стенки кишечника с дальнейшим изъязвлением. Срыв деятельности поджелудочной железы – вот и диабет.

Постоянные одышки – известный симптом неврастении, когда все время вдох-вдох-вдох из-за перегрузок «канала дыхания». А дальше – впечатление нехватки воздуха и страх смерти. Тут же рядом эмфизема и бронхиальная астма.

Конечно, сказанное нами сейчас грешит эскизностью. Но этого достаточно для понимания, что именно внутренняя напряженность, возникающая в связи с задержкой агрессивных импульсов, обусловленной социальными запретами, служит болезнетворным началом в тех страданиях, с которыми медицина пока плохо справляется. Действительно, получше обстоят дела с инфекциями и травмами. А вот гипертоническая и язвенная болезнь, ишемическая болезнь сердца – в числе основных проблем для врачей. Это заболевания психосоматические. Причины их – в психике, а следствие (симптоматика) – в соматике, в телесной сфере.

У них есть и другие причины: переедание, мясо, соль, сахар, экология. И тем не менее потому они и называются психосоматическими, что основные причины – психологические. Ну а уж о психоневрозах и говорить нечего, тут все в психике: и причины, и следствия.

Мы совершили большой экскурс в медицину – когда люди корчатся от язвенных болей, когда от смертельного страха при инфаркте они заглядывают в глаза родственникам или когда от «молчащего инфаркта» внезапно умирает мужчина сорока двух лет от роду, то, ясно, должны помогать врачи. Но когда этого еще нет, а мы вынуждены обуздывать нашу агрессию непосредственно перед конфликтом или, хуже того, непосредственно в ходе конфликта и неизбежно в таком случае заболевать, то провести профилактику может, должен, обязан сам человек. Он должен защитить себя от аутоагрессии, проявляющейся в том числе и в психосоматических болезнях.

Итак, долой внутреннюю напряженность!

И не только о себе должны мы позаботиться, но и о партнере. Помним, ведь партнерами по общению могут быть мать, отец. Ну а если даже партнером является и толкнувший вас в автобусе случайный пассажир или нарушивший ваши права клерк (тоже ведь россияне, а не марсиане) – имеет смысл из соображений гуманности позаботиться о том, чтобы и у них не было язвы желудка.

Как обстоят дела с внутренней напряженностью в неоптимальных формах? Да все так же неоднозначно, как и с другими требованиями.

Итак, как обычно, начнем анализ с неуправляемого конфликта. «Прелесть» его в том, что как раз внутренняя напряженность вроде бы мгновенно разряжается. Поэтому-то он так и популярен. Выкричался – и стало радостно на душе.

Но так бывает только тогда, когда провинившийся, то есть подавший первичный конфликтоген, ведет себя как ягненок. В подавляющем же большинстве случаев возникает эскалация конфликта. Просто «выкричаться – и все» не удается. Приходится увеличивать обороты. Но на каком-то витке все равно ведь придется остановиться. Ну, повысили голос, ну, сказали человеку, что он негодяй… Но остановились перед нецензурной бранью, чтобы не осадили. Ну, даже бранное слово употребили, но подраться побоялись…

Остановка агрессии на любом дальнейшем витке эскалации чревата разрушительными последствиями, ведь успокаиваться приходится, находясь во взвинченном состоянии. И на организм обрушивается уже лавина катехоламинов (адреналин, норадреналин), сахара и кислорода. А при этом, как подчеркивал академик П. К. Анохин, катехоламины назад не загонишь, они должны быть истрачены. Лишний сахар и кислород, правда, частично будут выведены, сахар – частично загнан обратно в печень. Все это, вместе взятое, – серьезное испытание для организма.

Разрядка при неуправляемом конфликте – иллюзия и провокация.

За легким успокоением – более серьезные напряжения, которые в процессе ишемической болезни могут обусловить сердечную катастрофу (инфаркт), а в процессе гипертонической болезни – мозговую катастрофу (инсульт).

А вот в рамках холодной напряженности (скрытый конфликт) внутренняя напряженность поддерживается хронически на одном уровне. И в большей степени, чем при неуправляемом конфликте, способствует именно постепенному, но неизбежному формированию тяжелых психосоматических болезней.

Мы говорили, что при холодной напряженности внешняя напряженность близка. Сдерживаться трудно, особенно эпилептоидным личностям, а их больше среди мужчин (как и больных с инфарктами и инсультами). И почти невозможно сдержаться больному гипертонической болезнью в далеко зашедших случаях, сопровождаемых атеросклерозом головного мозга (взрывчатость гипертоника широко известна). Сосуды уже ломкие, артериальное давление хронически повышено, сдерживаться на ранних этапах конфликта трудно, а в более взвинченном состоянии и подавно, но это не отменяет необходимости сдерживания. И вот здесь-то очередная задержка агрессивного импульса приводит уже к мозговой катастрофе. Так неуправляемый конфликт и холодная напряженность каждый в своем амплуа «работают» в одном направлении.

Холодная напряженность готовит почву для катастрофы, а неуправляемый конфликт добивает человека.

В пристройке снизу, если она неискренняя, дела обстоят приблизительно так же, хотя и в меньшей степени. А если она искренняя, то внутренняя напряженность минимальна, в связи с чем, собственно, пристройка снизу и практикуется. Но припомним, однако, что при ней сильно принижается достоинство, что создает хроническую меланхолию, а она тоже никак не способствует здоровью.

Почти все то же самое можно сказать и об избегании.

Шестое требование: как в шахматах…

Наши ответные действия должны быть планомерными, с постепенным повышением давления, но, как мы уже говорили, без превышения мер защиты, без передозировки. Партнеру надо дать возможность сделать ответный ход, как в шахматах. И если на наше справедливое давление партнер не отвечает снятием своего конфликтогенного поведения, то делаем следующий ход и увеличиваем наше давление.

• В неуправляемом конфликте все как раз наоборот. Мы хаотично выкрикиваем оскорбления в адрес партнера с явной передозировкой и не даем ему ничего путного сказать. Аналогично ведет себя и партнер.

• Фактически нет нужного «шахматного» диалога и в холодной напряженности.

• Сбивчивый диалог присутствует, правда, в пристройке снизу, но это в пользу богатых, в выгоду нахальному партнеру.

• При избегании? Ну какой же тут диалог?

Седьмое требование: ситуация должна быть управляема

Причем управляема с обеих сторон: и с моей стороны, и со стороны партнера. Но по крайней мере – с моей стороны. Надо, чтобы не стихия управляла нами, а мы управляли стихией.

Здесь есть, однако, одна опасность. Можно невзначай сбиться на манипулирование. Это ведь тоже управление ситуацией. Но припомним, мы говорили о том, что это управление ситуацией скрытое и в ущерб партнеру. А мы стремимся к справедливости. Справедливое управление ситуацией – ну где же оно и в неуправляемом конфликте, и в холодной напряженности, и в пристройке снизу, и в избегании? И манипулятивное управление ситуацией чаще происходит на бессознательном уровне под влиянием иррациональных психических сил.

По большому счету преодоление манипуляторской тенденции в себе – это тоже «не стихия владеет мной, а я – стихией».

Восьмое требование: наше поведение в конфликте должно быть аутентичным