– Большинство мужчин сказали бы, что у мистера Стоунема достаточно оснований для того, чтобы вызвать на дуэль обидчика его сестры, – сказал мистер Уитби.

– А каково ваше личное мнение на этот счет?

Он погладил свои бакенбарды, размышляя над вопросом почти целую минуту.

– Пожалуй, я сделал бы то же самое, если бы такое случилось с одной из моих сестер, – сказал он наконец. – Хотя я не особенно люблю этих глупых женщин.

Элинор покачала головой:

– Я не могу понять образ мыслей мужчин.

– Женская логика тоже часто ставит нас в тупик.

Элинор посмотрела на кольцо с рубином, которое продолжала держать в руке. Что бы ни произошло завтра утром, она должна быть на месте дуэли с этим кольцом на пальце.

– Ну так что, мистер Уитби, вы доставите меня в Плимут?

– Да. Я прикажу подать карету к четырем часам утра, и мы прибудем на место вовремя. Полагаю, это означает, что вы не принимаете мое предложение руки и сердца?

– Боюсь, что нет. Однако благодарю за мудрый совет. Вы очень великодушный человек, мистер Уитби.

– Я рад оказать вам услугу, – сказал он с усмешкой. – Постарайтесь немного поспать. Вам это необходимо.

На рассвете Фредерик снял свое пальто и небрежно бросил его на траву рядом с ящиком красного дерева для пистолетов. Потом начал расстегивать свой сюртук, словно готовясь ко сну; его пальцы ничуть не дрожали, хотя он не спал всю ночь.

Сняв сюртук, он поднял руку, чтобы поправить воротник рубашки, пока секундант Экфорда, юркий человечек по имени Блэкберн, проверял пистолеты. Секундант Фредерика – разумеется, Хенли – уже проверил их и одобрил. На краю влажной от росы лужайки собралась горстка зрителей вместе с врачом; все о чем-то болтали в ожидании зрелища. Рядом с Блэкберном стоял Экфорд.

Зевак было не так уж много, поскольку Фредерика не знали в этих краях и Хенли никому не говорил о дуэли, кроме врача. Они не хотели привлекать внимание посторонних людей. Однако несмотря на то что дата и час не афишировались, без свидетелей не обошлось.

Наблюдая, как Блэкберн одобрительно кивнул и передал пистолет Хенли, Фредерик зевнул и расправил манжеты, своей рубашки. Он был готов к дуэли. Хенли не спеша пересек лужайку и протянул ему один из пары дуэльных пистолетов, которые Фредерик купил у братьев Мантон на Беркли-сквер.

– Сколько, по-твоему, Экфорд заплатил Блэкберну за участие в качестве секунданта? – спросил Хенли, кивнув в сторону парочки.

– Готов поспорить, что недостаточно, – ответил Фредерик, вертя пистолет на ладони и восхищаясь им. Эта вещица должна сделать свое дело, и сделать хорошо.

Хенли взглянул через плечо на угрюмого мистера Экфорда, снимавшего сейчас свой сюртук.

– Ты действительно намереваешься убить его? – спросил он, сдвинув брови. – Если он выстрелит первым и промахнется, разве не будет достаточным оскорблением для него твой ответный выстрел в воздух?

– Я здесь не для того, чтобы оскорблять его, – резко возразил Фредерик. – Иди и скажи Блэкберну, что они слишком долго готовятся.

Хенли, кивнув, поспешил передать претензию секунданту противной стороны, который, в свою очередь, сообщил об этом Экфорду. Спустя несколько секунд Хенли вернулся, вытирая лоб носовым платком, хотя утро было довольно прохладным.

Наконец Экфорд занял свое место. Фредерик тоже подошел к центру лужайки и встал спиной к спине Экфорда, чтобы начать отсчет шагов. Солнце уже поднялось и начало пригревать; в отдалении громко щебетали птицы. Фредерик был совершенно спокоен и слегка расслаблен.

Внезапно перед его мысленным взором возникла Элинор. Он чувствовал ее запах, ощущал ее тело, прижимающееся к нему. Все это на мгновение захватило его сознание. Воспоминание о ее поцелуе преследовало и мучило его всю бесконечно долгую ночь. Был ли это их последний поцелуй? Неужели он, покидая Элинор, в последний раз видел ее, стоящую на крыльце с заплаканным милым лицом?

Фредерик усилием воли постарался избавиться от этих воспоминаний. Проклятие, сейчас не время думать о ней. Он не должен отвлекаться в такой момент.

Наконец был дан сигнал. Толпа зевак оживилась, когда Фредерик и Экфорд начали расходиться, медленно отсчитывая шаги. Достигнув отмеченного рубежа, Фредерик повернулся, встал боком и широко расставил ноги, глядя на своего противника. Его кровь стучала в висках в ожидании, когда Блэкберн махнет платком.

Но вместо этого вдруг раздался выстрел. Фредерик почувствовал удар в плечо и услышал крики «Нечестно!», «Позор!».

Какого черта?! В воздухе распространился запах пороха, и Фредерик, взглянув вниз, с удивлением увидел на своей рубашке ярко-красное пятно, постоянно увеличивающееся в окружности.

– Трусливый ублюдок, – прорычал он, бросившись к своему противнику.

В гудящей толпе возникло замешательство, когда Фредерик выбил пистолет из руки Экфорда и схватил его за горло.

– Ты никчемный, мерзкий кусок дерьма. Что ты скажешь в свое оправдание, пока я не вышиб из тебя мозга?

Экфорд смотрел на него холодным жестким взглядом:

– Ты убьешь меня, потому что мне до смерти наскучила твоя проклятая сестра?

Фредерик, ослепленный гневом, еще крепче сжал горло Экфорда, прижимая дуло пистолета к его виску.

– Я отправлю тебя в ад за это, – процедил он сквозь стиснутые зубы.

Бравада Экфорда мгновенно исчезла. Он задрожал, озираясь вокруг, как пойманный заяц, когда понял, что Фредерик готов исполнить свою угрозу.

– Не убивай меня, – задыхаясь, произнес он с выпученными глазами. – Я сделаю все, что скажешь. Пожалуйста, прошу тебя.

Фредерик с отвращением смотрел на этого обмочившегося подонка.

В его сознании снова возник образ Элинор. Словно она присутствовала здесь и он слышал, как она умоляла его сохранить Экфорду жизнь. Его решимость поколебалась, и он ослабил захват на горле своего противника.

– Мы с тобой одинаковы, ты и я, – прохрипел Экфорд, пытаясь освободиться. – Мы скроены из одного материала. Ты, как и я, любишь женщин…

Фредерик снова с силой сжал горло Экфорда и приподнял его так, что тот едва касался земли кончиками сапог.

– Лучше заткнись. Я не такой, как ты. Слышишь? Между нами нет ничего общего. – Кровь шумела в ушах Фредерика, отчего он едва мог слышать, а жжение в плече начало причинять сильную боль, отвлекая его. Он поднял свой пистолет, но снова заколебался, когда мужчина жалобно захныкал, как распустивший нюни трус.

Фредерик почувствовал головокружение и отступил назад, ослабив захват на горле Экфорда, который безвольно опустился на траву, жадно глотая воздух. Фредерик ощутил подступившую к горлу тошноту от запаха мочи, обожженной кожи и влажной земли.