— Та-а-ак, и кто тут у нас?

Руки беззастенчиво притянули её, обшарили, прошлись по лицу, потрогали губы и спустились к груди. Девушка взвизгнула и была тут же опознана.

— Леди Агнес, — объявил ведущий и, сдернув колпак, оказался оруженосцем Киллианом, с красным запыхавшимся лицом и взлохмаченными волосами.

— В играх нужно участвовать, а не смотреть на них, — раздалось над ухом.

Я недоверчиво подняла глаза на Тесия.

— Тоже собираетесь участвовать? Вы же это несерьезно?

— Я ещё никогда не был так серьезен в отношении игр, — заявил он торжественно и увлек меня в самую гущу, где леди Агнес уже натянула капюшон и пыталась выцепить из окружившей её толпы следующую жертву. Таковой и стал в итоге Тесий. К нему очень быстро попалась леди Жанна, до странного медлительная и буквально путавшаяся у него под ногами, вместо того, чтобы убегать. Вскоре сменилась и она, и я с визгом увернулась от протянутых рук.

Было весело… Если честно, не припомню, когда мне в последний раз было настолько весело! Казалось, вернулись те беззаботные времена, когда родители устраивали пиры, и к нам собирались гости. Только их развлечения были куда более скучными и приличными. Мама даже танцы не одобряла, в итоге нас с Людо не учили ни им, ни стихосложению, ни игре на музыкальных инструментах. В полной мере эти пробелы я прочувствовала, лишь оказавшись здесь, среди других высокородных девушек. Пожалуй, я самая дурно воспитанная из фрейлин. Что бы теперь сказала мама или кормилица, увидев, как взрослые знатные женщины и мужчины гоняются друг за дружкой по коридору, точно малые дети? Ещё пара раундов, и я тоже попалась и была опознана.

— Помочь? — спросил Марк, протягивая капюшон и подмигнув группе друзей.

— Спасибо, я сама.

Я помедлила, комкая шерстяную ткань, отыскала взглядом Тесия и, улыбнувшись ему, натянула «колпак» задом наперед. Темнота съела мир, скрыв от меня разряженную толпу и оставив только звуки и жесткую колючую ткань. Над ухом маленьким взрывом раздался первый хлопок, и я метнулась за невидимым игроком. Хлопки посыпались отовсюду, близкие и неуловимые, заставляя меня крутиться на месте, застывать и бросаться то в одну сторону, то в другую. Было и весело, и жутко. Колпак нагрелся от моего дыхания, тер и щекотал лицо. Наверное, я буду такая же красная и растрепанная, как Киллиан, когда сниму его… Шарканье кожаных подошв, поддразнивающее хихиканье, шелест нарядов, звяканье кошелей, птичьи крики под сводами, нарочито громкие возгласы над ухом, от которых я вздрагивала — воздух был соткан из звуков, но руки раз за разом хватали пустоту, и в какой-то момент показалось, что я на самом деле одна в этой темноте и гоняюсь за фантомами.

Голова закружилась, ноги путались в подоле, а колпак стал неприятно тесным и душным. Нестерпимо захотелось сорвать его. Так бы я и сделала, но тут наконец наткнулась на чье-то тело. Возгласы и хлопки мгновенно прекратились, сменившись частым громким дыханием и перешептываниями.

Пойманный не шевелился, покорно подставляясь моим рукам. Я провела ладонью по отороченной мехом котте, явно мужской. Под пальцами расцветал богатый рисунок лампасной ткани.

— Должно быть, это Рогнеда, — громко произнесла я озорства ради под сдавленные смешки. Разумеется, матрона не принимала участия в игрищах. — Нет, не она, — перебила я себя. — Тогда леди Жанна?

Я коснулась пояса, короткого ряда пуговиц, доходившего до груди, встала на цыпочки, потянулась выше, туда, где начинался стоячий ворот, и наткнулась на щетинистый подбородок. Сколько щетинистых подбородков в этом замке? Далеко не десяток. Но меня точно обварило: на кончиках пальцев разом вспыхнули сотни искр, коля до оголенных нервов, до четкого осознания, кто стоит напротив. Его же не было среди игроков! Видимо, проходил мимо. Бежать, спрятаться, забиться в какую-нибудь нору… но руки отдельно от моей воли продолжили исследование, ощупывая гладкий шнурок на шее, прямой нос, вьющиеся, но при этом удивительно мягкие волосы, щекотные ресницы, чуть обветренные губы и даже теплое дыхание. Я забыла, где нахожусь, и что вокруг есть ещё люди, а он не пытался отстраниться. Не знаю, может, мне верилось, что пальцы увидят больше, чем открытые глаза, подскажут о нем нечто новое.

Тут кто-то откашлялся, и я, опомнившись, отпрянула и стянула капюшон. Волосы с тихим треском облепили меня, превратив в прилизанную раскрасневшуюся кошку.

— Неважный из вас Слепец, — насмешливо произнес Бодуэн. — Вы так и не отгадали.

— Не отгадала, ваше высочество, — согласилась я с его сапогами, перебирая края капюшона.

— Леди Лорелея нарушила правила, сняв колпак, а посему будет отдана на съедение страшному чудовищу, то есть мне, — громко объявил он собравшимся и взял меня под локоть. — Идемте.

— Куда?

— Хочу обсудить с вами одно дело.

Рука властно потянула меня прочь. Присутствующие переглядывались, кто-то смотрел с любопытством, кто-то многозначительно усмехался. Почему они усмехаются? Тут Тесий выступил вперед с немного напряженной улыбкой.

— Ты мне не понадобишься, — бросил Бодуэн, прежде чем тот успел раскрыть рот.

Обо мне забыли, едва мы вышли из круга. Я семенила рядом с Бодуэном, увлекаемая все дальше от игроков, которые уже выбрали следующего ведущего. Перед поворотом беспомощно обернулась на Тесия, стоявшего со скрещенными на груди руками и провожавшего нас хмурым взглядом, а потом оказалась под открытым небом.

В лицо дохнул весенний ветер, немного охладив щеки и мои перегретые мысли. Вечереющее небо приобрело жемчужный оттенок, стекая дымчато-розовым перламутром к горизонту. В вышине скользили редкие пластины облаков.

— Вы верите, что я вас съем?

— Что? — Я подняла голову и наткнулась на веселье в глазах. — Нет, разумеется, нет, ваше высочество.

— Тогда почему так трясетесь?

— Я не…

Он прав: руки дрожат так, что будь к ним привязаны колокольчики, я бы звенела на всю округу.

— Меня утомила игра.

— Значит хорошо, что я оказался там. Пройдемся? Слышал, вам нравится наш сад.

— От кого слышали? — довольно резко спросила я.

— От Тесия, конечно.

Или от Мод. Или ещё от какого-нибудь шпиона.

— Ясно.

Поскольку его предложение явно не требовало согласия с моей стороны, мы молча обошли палас и принялись спускаться к каменной арке. Сюда не доносились шум и голоса со двора. Этот отгороженный уголок наполняли другие звуки: шелест листвы, тихие всплески от водяных птиц, легкий скрип цепей. Из глубины сада настойчиво тянуло лавром и пряным, с легкой горчинкой, майораном. Все ещё обостренные после колпака чувства жадно впитывали эти хорошо знакомые звуки и запахи, сейчас кажущиеся почти болезненными в своей яркости. Или такими их делает моя взвинченность?

Я искоса поглядывала на регента, но не выше шеи, чтобы не встретиться снова ненароком взглядом. Котта со стоячим воротом? Меня обсмеяли бы даже куры. Конечно, это был упелянд.