– В каком качестве? – спросила, все еще боясь поверить..

– В том, которое сама выберешь, – ответил дракон... и вдруг улыбнулся тепло: – нам ведь нужно с чего-то начинать...

По лестнице в свою комнату я шла, не помня себя, мне казалось, это все сон, и я вот-вот проснусь.

***

На следующий день я вернулась домой к папе. Нам с ним предстоял долгий разговор. Разумеется, выслушав мои откровения, он сначала рассердился, что из него делали дурака, потом разволновался, но в конце концов, конечно, простил непутевое чадо.

В Эстин я ездила несколько раз. В основном к Эйку: мы затеяли с ним строительство еще одной «Красотули» с учетом всех возможных корректировок. Образцом нашего артефакта он проникся, и согласился-таки установить «на борт» и его.

С Маршей, Берни и Милтоном мы активно переписывались и несколько раз встречались с ними в мастерской Эйка.

Раз в неделю я получала из академии конверт, в котором на листе белоснежной бумаги твердым уверенным почерком выведено было одно лишь слово «Жду» и многоточие... Эти послания согревали лучше чашки горячего шоколада в пасмурный день. Но время шло, а я не находила в себе силы, чтобы что-то предпринять, хотя дня не проходило, чтобы я не вспомнила о своем любимом драконе. Если бы он настаивал, я бы точно сбежала или принялась бы вытворять что-нибудь ему назло... Но он просто ждал.. и внутреннее сопротивление во мне понемногу таяло.

Через три таких письма я призналась себе, что мне без него плохо, через четыре – позволила себе поверить, что он действительно испытывает ко мне какие-то чувства, а через шесть – точно поняла, чего хочу.

В один из дней я появилась на пороге академии. Оказалось, бессрочный пропуск на мое имя все это время лежал на проходной. Дверь ректорского дома я открыла своими ключами и зашла, оставив чемодан в прихожей. Дома никого не было, и я, не зная чем себя занять, сначала села в гостиной, пытаясь читать одну из снятых со стеллажа книг. Но дело это оказалось заведомо обречено на провал: после того, как я в пятый раз поймала себя на том, что читаю один и тот же абзац, абсолютно не понимая его смысла, книгу пришлось отложить. Тогда я решила развлечь себя иначе и отправилась на кухню варить кофе. Отыскав все нужные для этого ингредиенты и посуду, я любопытства ради сунула нос в знакомый уже шкафчик и радостно обнаружила в нем кухонный фартук. Бордовый.

За этим занятием и застукал меня хозяин дома. Увидев меня, он замер на мгновение, а затем улыбнулся, и чего в этой улыбки было больше: радости, нежности или облегчения, я ни за что не взялась бы сказать. Просто стояла с фартуком в руках и смотрела в желтые глаза самого желанного на свете дракона.

– Я...вот.. тут...

Ну, кое-что, похоже, никогда не изменится. Мое умение изъясняться, например.

– Я рад.

И его лаконичность.

И, судя по звукам и запаху подгоревшего кофе, моя беспомощность в плане готовки.

Я только бросилась снимать с огня испорченный напиток, как мою руку перехватили, «погорельца» отставили в сторону, а меня саму сгребли в объятия, и, кажется, вознамерились прямо тут же и задушить.

– А почему ты не спрашиваешь, в качестве кого я тут стою? – возмутилась я.

– Ах да, извини, – вот ни грамма раскаяния голосе. – Так в качестве кого?

– Твоего воздуха, крыльев, а еще твоей последней и самой большой любви! – патетично провозгласила я речь, которую долго репетировала, и уставилась на него в ожидании реакции.

– Идет, – только и сказал этот бесстыдник, заглянул мне в глаза – и меня поглотило золотое пламя.

Эпилог

– Диона, имей совесть, – в очередной раз возмутился Милтон, – Хватит уже. Ты мне это до старости вспоминать теперь будешь?

– Что значит «хватит»? – не прониклась я его воззванием. – Я еще даже во вкус не вошла. Так ты поможешь нам с артефактами? Там партия скромная: штук тридцать, не больше... И раз уже из-за тебя мы не успели пока оформить патент...

– Слышать ничего не желаю, – подло закрыл он уши руками.

– Ну Эдди, будь душкой, – просительно похлопала я ресницами.

– Ни за что.

– Тогда не будь козлом. Лучше тебя все равно никто не сделает. Ну запорешь пяток, зато остальные будут просто загляденье...

– Запорю? Я? – сразу взъерепенился тот, но тут же понял, что я пытаюсь взять его на «слабо». – Нет – и можешь думать, что хочешь.

– Гил, уйми свою жену, – обратился он к показавшемуся в дверях Гиларду, – она мне третий день со своими артефактами прохода не дает.

– Так заряди, – пожал плечами дракон, – времени свободного у тебя, кажется, много: как домой ни приду, ты все тут ошиваешься.

– Это он от Неистовой Сильви прячется, – сдала я Эдварда с потрохами, – она теперь за него взялась.

– Упрекать лучшего друга в том, что он хочет с тобой общаться... – с укором покачал головой Эдвард, одновременно бросая на меня недовольный взгляд, – ты что, не рад?

– Рад, рад... – отмахнулся от него муж, – но иногда я бы не прочь радоваться чуть поменьше. Что, в эти выходные снова в Лиерру отправишься?

– В эти – нет, – слегка печально отозвался Милтон, – курсы повышения квалификации у них на этой неделе отменили.

«Ну дела...» – «Вот беда-то..» – протянули мы с Гилардом одновременно и заухмылялись глумливо.

– Как же ты всю неделю с неповышенной квалификацией? – покачал головой дагон ректор.

– Да уж, это не дело. Ты же всегда после выходных приезжаешь весь такой квалифицированный-квалифицированный, аж завидно, а тут – нате вам..

– Ой, ну вас, к хрущам, – отмахнулся от нас мой бывший куратор.

Ага.. знаю я, с чего он в Лиерру каждую неделю мотается, мы же с Дафной ведем весьма оживленную переписку. Просто на эту тему наш обычно язвительный Эдди говорить в открытую почему-то стесняется.

– А давай это тебя к хрущам, а мы с Дионой тоже возьмемся за повышение.. квалификации? – предложил дракон.

– Тебе-то чего там повышать? – удивилась, – и так заквалифицированный по самые уши.

– Ой, избавьте только от подробностей, – не выдержал Милтон и на самом деле собрался