крыльев, которые отвалились во время вынужденного приземления. Их размеры были достаточными, чтобы воспользоваться ими в качестве щитов для прикрытия от вражеского огня. Лавров разделил группу на две части, каждая из которых расположилась за одним из «щитов».

Майор дал отмашку, и один из рыбаков выстрелил в часового из бесшумной винтовки. Подкошенный пулей, тот рухнул вниз. Однако полностью избежать шума не удалось. Падая, часовой задел автоматом обшивку самолета. Стук и скрежет сразу же привлекли к себе внимание остальных бандитов и контрабандиста Ткачева. Они были вынуждены поставить поднятые уже ящики с опасным контрабандным грузом и ощетиниться автоматами. Атташе невольно надеялся, что сейчас с ним начнут вести переговоры, ставить условия, угрожать, упрашивать и все в таком духе. Но едва он успел спрятаться за одним из ящиков и выставить наружу свой автомат, как со стороны джунглей был открыт огонь. Сергея это явно ошарашило. С молчаливого согласия Хуана он принял на себя командование и приказал бандитам открыть огонь в ответ. Завязалась перестрелка. Бандиты стреляли вслепую, стараясь на авось попасть в кого-нибудь из нападавших. Лишь минут через пять им удалось засечь более-менее точно местонахождение противника. Тогда они сконцентрировались на стрельбе в направлении отвалившихся кусков крыльев самолета.

Майор и его соратники, напротив, с самого начала вели огонь весьма аккуратно. Обстрелу подвергался лишь багажный отсек, где находились преступники. Причем все выстрелы были одиночными, рассчитанными на точное попадание, а не на случайность. Бандиты с некоторыми трудностями, но все же успевали прятаться от пуль. Лишь одного из них угораздило подставиться так, что комбат отстрелил ему ухо. Заливаясь кровью и издавая дикие вопли, боевик свалился за ящик с героином.

Ткачев, недолго думая, выстрелил ему в голову на глазах изумленных подельников. «Раз уж ранили, то не хрена кричать и демаскировать нас», – гневно проговорил он, предупреждая любые возражения со стороны громил.

Батяня быстро сообразил, что означал услышанный всеми выстрел. Он тут же объяснил обстановку своим товарищам. Распри внутри бандитской группы были им только на руку. Складывалось впечатление, что у кого-то из верховодов группы сдавали нервы. Правда, пока не было понятно, кто там был командиром. Тем не менее с этого момента Андрей норовил ранить еще кого-нибудь из боевиков так, чтобы вызвать громкие вопли.

Прицельная стрельба противника и постоянство одиночных выстрелов вызвали у Ткачева определенные догадки. «Они сознательно не начинают беспорядочную стрельбу, так как думают, что здесь находятся заложники. Стреляют только по нам, боясь, что пули угодят в кого-то из пассажиров», – размышлял контрабандист. Его предположения ни на что не опирались. Однако он рискнул начать переговоры.

Сначала Сергей приказал всем бандитам прекратить огонь. После этого он незаметно перебазировался за край изогнутой обшивки – хотел подстраховаться на случай решительных действий противника.

– Сейчас нам будут навязывать переговоры, – высказал догадку Батяня. – Слушаем, но бдительности не теряем. Скорее всего, это какая-то уловка.

Как только он успел это сказать своим товарищам, со стороны самолета послышался голос Ткачева.

– Прекратите стрелять! В самолете больные и раненые пассажиры! – закричал он, стараясь придать голосу вескость. – Если будете стрелять, то здесь все на хрен взорвется! Ладно, если нас погубите, но ведь вместе с нами погибнут невинные люди. Вы этого хотите?!

Батяня молчал, хотя староста подталкивал его на проявление хоть какой-то реакции на слова контрабандиста. Но единственное, что комбат сделал, это приказал остановить стрельбу и взять на прицел место, откуда вещал предатель.

– Вот! Уже хорошо! – Ткачев попытался изобразить радость от того, что противник прекратил стрельбу. – Теперь дело за малым. Сложите все имеющееся у вас оружие и дайте возможность нам уйти. Если это не будет сделано, то мы по одному перестреляем всех заложников. Поверьте, я не шучу!

Лавров слышал, что голос атташе отдаляется, и заподозрил неладное. В действительности контрабандист шмыгнул через багажный отсек в пассажирский салон. Там он выстрелил в иллюминатор, подхватил первый же попавшийся на глаза труп умершего ранее пассажира и выбросил в двери.

– А это вам для примера! Чтобы не сомневались в нашей решительности! – прокричал Ткачев через дверь.

Со стороны все выглядело так, будто атташе застрелил заложника и вытолкнул его труп наружу. Батяня, все еще не знавший, что больные и раненые успешно выведены из лагеря, заволновался. «Такими темпами и в таком остервенении эта падла перестреляет всех пассажиров», – размышлял он. Как человек благородный, Лавров не желал стать причиной гибели невинных людей. Он был готов, скорее, подчиниться грязному шантажу, чем видеть, как будут убивать заложников.

– Хрен с тобой, Писатель! – начал наконец отвечать майор, обращаясь к Ткачеву по его давней кличке. – Ты как был дерьмом со времен училища, так им и остался! Мы сложим оружие. Только учти, что победу тебе праздновать рано!

– Аа-а-а, так ты жив? А то я думаю, кто это здесь так орудует. Ну не рыбаки же, – съязвил контрабандист, ничего не говоря по сущности сказанного противником.

– Ты крепко увяз в этом бандитском болоте, – проговорил Андрей. – Наркотики, контрабанда, убийства… Ты зачем водителя посольства убил? И как это тебе удалось, если ты был тогда в лапах бандитов?

– Ха-ха-ха, – послышался в ответ натужный смех. – Это не болото. Это богатство! А все остальное – издержки производства. Шоферишка просто не вовремя мне под руку подвернулся. Я тогда проверял, цел ли груз. Хотел просто посмотреть и вернуться к бандитам. Они же меня тогда даже без наручников держали. Да и охрана ночью спать любила. Так что никакого детективного сюжета… Так ты собираешься сложить оружие?

– Да! – крикнул комбат и уже был готов отдать соответствующий приказ, однако сзади послышался шорох. Все мгновенно обернулись, направляя стволы на источник шороха.

Думали, что кто-то из бандитов отважился напасть с тыла. Но ошиблись. Эта была Есения, которая вернулась с развалин старой фермы. Без долгих предисловий она поведала, что больные и раненые пассажиры были выведены ею в безопасное место.

Батяня не поверил своим ушам и уточнил:

– Так в самолете пассажиров сейчас нет?

– Нет. Когда мы уходили, в лагере оставались только умершие. В самолете никто из живых никогда не размещался. Я несколько раз переспрашивала у русских, – со всей уверенностью промолвила девушка.