— Простите его, месье Дардантор, — подходя к перпиньянцу, попросил, смеясь, Жан.

— Это почему же?

— Потому что его не за что наказывать. В конце концов, гастроном — это тот же астроном, только украшенный буквой «г».

Шутка настолько пришлась по вкусу месье Дардантору, что это могло повредить его пищеварению.

— Ох уж эти парижане! Ваша взяла! Что-что, а рассмешить вы умеете!.. — вскричал он. — Нет, в Перпиньяне не встретишь ничего подобного, а ведь его жители не глупы!

«Верно, — мысленно согласился Жан, — но уж слишком они одержимы манией спасения!»

Шарабаны и всадники двинулись дальше. Плантации альфы сменились фермами колонистов. К двум часам дня туристы добрались до деревеньки Ламтар, расположенной у небольшого рельсового пути, который, начинаясь от железнодорожной станции Эн-Тумушан, соединял основную стальную магистраль с шоссейной дорогой, ведшей в Сиди-бель-Аббес. В три часа экскурсанты подъехали к мосту Музан, сооруженному у места слияния реки с тем же названием и одного из ее притоков, а к четырем часам были у перекрестка упомянутых выше железной и шоссейной дорог, чуть ниже Сиди-Краледа, в нескольких километрах от Сиди-Лхассана. Поскольку в последнем населенном пункте проживало около шестисот человек, преимущественно немцев и туземцев, останавливаться здесь не имело смысла.

В половине пятого возглавлявший процессию верблюд, на котором восседал проводник, внезапно остановился. Напрасно наездник понукал животное: оно упрямо пятилось назад.

Лошади кузенов храпели, вставали на дыбы, испуганно ржали и, несмотря на пришпоривание и натянутые уздечки, жались к шарабанам. Впряженные в повозки животные тоже вели себя не наилучшим образом.

— Что случилось? — спросил Кловис Дардантор, чей верблюд, фыркая и внюхиваясь в какие-то дальние запахи, улегся на живот.

Ответом на вопрос месье Дардантора в сосновом лесу, в какой-нибудь сотне шагов от каравана, прозвучал громоподобный рев, и не составляло особого труда догадаться, кто его издал.

— Львы! — крикнул проводник.

Можно вообразить, какой ужас овладел экскурсантами. Среди бела дня, совсем рядом страшные хищники, готовые в любой миг напасть на путников!

Мадам Элиссан, мадам Дезирандель и Луиза соскочили в испуге с шарабана. Мулы пытались разорвать упряжь и умчаться куда глаза глядят. Но проводник с помощниками всем без исключения животным — верблюдам, лошадям и мулам — спутали ноги.

Первой, чисто инстинктивной мыслью, промелькнувшей у двух дам, у отца и сына Дезиранделей и у месье Орьянталя, было броситься назад и укрыться в недавно пройденной деревеньке, в нескольких километрах отсюда.

— Оставайтесь на месте! — крикнул Кловис Дардантор столь властным голосом, что ему невольно повиновались.

Мадам Дезирандель упала в обморок.

Марсель бросился ко второму шарабану и вместе с Патриком принес оттуда карабины и револьверы и зарядил.

Месье Дардантор и Марсель вооружились винтовками, Жан и Моктани — револьверами.

Путешественники стояли у фисташковых деревьев, слева от дороги, твердо зная, что в этой пустынной местности помощи ждать неоткуда.

Раздалось леденившее душу рыканье, и на опушке леса появилась грозная чета — лев и львица, на редкость крупные. Их желтые шкуры резко выделялись на фоне темной зелени алеппских сосен.

Звери устремили на туристов горящий взор. Что же дальше: нападут они на людей или уйдут восвояси?

Гигантские кошки сделали несколько неторопливых шагов, сотрясая воздух глухим урчанием.

— Никому не двигаться! — обратился месье Дардантор к тем, у кого не было оружия. — Не мешайте нам!

Марсель бросил на Луизу обеспокоенный взгляд. Побледнев, с напряженным лицом, но владея собой, девушка пыталась успокоить мать.

Кузены подошли к Дардантору и Моктани, удалившимся от фисташковых деревьев шагов на десять, чтобы преградить путь четвероногим супостатам.

Минуту спустя, когда разбойники подобрались поближе, грянул первый выстрел. Это перпиньянец выпустил пулю в львицу. Однако, увы, обычная меткость изменила герою: свинец лишь задел хищнице шею, и она, хрипло рыча, прыгнула вперед. Лев тоже сделал рывок, но Марсель, уперев карабин в плечо, успел нажать спусковой крючок.

— Эх, и неловкий же я! — огорченно воскликнул месье Дардантор.

Юноша же подобного упрека не заслужил: его пуля поразила чудовище в плечо. Правда, толстая грива ослабила удар, рана оказалась несмертельной, и монстр с удвоенной энергией устремился к туристам, даже не обратив внимания на еще три пули, выпущенные из револьвера Жана.

Дело решали считанные секунды. Стрелки не успели перезарядить карабины, как оба бандита оказались у фисташковых деревьев.

Сбив с ног Марселя с Жаном, львица готовилась растерзать их. Выстрел Моктани лишь на миг отвлек хищницу от вожделенной добычи. Зато месье Дардантор, разрядив ружье, был на этот раз более удачлив: пуля угодила животному в грудь, хотя и не в самое сердце. Кузены, воспользовавшись замешательством зверя, отскочили в сторону — подальше от железных когтей.

Но и тяжело раненная, львица была еще очень опасна. Вместе со львом рванулась она к туристам. Ее напарник моментально схватил Моктани и, окровавленного, проволок с десяток шагов.

Жан с револьвером в руке, а Марсель с перезаряженным карабином кинулись к львице и двумя выстрелами с близкого расстояния прикончили ее: лютая хищница дернулась в последний раз и замерла.

Лев, оставив почему-то проводника, метнулся в ярости на Кловиса Дардантора. Тот даже не успел воспользоваться оружием, как чудище уже катило его по земле в предвкушении славного обеда.

Жан помчался к перпиньянцу на помощь и в трех шагах от хищника, вовсе не думая об условиях усыновления, оговоренных гражданским кодексом, нажал на курок, но револьвер дал осечку!

Лошади и мулы, разорвав в паническом страхе путы, разбежались в разные стороны.

Месье Дезирандель, месье Орьянталь и Агафокл встали впереди женщин, готовые ценой своей жизни защитить их.

А Кловис Дардантор не мог даже приподняться. Лев уже занес над ним когтистую лапу, как вдруг совсем рядом раздался грохот, и матерый зверь рухнул замертво с пробитой головой рядом с перпиньянцем.

Это Луиза, подобрав револьвер Моктани, подлетела к хищнику и выстрелила в упор.

— Спасла!.. Это она спасла меня! — вскричал месье Дардантор. — А ведь лев был не в овечьей шкуре с колесиками на кончиках лап!..

Затем он одним прыжком, которого не постыдился бы и распростертый перед ним царь зверей, стал на ноги.