Одно обнаружение, два сигнала тревоги.

Сигнал № 1 — тихое чириканье автономного связующего кристалла в кармане у Фестины.

Сигнал № 2 — картина, словно мираж соткавшаяся перед моими глазами: заснеженный лес переходного типа между редкой синествольной тундрой и арктическим лесом, заполненный морозошлепами и корабумажными деревьями. Такие леса встречались только у воды — реки или озера достаточно больших, чтобы сделать климат чуть более умеренным… на йоту теплее мороза чистой тундры, но и не таким теплым, как в бескрайней лесной пуще.

Мысленно я могла представить себе воду, но видела я только нору в земле. Совсем недавно нора, похоже, была скрыта густо разросшимися сорняками и ежевикой. Теперь вся поросль была истреблена, вырублена, выкорчевана, сложена кучами. Рядом виднелись полуразложившиеся останки костра: полусгоревшие ветки, черные и скользкие от подтаявшего снега. Пролежали они там много недель, если судить по их виду, в пургу их совсем замело, и только теперь они оттаяли.

— Нам являются видения, Смоллвуд? — прошептал мне Тик.

— Да.

Он улыбнулся, возможно, радуясь за меня, что Кси послала мне видение, или за себя, что это не просто его галлюцинации.

— У нас имеется удачное попадание в пятидесяти километрах отсюда, — отрапортовала адмирал, сверяясь с изображением на автономном связующем кристалле. — Зонд рапортует о семидесяти трех процентах уверенности в том, что это значимая находка. — Она слегка фыркнула, выражая сомнение. — Я бы отнеслась к этому с недоверием, но проверить стоит.

Мы с Тиком промолчали. Мы уже увидели, что находка не просто «значимая».

Рамос зафиксировала положение зонда в момент отправки рапорта, потом отправила ракете приказ вернуться к ранее запрограммированному маршруту поиска, высматривать другие «значимые» места, которые могут таиться в чаще. В ту же секунду, когда она выдала новые инструкции зонду, мое видение норы в земле улетучилось.

Тем временем Полетт и Донт звонили Четикампу за новыми указаниями. Стоит ли нам смотаться посмотреть, что обнаружил зонд? Или оставаться недвижимыми, покуда не прибудет отряд побольше? Вдоволь помямлив и потянув резину, Четикамп дал разрешение «отправляться с соблюдением предосторожностей», что означало, что он подвел черту под собственной уверенностью в том, что Майя уже мертва, плюс под сомнениями Фестины в том, что зонды что-то нашли, и вычел из полученной суммы неудобства и пустую трату времени от отправки отряда на новое дурацкое задание в Саллисвит-Ривер. Двое наших телохранителей обещали запросить дополнительную поддержку при первом намеке на проблемы или при обнаружении реальных улик, но все мы знали, что, пока помощь прибудет, пройдет немало времени.

Через полчаса глиссер Фестины парил над обнаруженным местом. Все совпадало с моим призрачным видением: смешанный лес, нора в земле, подгнившие останки костра. Достаточно для того, чтобы вызвать Четикампа? Полетт и Донт покачали головами: костер мог быть делом рук охотников или туристов. Те же люди могли вырубить кустарник возле норы, из чистого любопытства или потому, что увидели, как вскипает снежная буря, и решили, что безопаснее будет под землей.

Рамос согласилась с ними — все это могло ничего не означать. Но яркий блеск ее глаз чуть померк — теперь взгляд был контролируемо сосредоточенным, острым-настороженным. «Лицо игрока», типичное для разведчика, готовящегося к заданию.

Мы приземлились не сразу, а сначала облетели местность четырежды, сканируя область в четырех различных диапазонах электромагнитного спектра. Поиск не показал ничего, кроме деревьев и тундровых лис да крохотных зверьков, прогрызавших себе норки под мшистым ковром.

— Они опасны? — поинтересовалась Рамос. — Могут ли укусить? Переносят ли заразу?

Я сказала ей, что они ничем не хуже земных белок. Да, у них были зубы, и временами они могли быть переносчиками пары-тройки гадких микробов, но, «Фестина, милочка, соберись — они всего-навсего белки».

Адмирал бросила на меня угрюмый взгляд и развернулась для очередного облета.

В конце концов, мы приземлились: в двухстах метрах от шахты на берегу небольшого озера. На наших картах озеро называлось Васко, что на языке улумов означало затмение. Наверное, озеро нанесли на карту в тот же день, когда одна из наших карабкавшихся по небесам лун прошествовала перед солнцем. Не то чтобы у нас когда-то бывали настоящие затмения, не при наших маленьких лунах; просто иногда на лице солнца появлялась интригующая родинка.

Весна внесла свой вклад, и серединка озера очистилась ото льда; но у берегов оно оставалось замерзшим — еще несколько дней понадобится, чтобы окончательно стаяла тонкая ледяная корочка. Все — землю, озеро, воздух — наполняла чистая северная тишь. От этой красоты захватывало дух.

Рамос нацепила кобуру со станнером перед тем, как выйти из глиссера. («Нет, ультразвуком роботов не проймешь, — сказала она, — но если обнаглеют эти тундровые лисы, бах!») Полетт и Донт были в полной амуниции (в серо-черном городском камуфляже), и каждый из них имел по переносному гранатомету, в магазине которых было четыре программируемые для уничтожения роботов ракеты: крошечные снаряды, разработанные, чтобы вырубать машины массированным электрическим ударом. Предположительно снаряды умели отличать андроидов от людей и были запрограммированы никогда не расшибать в лепешку живые цели. Хотелось бы мне иметь хоть минутку, чтобы поговорить с ними, убедиться, что ударные ракеты познакомились со мной, общительной, жизнерадостной девчонкой. Но меня могли неправильно понять.

Фестина Рамос повела нас через лес. На этот раз без лишней суеты по поводу мороза. Она надела перчатки, но, наверное, не для того, чтобы согреть руки, а скорее, чтобы защититься от укусов бешеных тундровых лис. В одной руке она несла аппарат, похожий на ведро с краской, который она использовала в доме говнюков, — она называла его «тугодум». На его экране отображался выпуклый, как рыбий глаз, вид леса вокруг нас, но Рамос едва ли удостаивала его взглядом — она была слишком занята, изучая каждый сантиметр земли, неба и деревьев, доверяя собственным глазам больше, чем аппарату.

В нескольких шагах от норы адмирал остановилась.

— Вы хотите, чтобы мы пошли первыми? — спросил Донт.

— Я никогда никому не позволяю рисковать вместо меня. — Рамос глянула в мою сторону, — Но если вы с Тиком хотите остаться в стороне, пожалуйста.

Тик покачал головой. Я сделала то же секундой позже.

— Ладно, — кивнула Фестина, — вперед. Бессмертие ждет нас.

Дыра была искусственного происхождения — это стало очевидным, как только мы подошли поближе и заглянули внутрь. Это была не произвольная трещина в каменном щите, а туннель с хорошо обустроенным наклонным полом. Пандус шел вниз внутри коренной породы, как в древних шахтах Саллисвит-Ривера, только этот был гораздо масштабнее.

— Ну что, идем вовнутрь? — спросила Полетт.

— Непременно, — смело заявил Тик. Он нашел химический пальчиковый фонарик в одном из бардачков на глиссере. Теперь он вынул активаторную заглушку, и фонарик зажегся, как двухсотваттный жезл серебристого сияния. — Пошли.