От того, что мне довелось узнать, я пришла в ужас и вместе сМашкиными родителями побежала в отделение для того, чтобы спасти хотя бы ихдочь. Феликс был всегда рядом, постоянно держал меня за руку, словно боялсяменя потерять. Я начала испытывать странные ощущения: я стала понимать, чтотеперь я не одна, теперь нас двое. Раньше я никогда не испытывала ничегоподобного. Несмотря на то, был ли рядом со мной мужчина или нет, я всегда былаодна. А живя с некоторыми мужчинами, я чувствовала свое одиночество ещесильней.

Феликс был прав. Заявление о Машкиной пропаже приняли согромным трудом, лишь после того, как мы сказали, что у нее совсем недавнопропал муж, труп которого найден в лесопарке. Мы пробыли в отделении несколькочасов, но так и не смогли понять, почему Машку никто не хочет искать и длякаких целей вообще существует милиция. Я знала, что среди работников милициивстречаются нечестные и недобросовестные люди, но я не думала, что все такзапущено.

Я никак не могла убедить следователя, что следует выяснить,насколько причастен Али к похищению Машки. Нам обещали это проверить, но дальшеобещаний дело не шло. Нас попросили не волноваться и ехать домой. Мы непонимали, как мы можем не волноваться и спокойно сидеть дома. Не понимали этогопоседевшие Машкины родители, пьющие сердечные капли, не понимала я, и непонимал Феликс…

Когда я стала кричать на все отделение, что милицияпроявляет преступное бездействие, меня пообещали задержать за нарушениеобщественного порядка и упрятать за решетку. А я никак не могла понять, почемудолжны сажать меня, а не того, кто заслуживает наказания?! Ведь я веду себя такот безысходности. Зачем нужны такие законы, которые работают против нас самих?!

Дежурный еще раз попросил нас ехать домой и ждать, пока нампозвонят. А я закрыла глаза и подумала о том, как же я хочу в Австралию…Господи, кто бы только знал, как я хочу в Австралию!!!

Все закончилось тем, что Феликс взял адрес Али и мы поехалик нему сами. Мы долго стояли под бронированной дверью, просили нам открыть, нобезуспешно. Машкина мать вставала на колени прямо перед дверью, плакала,предлагала деньги и просила отдать ей дочь. Мы поднимали ее с колен, но онавстала на них опять…

Кто-то смотрел в глазок, но не произносил ни единого слова.А затем приехал наряд милиции, который вызвал тот, кто стоял по ту сторонудвери, и нас попросили немедленно выйти из подъезда.

Каждый день мы ездили в подмосковную Малаховку, ходили отдома к дому, разговаривали с людьми, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку.Но все было тщетно. Утром следующего дня нам позвонили из милиции и сказали,что наши подозрения относительно Али не имеют под собой оснований. Егозадержали, доставили в отделение и отпустили. Он оказался добропорядочнымгражданином. Машку пообещали искать и дальше, хотя действия сотрудников милициибыло достаточно трудно назвать поисками.

Когда в трубке послышались короткие гудки, я посмотрела наФеликса отчаянными глазами и прошептала:

– Машку не найдут. Не найдут, потому что не ищут.

– Мы будем искать ее сами, – попытался успокоить меняФеликс, но я уловила в его голосе безнадежность.

А однажды, когда мы в очередной раз поехали в Малаховку, тообратили внимание на машину, выезжающую из ворот одного из домов, за рулем еесидел мужчина, в котором я узнала «охранника» Жоры, Сашу. Как только машинапроехала мимо нас, я принялась сразу звонить в РОВД, чтобы сообщить о том, чтомы наконец-то нашли нужный дом.

Схватив за руку побледневшую Машкину мать, я громкосмеялась, радуясь тому, что Машку нашли. Только вот спасать мою подругу никтоособенно не собирался. Наша доблестная милиция, как всегда, отдыхала. На другомконце провода говорили, что по данному факту проводятся следственные мероприятияи что, если появится хоть какая-то информация, нас обязательно поставят визвестность.

– У меня есть информация! – кричала я в трубку. – Все есть!Давайте наряд! Нужно срочно проверить дом! Я его нашла! По счастливойслучайности я его нашла!

Чем больше я общалась с оперативниками, тем больше понимала,что Машку никто не считает похищенной и не собирается искать. В отчаянии японяла, что никто не хочет нам помогать.

– Никто не будет проводить в этом доме обыск, – произнесла яобессиленным голосом и отдала трубку Феликсу.

– Почему?

– Если бы я могла это объяснить…

– Ты в милицию звонила или куда?

– В том-то и дело, что в милицию. У меня создалосьвпечатление, что нам самим придется брать этот дом штурмом.

– Ну, думаю, до этого дело не дойдет.

Феликс поднялся со стула и сказал решительно:

– Сейчас они, как миленькие, сюда приедут и весь дом обыщут.Сейчас их столько сюда понаедет!!!

– Разбегутся и прямо всем РОВД приедут.

– Сейчас сама это увидишь.

Отчаявшийся Феликс позвонил в ФСБ и сообщил о том, что вМалаховке в одном из домов скрываются террористы, которые готовят сериютеррористических актов. Феликс был прав: к дому очень скоро подъехали машины свооруженными людьми, и через некоторое время на улицу стали выводить испуганныхдевушек.

Машку вывели самой последней. Она была не в себе и никого изнас не узнала. Машка не могла идти самостоятельно, ее вели под руки. Но этобыло не важно: главное, что она была жива.

– Машка! Машулька! – громко кричала я, пытаясь растормошитьподругу.

К дому подъезжали одна за другой машины «Скорой помощи». Водной из них родители повезли Машку в больницу. Я смотрела на полураздетых,обезумевших девчонок, которые жадно глотали свежий воздух, и не могла поверить,что такое могло произойти в наше время.

– Может быть, в такой же бордель попала и моя соседка, –голосом, полным горечи, произнес Феликс.

– Среди этих девчонок ее нет?

– Нет. Она слишком давно пропала. Либо она где-нибудь заграницей, либо ее уже нет в живых.

Пока Машка лежала в больнице, я узнала о том, что ееброшенную в пансионате машину сожгли обезумевшие от злости братки, но это ужене имело значения. Весть об освобожденных девушках быстро облетела все газеты.Али и его сообщников взяли под стражу. Все средства массовой информацииосуждали бездействие РОВД, который фактически и не начинал поиски похищеннойдевушки.

А в один из самых обычных дней в нашей квартире раздалсязвонок. Я по неосторожности открыла дверь и увидела мужчину в годах, которыйдержал в руках букет цветов.