Тут доселе мертвый зверек одним молниеносным движением извернулся и с хрустом вгрызся в птицу, прижав лапой трепыхающееся крыло.

— Добыча и охотник меняются местами, — закончил Бодуэн, убрал ладони и отступил на шаг.

Но я осталась стоять неподвижно, с бешено бьющимся сердцем, не в силах оторваться от разворачивающейся на краю поляны маленькой трагедии, свидетелями которой были лишь мы двое, да это бездонное небо над головой. Шуршала трава, щелкали зубы, хрустели кости и перья. Казалось, это в меня сейчас вонзаются острые клыки, и из меня выдирают куски плоти вместе с отчаянным криком. Птица попалась на редкость сильная, раз или два ей почти удалось сбросить хищника. Но только почти. Последний рывок, и жертва перестала дергаться.

Лишь тогда вульпис выпустил добычу, деловито встряхнулся, разметав присохшие к шерсти куски глины, и неторопливо приступил к ужину.

Я наконец повернулась к Бодуэну. Серые глаза мерцали в сгущающихся сумерках.

— Есть в этой схватке нечто завораживающее, не правда ли? — произнес он хрипло резонирующим голосом, словно и у него в горле пересохло.

Возня мгновенно прекратилась. Вульпис замер, заметив нас. По-кошачьи сверкнул огромными зелеными глазищами, пригнулся к земле, угрожающе рыча, и начал отступать к кустам, подгребая за собой когтями добычу, которую жаль было бросать.

— Подзовите его, — дерзко велела я. — Хочу рассмотреть вблизи.

— Не боитесь? — Стальная радужка вспыхнула, раскалившись добела, и вульпис застыл на месте.

Я растянула губы в улыбке.

— Брат говорит, хищникам нельзя показывать страх.

— Равно как и дразнить их, — медленно улыбнулся Бодуэн в ответ.

Ненавидь я его чуть меньше, померла бы от ужаса: вид у него сейчас был поистине пугающий. Сумерки наполовину скрадывали рослую фигуру, на лицо падала тень от дерева, зато глаза мерцали жуткими бельмами, как у слепой нежити. Но два таких сильных чувства во мне не помещались, и первое победило, кровь бурлила.

Я отвернулась к вульпису. Зверек был уже на полдороге, временами с сожалением оглядываясь на такими трудами захваченную добычу, но продолжал шажок за шажком приближаться ко мне, одновременно взрывая лапами землю, словно его волокли за шкирку. Под конец полз уже на брюхе, прижав уши и мучительно жмурясь.

— Не делайте ему больно, просто держите. — Я присела на корточки, разглядывая хитрого охотника. В изумрудных глазах злость и страх мешались с любопытством и, как мне показалось, уязвленной гордостью.

Я подняла глаза на регента.

— Он кусается?

— Как и любой зверь при угрозе, — кивнул Бодуэн. — Но можете не опасаться, я придерживаю.

К измазанной птичьей кровью мордочке прилипло несколько перьев. Я аккуратно сняла их, и вульпис с рычанием отшатнулся, а потом принюхался к руке и лизнул. Перевернув её ладонью кверху, я обнаружила ранку. Во время рассказа я крепко стискивала кулаки, позабыв о сорванной колючей травине.

— А людей едят?

— Нет, но человеческая кровь их привлекает.

Запустив руку в мех, я схватила зверька за шиворот и попросила:

— Отпустите его.

Бодуэн чуть нахмурился.

— Вы меня слышали? Клыки у него не для украшения.

Я разжала пальцы, поднялась и повторила:

— Отпустите.

Бодуэн дернул углом рта. Вульпис мгновенно выпрямился, ошалело тряхнул головой и брызнул к кустам, бросив последний жадный взгляд на птицу. Я быстро поднесла ко рту ладонь с ранкой и изо всех сил прикусила, ощутив на языке теплую соль. Зверек, уже готовясь нырнуть в заросли, замер и неуверенно обернулся. Я перевернула ладонь и сжала, подгоняя вялую струйку крови. Вульпис сглотнул, сделал несколько несмелых шагов обратно и остановился.

— Лора, не стоит.

Даже не взглянув на Бодуэна, я опустилась на землю и протянула ладонь, с которой медленно капала кровь. Ещё несколько мгновений, полных мучительных сомнений, и наступил перелом. Вульпис засеменил обратно, словно околдованный, смешно дергая носом и тряся бахромой на ушах. Подбежав, принялся лизать руку шершавым языком, собирая капли. Было щекотно, немного страшно, что все-таки цапнет, и при этом пьяняще от осознания собственной дерзости и брошенного хищнику вызова. Вовсе не тому хищнику, что причмокивал сейчас над моей ладонью.

Я вдруг представила лицо Тесия при виде этой сцены и сдержала смешок, трепля вульписа за ухом. Пожалуй, никто в здравом уме меня бы не понял. Потом подняла глаза на Бодуэна, и улыбка примерзла к губам. Я знала, что он смотрит… но не думала, что так. Будто я по меньшей мере кормлю младенца голой грудью. Мало того, под его плавящим взглядом мне и самой занятие стало казаться неприличным. В щеки хлынул жар, сделалось не по себе.

Не показав вида, я мягко отстранила зверька и поднялась.

— Ну все, хватит.

Вульпис отлепился от руки с благодарным урчанием и посмотрел снизу вверх полным обожания взглядом. Горящие, как у Бодуэна, глаза слегка помутились.

Мужчина молчал, и меня охватывало все большее смущение. Я уже не казалась себе такой уж смелой, ладонь неприятно саднила. Вообще-то довольно детская выходка получилась…

— Идемте, — пробормотала я и направилась к выходу с поляны.

Вульпис вместо того, чтобы броситься к кустам или вернуться к прерванному ужину, побежал следом.

— Ну что же ты, — остановилась я, — ступай, ты свободен.

Я возобновила путь, но он не отставал ни на шаг.

— Беги прочь! — топнула я ногой.

Зверек и не подумал послушаться. Сел на задние лапы, преданно глядя на меня с поволокой во взоре. Я повернулась к Бодуэну, стоящему на прежнем месте.

— Что с ним? Почему он не убегает?

— Потому что признал в вас хозяйку. Теперь куда вы, туда и он.

Я оторопела.

— Но мне этого не нужно! Велите ему уйти.

— Не могу, — пожал плечами Бодуэн с легкой усмешкой и двинулся в сторону моста.

Я поспешила за ним, а вульпис за мной.

— Конечно, можете, вы все можете! — И тут же поправилась: — В отношении зверей, разумеется.

— Только не разорвать привязку. Теперь вы у него в крови, Лора. Слыхали про «сердцу не прикажешь»?

— Но я… не хотела!

— Порой это случается помимо нашей воли, — мягко ответил Бодуэн. — Поэтому будьте осторожны, привязывая кого-то к себе. Подобное бывает довольно болезненным, как для одной, так и для обеих сторон.

— Что-то же можно сделать! Он мне не нужен!

— Можно, — равнодушно откликнулся Бодуэн, — убить его.

Я остановилась перед мостом и растерянно опустила глаза на вульписа. Он воспользовался остановкой и потерся о мою ногу.