Подумать о чем-нибудь грустном.

Кристиана Тенардье.

В визуальной области ее мозга возникает высокомерное и самодовольное лицо.

Наконец-то Лукреция перестает смеяться.

Люсьен, встревоженный тем, что потерял свою власть, хватает другую ногу.

Лукреция больше не шевелится.

Больные отступают, изумившись, что перед ними человек, способный управлять своим разумом. Умение сохранять разум в такой момент впечатляет их. Этого достаточно, чтобы она высвободилась, растолкав нерешительных и удивленных пациентов. Но Робер включает сигнализацию.

Фрейд распугал всех самцов. Стремясь к рукояти, он уже серьезно ранил нескольких сородичей, и его необузданность произвела такое впечатление на остальных, что они держатся в стороне. В конце концов Фрейд аккуратно схватил металлический запор и отодвинул задвижку. Затем он закрыл ее за собой, чтобы соперники, не ведающие силы рукояти, его не беспокоили.

РУКОЯТЬ...

Фрейд вошел в зону, где должен был нагнуться, чтобы пройти дальше.

Феншэ восхищается находчивостью своего испытуемого.

– Он становится гением, – говорит он.

«У него есть мотивация, – добавляет Мартен. – Испытания заставляют его развивать новые способности».

– Ты прав. Чтобы быстрее проходить, ему приходится быть внимательнее и думать быстрее. Его дендриты всегда в возбуждении, и сети нейронов разом становятся все более и более сложными, чтобы соответствовать столь повышенной мозговой активности.

«Последний секрет развивает интеллект».

Лукреция бежит. Она попадает в больничную палату, из которой нет выхода.

Пропала.

Но она замечает люк, замаскированный картиной в стиле Ван Гога. Она подтягивается и оказывается на чердаке.

Перед ней стройная девушка, брюнетка с большими глазами, черными и блестящими. Выбора нет, придется ей довериться. Преследователи уже внизу.

– Меня зовут Ариана. Вы пытаетесь сбежать, да?

Она слышит шаги. Ее преследователи уходят.

– Можно сказать и так.

– А я не решаюсь.

– Итак, время, в течение которого вы думали, что хотите сделать... – говорит журналистка, направляясь к люку.

Но та хватает ее за руку. Она нажимает на выключатель, и на чердаке зажигается свет.

– Я верю в знаки. Если вы встретились на моем пути, значит, я должна уйти.

Ариана говорит с видом заговорщицы:

– Я больше не сумасшедшая. Я выздоровела, но они этого не заметили.

Она ведет Лукрецию к свободе, но потолок становится все ниже и ниже, и им приходится продвигаться на четвереньках.

Фрейд через люк забрался в пластиковый коридор.

Молодые женщины вылезают через форточку на крышу. Оттуда они спускаются по водосточной трубе.

– Мы выходим из форта?

– Феншэ расширил больницу, когда она стала слишком тесной. Больные спят в дортуарах, которые вы видели, но работают в новых строениях вне форта.

Девушки бегут между деревьями. Они оборачиваются, чтобы удостовериться, что за ними никто не гонится. Аллея Эвкалиптов, дорога Фазанов, и вдруг перед ними большое современное здание, скрытое за деревьями. Дверь бронированная. Над входом нависают две камеры наблюдения.

– Где мы?

– Это мастерская параноиков.

Ариана, кривляясь, машет рукой в видеокамеру слева. Прежде чем двери открыться, слышится лязг несколько электрических замков.

Внутри Лукреция видит людей, работающих за компьютерами.

– Параноики очень боятся, что на них нападут, поэтому они постоянно изобретают сверхсовершенные механизмы защиты. Это была великая идея Феншэ: использовать психологические особенности пациентов.

Впечатленная, Лукреция не может оторвать взгляда от всех этих людей, которые трудятся со страстью, она понимает, что, движимые навязчивыми идеями, они намного более продуктивны и мотивированы, чем любой «нормальный» рабочий.

– Они работают не за деньги. Они работают не ради пенсии. И не ради славы. Они работают потому, что именно этот труд доставляет им больше всего удовольствия.

Лукреция действительно удивлена этой почти нелепой деталью: все работающие с улыбкой на губах. Некоторые посвистывают или весело напевают.

Здесь это почти «неприлично».

– Феншэ говорил: «Безумие – сердитый дракон, который вырос у нас в головах. Мы страдаем, потому что пытаемся убить этого чужака. Вместо того чтобы его убивать, лучше оседлаем его. Тогда он поведет нас намного дальше, чем мы можем себе представить».

Ариана проводит Лукрецию вдоль рядов. Больные с неподражаемой мимикой старательно выстраивают сложные формулы.

– Это аутисты. Об этом заболевании почти ничего не известно, но некоторые из них отлично считают. Мы считаем только с помощью нашей моментальной памяти, тогда как они используют еще и постоянную память. Они с легкостью измеряют размеры машин.

Аутисты поднимают голову и тут же снова погружаются в научные расчеты.

Далее они попадают в отсек, где люди в белоснежных халатах с лампами, как у дантистов, на голове работают над миниатюрными механизмами.

– Маньяки собирают машины, изобретенные параноиками и просчитанные аутистами. Они так старательны. И так точны.

Мужчины и женщины, высунув язык, соединяют пластмассовые и металлические детали, помногу раз проверяя, идеальна ли линия.

– Затем это возвращается к параноикам, которые проверяют технику в зоне тестирования. По их мнению, проверка никогда не лишняя. У нас 0,0001 процента негодной техники. Мировой рекорд побит.

Параноики рассматривают в лупу каждую деталь, проверяют безупречную работу маньяков и тестируют надежность сборки.

– И для чего все это? – спрашивает журналистка, придерживая оборванные куски своего вечернего платья, чтобы не слишком привлекать внимание к бедрам.

– Потом эти машины идут на продажу. Они очень хорошо экспортируются во всем мире. Они приносят деньги, много денег. Вы никогда не слышали о системах сохранности домашней электроники «Крейзи секьюрити»?

– Крейзи...

– «Крейзи» – «сумасшедший» по-английски. Нельзя сказать, что клиентов обманывают, – хихикает Ариана.

Лукреция рассматривает группу параноиков в очках с оптическим прицелом. Они сверлят крошечные дырочки, куда затем помещают миниатюрные электронные детали.