— Так что там с драконами? — спросил спокойно, все так же стоя передо мной на одном колене, как рыцарь.

Мой злодейский рыцарь.

— Да я им Слово сказала, — честно призналась, — и теперь в них искра самосознания пробудилась. Саш, а ведьма эта, с которой ты был, где?

— Ведьма на задании, — чуть поморщившись, словно вспомнил о неприятном, ответил Стужев. — Мне пришлось ее бросить и мчаться на спасение жены из цепких лап индивидов с пробужденным сознанием.

И взгляд злой и суровый.

— А зачем меня спасать? — искренне удивилась я. — У меня все было под контролем, мы сами спасательную деятельность драконьего народа организовывали.

— Угу, — челюсти сжал, — я шел по следам… вашей деятельности. Масштабно… действуете.

И смотрит на меня. Внимательно.

— Что? — спросила я.

— Ритусь, — лицо злое такое стало, сразу заметно, что нос у него немаленький и глаза глубоко посажены, — я вот одного не понял: что у тебя с этим генералом Космического флота?

— Да ничего, — пожала обнаженными плечами. — Книга уже разобралась с ним.

— Да? — Очень заметное недоверие. — А ты в курсе, что драконы мстительны и долгожителями являются?

— В курсе, — не сдержала улыбку. — Но Ядвига ему сразу сказала, что ты вообще бессмертный, к тому же я уверена, что ты явно злее.

Улыбнулся. Широко и с таким самодовольным выражением на лице, что я так сразу и поняла — дальше гадость скажет.

Сказал:

— То есть никто никого бросать не собирался, да, ведьма ты моя рыжая, значит, все-таки мстя великая и ягушенская?

Я улыбнулась.

Загадочно.

— Неправильное я тебе платье выбрал, — протянул Стужев. — Надо было тебе наряд партизана, мне — эсэсовца и, это, наручники там, всякое такое.

— Не-ет, мне штаны-галифе не пойдут, — капризно заметила я.

— Их я бы снял, — мечтательно протянул Князь.

И вдруг резко поднялся.

В следующее мгновение распахнулась дверь! Обеими створками, резко и так решительно. И на порог ввалились… вампирши! Со сковородками, скалками и метлами наперевес! Но ладно это — у них у всех на головах имелись красные банданы!

— О, а где разврат? — невинно поинтересовалась моя книга, гордо восседающая на руках брюнетки. А после уже мне: — Ритусь, ты представляешь, у них нигде нет зеленых занавесок, пришлось брать что есть.

Стужев хмыкнул и устало спросил:

— И что это? Очередной отряд великой армии «Мля»?

Ядвига не пожелала ему отвечать и громким шепотом спросила у меня:

— Ритусь, ты его уже простила?

— Еще нет, — честно призналась книге.

— Это хорошо, это правильно, неча ему волю давать, а то ишь, завел моду бросать по поводу и без, да топтать сердце нежное ведьминское, ирод. — И всей толпе фанатично настроенных на матриархат вампирш: — Хватай гада, матриархатом невоспитанного!

Ни я, ни Князь сказать ничего не успели, как толпа обезумевших феминисток рванула на Стужева. Тот увернулся, уйдя под потолок, чем опять возмутил паучью братию. Но почти сразу туда рванули и вампирши, и теперь спасаться пришлось и паукам.

— Стоять! — приказал Князь.

Но его никто не послушался, а книга так вообще заорала тонким голосом:

— Беги, Саша, беги! В этой части замка других мужиков нет, сам виноват, гад ревнивый, так что беги за подмогой. И помни, ты нам нужен живой и здоровый, а главное, к детопроизводству способный, так что как перевоспитаешься, ирод, так сразу ждем в гости!

Стужев выругался, но рванул — в окно, вампирши все за ним.

— А… а… я… — вскочив, метнулась к окошку, но за ним только ночь и тишина.

И никого!

— Чего ты переживаешь? — Книга, опять марка паучкообразная, в момент, когда все бросились на Стужева, спрыгнула на пол, а теперь подбежала и по мне взобралась мне же на плечо. — Никто его бить не будет, во-первых, у него характер поганый и мстительный, во-вторых, я запретила.

Из лишенного стекол окна дул ветер, я зябко поежилась и хмуро спросила у книги:

— И вот зачем ты это сделала?

— А, все очень просто, — беззаботно отозвалась Ядвига. — Сашунечка наш тут самый грозный, с ним никакого матриархата у девчонок не выйдет. А так они отвлекли его, теперича ты сбежишь, он за тобой, естественно, вот и освободится у них территория для установления нового правящего режима. Все продумано, Ритусь. Так что давай, бежим, скоренько, а то вампирши на него только так, для вида, а вообще опасаются жутко. И вообще, если он кого-то схватит, ему тут же весь план и выложат, исключительно живота ради, то есть чтобы спастись. Все, времечко. Бежим уже.

Я продолжала стоять на месте.

— Бежим, кому говорю, на нас все революционное движение надеется! — прикрикнула книга. — Где твоя женская солидарность?!

Ну… если ради женской солидарности, опять же вампирш угнетенных жалко.

— А бежать куда? — осторожно спросила у книги.

— А, туточки, в коридоре для тебя свеча припасена заветная. Двигаем, Ритусь, двигаем.

Мы двинули. Точнее я, книжка на мне сидела, а мне пришлось босиком по холодному каменному полу, да еще и в платье… не особо приличном.

В коридоре нас действительно ждала свечка, причем она в подсвечнике была единственная. Осторожно взяла ее обеими руками и спросила у Ядвиги:

— Можно сразу в избушку?

— Отсюда — да, а вот обратного ходу нету. Поторопись, Ритуся.

Сжать свечу, коснуться огонька, ласково лизнувшего пальцы, и мысленно позвать:

«Печка, к драконам, пожалуйста».

Огонек дрогнул…

* * *

Здесь было холодно, мрачно и вообще жутко.

А потом из темноты протянулась когтистая покрытая чешуей лапа с длинной рубахой.

— Мне бы что-нибудь потеплее, — стуча зубами, взмолилась я.

Пахнуло огнем. Теплое пламя закружилось, согревая, успокаивая, разгоняя мрак, и я увидела огромную пещеру с уходящими ввысь сводами, с валунами, громадными, размером с девятиэтажный дом, с речкой, бесшумно скользящей по камням, с драконами, которых тут было так много…

Огонь угас и теперь вновь светил лишь тусклый огонек моей свечи.

Нормальная мужская ладонь протянула шубу. Длинную, черную, теплую.

— Подержи, пожалуйста, — попросила, передавая свечу.

И едва Лер ее забрал, торопливо оделась. И хорошо так стало, уютно.

— Где ты была? — прозвучал вопрос моего адмирала Космического флота.

— Ишь, где была, спрашивает, — подала голос книга. — Между прочим, нас похитили! К разврату склоняли! Засосы нам ставили! Мы вообще пострадали из-за некоторых!