– Ну вот и узнал, – уныло ответил Джонатан. – Что ты сделал? Стоял на часах каждый день, пока мы не отправились в историю?

– Это я стоял там на часах, – сказал Сэм. – И видел, как она скакала вокруг фонтана, но потом пришлось уйти домой болеть, поэтому я с вами не пошел и все пропустил.

– А… То есть у вас не было случая увидеть, откуда появился Леон Харди? – уточнил Элио.

– Не-а, – мотнул головой Сэм.

– Жаль, – заметил Элио. – Поскольку я полагаю, что на площади Времени не один тайный временной шлюз. Мне известно лишь, что мастер Харди не проходил сюда с площади Эпох, что было бы логично, если бы он воспользовался шлюзом на реке либо в штабе Дозора. Руководство Института стародавней науки требовало, чтобы я сам пришел за этим пультом сегодня днем, а иначе отказывалось его выдавать. Поэтому я знаю. Я возвращался с ним, когда увидел впереди, под аркой, мастера Джонатана и мисс Вивиан. Тогда я прибавил шагу. Я прошел в арку сразу вслед за ними, но, когда я вышел на площадь Времени, мистер Харди был уже там, впереди меня, и шел по направлению к дворцу с другой стороны площади. Тогда я решил, что он сидел у фонтана и ждал…

– Нет, его там не было, – вставил Сэм. – Я в первый раз увидел его у двери в коридор, где призраки.

– Он пришел туда до меня, – сказал Элио, – и я заключил, что он намеревается встретить мистера Джонатана и мисс Вивиан, когда они вернутся. Должен признаться, я спрятался, чтобы подслушать ваш разговор. Если бы я знал, что он при оружии…

– Спасибо тебе, – смущенно выговорил Джонатан. – Он собирался убить нас.

Настала тишина. Элио перебрасывал яйцо из руки в руку. Белоснежка на экране надкусила ведьмино яблоко. Тишина стала неловкой, потом многозначительной, потом невыносимой.

– Я еще многого не знаю, – подчеркнул наконец Элио. – Мне стало бы значительно легче, если бы вы были откровенны со мной, хотя, если вы ничего мне не расскажете, я все равно найду способ все выяснить.

– Рассказывайте, – сказал Сэм. – Мне тоже интересно.

Вивиан посмотрела на Джонатана. Джонатан сделал над собой усилие, чтобы принять царственный вид, но получилось так себе. Он кивнул. И они все рассказали Элио.

Элио перестал перебрасывать красное яйцо и стоял неподвижно, его лицо абсолютно ничего не выражало. Он впитывал все так внимательно, что Вивиан стало страшно. Она не понимала, как ей могло прийти в голову, будто она способна его обмануть, особенно когда он начал задавать вопросы. Каждый вопрос Элио был нацелен на что-то, о чем они умолчали, и вытаскивал эту недоговорку на свет, и поэтому им приходилось говорить дальше и выкладывать ему все больше и больше. Тем временем Белоснежка и Принц уже ускакали вместе на белом коне. Экран немного помигал, а потом начался другой мультфильм, про кроликов, который Вивиан не знала.

Последний вопрос Элио был про то, на что они сами внимания не обратили.

– Как мастер Харди выяснил, где именно находится Золотой ковчег?

– Из хроник, – ответил Джонатан. – А что?

– Он солгал вам, – сказал Элио. – Этого не знаю даже я. Я изучал все хроники и в Перпетууме, и в Континууме, и в Институте стародавней науки, а потом еще и в Миллениуме, и в башне Былого, и в других местах, везде, где только мог, и занимался этим много лет. Я нашел много записей о полюсах, старые отчеты, где говорится о ковчегах, но нигде не упоминается, где они спрятаны. А мастер Харди выяснил это за полдня. Очевидно, у него был другой источник информации, при помощи которого он хотел заставить вас добыть для него Золотой ковчег, а если не получится, то хотя бы заставить мисс Вивиан сказать ему, что такое Канунсон.

– И сделал голограмму, чтобы заинтересовать меня, – скорбно проронил Джонатан. – Совсем как настоящая! Выходит, она не сказала нам ни слова правды.

– Нет-нет, существо, с которым вы беседовали, было настоящее, – сказал Элио. Он слегка хмурился – его могучий ум был сосредоточен на чем-то другом. – Когда голограмма появилась во второй раз, я преднамеренно вышел и прошел сквозь нее, и она была совсем не плотная. Даже в шестьдесят шестом веке не научились делать изображения осязаемыми. Это лишь доказывает, что наниматели мастера Харди отправляли его в Первую нестабильную эпоху, вероятно, чтобы опросить настоящего Стража. Но это второстепенный вопрос. Главное, что меня беспокоит, – как я не догадался, что Свинцовый ковчег находится в Городе Времени, хотя теперь, когда вы все рассказали, я, естественно, понимаю, как действуют ковчеги. Жаль, что раньше не сообразил. От этого я прихожу к убеждению, что у меня весьма сниженный интеллект.

– Ну а я – что я просто тупой, – сказал Сэм. – Как они действуют?

– Как магниты на циферблате, естественно, – сказал Элио. – Сейчас найду хронологическую таблицу и покажу.

Он заметался по комнате в поисках таблицы – бросился переворачивать диваны, открывать ящики, ворошить огромные груды барахла. Наконец лег ничком и заглянул под всю мебель. Таблица оказалась свернута в рулон и засунута под автомат. Элио вытащил ее и расстелил на полу.

Вивиан увидела подкову известного времени, которую уже выучила наизусть, – Каменный век слева, в начале, Расселение Земли справа, в конце. Элио прижал палец к промежутку вверху, в самой середине.

– Город Времени начинается здесь, – сказал он. – Как часовая стрелка в полдень. И, как часовая стрелка, движется справа налево – в направлении, противоположном истории. Это делается для того, чтобы не путаться с нормальным временем. Но надо, чтобы что-то двигало его по кругу. Поэтому он снабжен мощным мотором. Это Свинцовый ковчег. Однако Свинцовый ковчег, как любой мотор, нуждается в топливе, на котором он работает, поскольку двигаться против течения времени крайне неестественно. Для этого на протяжении истории через равные промежутки размещены остальные ковчеги, чтобы ловить Город при приближении и подтягивать его вперед. Сначала Золотой, так сказать, незадолго до трех часов, и он самый мощный, поскольку до него Город успевает пройти не очень много и нужно преодолеть сильную темпоральную инерцию. Он притягивает Свинцовый и запускает его дальше, к Серебряному, – примерно на уровне половины седьмого – а тот, в свою очередь – к Железному. Железный – самый слабый, поскольку, как мне теперь очевидно, Город должен замедлиться и остановиться, когда приблизится к концу времен – опять же в полдень.

– Почему это так? – возмутился Джонатан. – Я думал, Город движется вечно!

– Я предполагаю, что ковчеги необходимо заряжать, а потом снова расставлять по истории, – ответил Элио. – А может быть, крошечный участок времени, содержащий Город, нужно заменить другим, свежим участком. По глупости своей я этого до сих пор не знаю. Однако мне очевидно, что теперь, когда украден Железный ковчег, весь этот механизм в опасности. Нам надо подумать, что предпринять.

Они сидели и смотрели на него – было очень трудно представить себе, что Город Времени остановится, будто сломанные часы, а завестись не сможет. «Все люди, все дворцы!» – думала Вивиан. А что будет с Джонатаном, с Сэмом, с Элио и Дженни? Тут она вспомнила, как охваченные паникой хронопризраки ломились в шлюзы на реке. Они хотели спастись! А было поздно, потому что городу пришел конец! Теперь она не сомневалась, что городу и правда конец. И они ничего не могут поделать.