Никто в правительстве не догадался отдать приоритет отправке этих огромных запасов грузов, и в результате Владивосток превратился в самый большой склад в мире: порт был полностью забит, поля и пляжи в радиусе многих километров от города заполнены скопившимися товарами. Чего тут только не было: оружие, сырье и предметы роскоши, например тысяча автомобилей, которые даже не были вынуты из контейнеров. По словам специалиста по истории американской интервенции, «эти товары, памятник неэффективности царского режима, который за них так и не заплатил, лежали в доках и громоздились на полях под открытым небом горой [из] тюков хлопка, миллионов патронов, 37 000 колесных пар для поездов, стальных рельсов в количестве, достаточном для того, чтобы построить третий путь от Владивостока до Петрограда, и колючей проволоки, которой хватило бы, чтобы огородить всю Сибирь». Настоящим piece de resistance.[131] была субмарина, вероятно, предназначавшаяся для патрулирования Японского моря. Всего по тем деньгам в порту скопилось товаров на умопомрачительную сумму — от 750 миллионов до 1 миллиарда долларов. Вся эта колоссальная куча товаров не только гнила в сравнительно мягком, но влажном климате Владивостока, но и начала привлекать внимание большевиков, хотя те еще не сумели завладеть городом.

Эта своего рода пещера Аладдина сыграла важную роль в вовлечении Транссиба в Гражданскую войну, разразившуюся вслед за Октябрьской революцией, поскольку последняя послужила предлогом для военного вмешательства со стороны таких государств, как Англия, США, Япония и Франция, каждое из которых действовало весьма противоречивым образом.

После Октябрьской революции 1917 года, когда большевики свергли Временное правительство, пришедшее в результате Февральской революции в марте того же года на смену царскому режиму, в Брест-Литовске, на западе России, начались мирные переговоры с Германией, продлившиеся несколько месяцев. Хотя большевики контролировали большую часть Европейской России, оказалось, что распространить свое влияние на остальную территорию империи им было не так-то просто.

Союзники питали надежды на то, что в случае своевременного вмешательства и при определенной удаче с большевиками удастся покончить. Правительства этих стран имели весьма слабое представление о характере или причинах Октябрьской революции и сильно недооценивали поддержку народных масс. Или, если быть более точным, не осознавали всю глубину ненависти к царскому режиму. Сибирская интервенция была одной из попыток поддержать борьбу белых против красных. На севере небольшой контингент войск под командованием англичан и при некоторой поддержке американцев должен был высадиться за Полярным кругом в Мурманске для того, чтобы обеспечить охрану военных грузов, скопившихся в Архангельске (где порт зимой замерзает). В Прибалтике также надеялись на антибольшевистское восстание. Финляндия, в свою очередь, тоже боролась за свободу. С другой стороны, в Баку (ныне столице Азербайджана) англичане сражались бок о бок с армянскими революционерами в тщетной попытке не дать туркам захватить город и получить доступ к нефтяным месторождениям. Хотя ситуация оправдывалась конкретными условиями, она свидетельствовала о творившейся в то время неразберихе, в которой англичане не могли решить, на чьей же они стороне, учитывая, что их главным врагом (до перемирия, заключенного в ноябре 1918 года) по-прежнему оставались немцы. У Британии не было четкой политики, так как Министерство иностранных дел действительно хотело, чтобы Советская Россия вступила в войну с Германией, но при этом поддерживало самых яростных врагов большевиков, что едва ли способствовало достижению этой цели. Почти все, кто заявлял о своем намерении выступить против большевиков, вскоре начинали получать деньги от английского правительства.

Таким образом, через три года после революции Сибирь представляла собой неконтролируемый водоворот из политических партий, наемных армий и бандформирований. На более поздних этапах Гражданской войны она стала местом основных боев между белыми и красными и ареной последней битвы за Россию.

Еще до Октябрьской революции союзники проявляли интерес к этому региону и особенно к железной дороге. Американцы (по соглашению с Временным правительством) направили специально для этого созданный отряд из 300 опытных инженеров-железнодорожников — наблюдать за эксплуатацией магистрали и следить за тем, чтобы она не нарушалась. Инженеры высадились во Владивостоке и, изучив обстановку, пришли к заключению, что линия является единственным реальным путем в Европу, даже с учетом трудностей, связанных с ограниченной пропускной способностью дороги в районе Томска. Чтобы оказать содействие в обеспечении функционирования Транссиба, они разделились на 14 групп, которые распределились по всей протяженности как КВЖД, так и самого Транссиба, но их помощь носила сугубо мирный характер[132]. Когда в марте 1918 года был подписан Брест-Литовский договор, союзники вознамерились убедить американцев направить в Сибирь войска. Идея заключалась в том, что, если американцы согласятся осуществить военное вторжение, соседняя Япония, которая поддерживала союзников в войне, но минимальным участием, также направит в регион значительное число армейских подразделений. С целью ускорить вторжение секретные службы распространяли слухи о том, что в Сибири находится большое число немецких и австрийских военнопленных, перешедших на сторону большевиков.

Р. Г. Брюс Локхарт, британский дипломат, в годы Гражданской войны возглавлявший специальную миссию при советском правительстве, в своих воспоминаниях писал, что, «согласно получаемым ею [британской разведкой] донесениям, в Сибири было полно немецких полков, которые состояли из военнопленных, получивших оружие от большевиков. Они контролировали огромную территорию». Это был еще один случай, когда британская разведка намеренно распространяла ложную информацию. Помощник, которого Локхарт отправил в Сибирь проверить факты, провел там шесть недель, после чего доложил, что ему не удалось обнаружить никаких следов немецкой армии. Результаты расследования не обрадовали британское правительство, поскольку из-за них оно лишилось повода начать вторжение.

Президент Соединенных Штатов Америки Вудро Вильсон, который в 1917 году согласился послать войска на Западный фронт только после серьезной провокации со стороны немцев (когда в результате подводной войны было потоплено несколько американских торговых судов), не горел желанием открывать еще и второй фронт, даже несмотря на то что «союзники непрерывно оказывали на Вильсона сильное давление, желая вынудить его вмешаться». Потом произошел один из тех на первый взгляд незначительных инцидентов, которые навсегда меняют ход истории: небольшая стычка между чешскими и венгерскими солдатами в Челябинске у подножия Уральских гор привела к американскому вторжению в Сибирь — единственный случай в истории, когда американская армия ступила на Русскую землю[133].