Конечно, можно было бы от всех этих проблем сбежать в будущее, но этот вариант Изя отвергал как несостоятельный. Один раз он уже пытался это сделать, и вскоре был вынужден вернуться под нажимом неожиданно настигшей его ностальгии. Да и новые друзья заняли в сердце черта слишком много места, чтобы списать их со счета и бросить в трудной ситуации.

«Значит, надо что-то делать!» — выдал глубокую мысль Изя, неторопливо раскурил погасшую трубку и вновь сконцентрировался на своих размышлениях. Собственно, весь прошедший день он только тем и занимался, что «что-то делал». В результате проведенных превентивных мероприятий можно было с уверенностью сказать, что со стороны работодателей и всего государственного аппарата получена небольшая передышка. Ее Изя собирался использовать в качестве смягчающего вину обстоятельства во время предстоящего откровенного разговора с Солнцевским и Соловейкой. То, что придется это сделать, было для черта очевидным. В конце концов, только благодаря коллективным усилиям всех членов их небольшой команды, они успешно разрешили множество проблем, сыпавшихся на них с самого первого дня пребывания в стольном Киеве.

Нетрудно представить, какую реакцию у коллег вызовет тот факт, что он немного преувеличил масштаб своих способностей в сыскном деле. Соловейка, конечно, будет бурно возмущаться и костерить его почем зря (тут Изя поставил галочку в голове, чтобы не забыть при этом изобразить как можно больше раскаянья), Мотя станет трагически вздыхать у себя на коврике (не забыть купить костей на базаре!), а Илюха…

При одном упоминании имени своего друга и непосредственного начальника, по спине Изи пробежал стройный табун мурашек, а рука невольно потянулась к кружке. На этот раз горячий чай показался среднему богатырю особенно отвратительным. Он торопливо поискал взглядом хозяина заведения и жестом подозвал его.

— Что-то меня в озноб бросает от твоего чая, — выдал Изя, когда тот подошел поближе, — плесни-ка мне туда чего-нибудь покрепче!

— Куда? — не понял хозяин питейного заведения.

— Туда, — недовольно бросил черт, указывая прямо на чайник, и тут же добавил: — Только чтобы по-тихому, а то у меня имидж.

Некоторое время понадобилось кабатчику, чтобы последняя фраза богатыря оказалась им осмыслена и принята к исполнению. Зато, когда наконец это произошло, обновленное содержимое чайника пришлось черту очень даже по вкусу. Было непонятно, что добавил кабатчик в горячую заварку, но это было именно то, что нужно для успокоения расшалившихся нервишек старого черта.

— А что, собственна, Илюха? — после второй кружки приятно обжигающего питья хмыкнул Изя. — Ну да, я его, конечно, немного подставил, слегка обманул, самую малость дезинформировал, но это же не повод, чтобы на меня обижаться! Я же это не по злобе или там с тайным умыслом, а только по простоте душевной. И вообще сам виноват, знает, что я натура творческая, подверженная множественным заблуждениям и постоянным нервным срывам. Мог бы подстраховать друга в трудную минуту.

Подобная мысль очень понравилась черту, и, довольный собой, он выпустил к потолку несколько дымных колец.

— В крайнем случае, по шее даст, — философски заметил средний богатырь, — от меня не убудет, а ему приятно. Командир все же.

Тут Изя окончательно расслабился и даже решил осмотреться по сторонам. Конечно, это стоило бы сделать сразу, как только он расположился за столом, но, закопавшись в своих не самых радостных думах, черт упустил этот момент. Ну да ничего, никогда не поздно исправить то, что еще можно исправить! С этим странным лозунгом в голове Изя внимательно пробежался глазами справа налево от двери и, на всякий случай, вернулся тем же маршрутом в исходную точку. Оказалось, что подавляющее большинство посетителей то и дело бросали на него весьма выразительные взгляды. Поначалу он даже немного удивился такому вниманию к своей скромной персоне, но вскоре понял, что внимание привлекает, собственно, не он сам, а тот морок, что нацепил на себя перед входом в кабак.

Еще со времен истории с иноземным заговором, когда для очередной операции Изе понадобился облик боевой подруги, он слегка подкорректировал его. Так, самую малость, — ну, на пару размеров увеличил бюст, пятую точку округлил, чуть более вольный макияж наложил, декольте на сарафане предусмотрел. В общем, сделал так, чтобы и без того весьма привлекательная Соловейка превратилась в эдакую секс-бомбу. Для поставленной некогда задачи требовался именно такой морок, а вот сейчас Изя нацепил его скорее автоматически. Следствием такого вольного отношения к чужой внешности оказался целый ворох откровенных мужских взглядов со всех сторон. Впрочем, осознав все это, черт ни капли не смутился.

— Ничего, от меня не убудет, а для Любавы это даже полезно. А то она со своей безответной любовью скоро совсем радоваться жизни перестанет.

Исключительно из врожденной вредности Изя произвел томный вздох, не менее выразительный выдох и пустил легкую волну по масштабной груди. Результаты этого несложного действия превзошли все ожидания: скрип зубов, вздохи и стоны послужили лучшим признанием артистического таланта старого черта (ну и, конечно, чуть скорректированной внешности бывшей мелкоуголовной личности).

— Пусть помучаются, — удовлетворенно заметил Изя, — нечего на чужих богатырей так откровенно пялиться!

Весьма довольный произведенным эффектом, он с наслаждением затянулся ароматным дымом, между делом бросая взгляды в зрительный зал. Душевное равновесие оказалось восстановлено, и на губах надежно прописалась еле заметная улыбка. Теперь можно было спокойно допить чаек и возвращаться в «Чумные палаты» для сложного, но необходимого объяснения с коллегами. Думать о грядущей разборке решительно не хотелось. Да и зачем, собственно, все равно расплата неизбежна, так чего себе заранее нервы трепать?

И тут из благостного состояния черта вырвал до глубины души знакомый голос, раздавшийся прямо над ухом:

— Вай-вай, как не стыдно!

Изя чуть было не откусил мундштук, когда за его стол опустился… Каюбек Талибский собственной персоной.

— Вай, мэй! Ежели бы в родной Бухара такой бесстыдница появилась бы в чайхана в столь поздний час без паранджи и без провожатого… — мечтательно заметил посол Бухарского эмирата, — ее бы в тот же момент забили бы палками…

Тут суровый восточный политический деятель немного задумался, словно что-то припоминая, и добавил уже совершенно без всякого акцента:

— Или камнями закидали… Что-то я стал забывать обычаи благословенной Родины.

— Э-э-упс, — вид отца своей несостоявшейся невесты, буквально парализовал черта, во всяком случае, его голосовые связки.

— Но я пришел поговорить с тобой не о твоей распущенности, не о тех совершенно диких нравах, царящих в Киеве, — торжественно продолжил Каюбек, буквально пожирая среднего богатыря глазами, — не о том, что вместо того, чтобы изгнать тебя с позором из места, где мужи могут отвлечься от суеты мира, они пялятся на твою срамную одежду, и уж, конечно, не о том, какие удивительные прелести скрывает под собой эта одежда!