– Да, я хочу пожарную машину.

– Габен приезжает двадцать четвертого. У него целая неделя отпуска.

– Мама, ты испечешь нам полено с каштанами?

– В «Футлокере»[47] скидки на «найки»… это я так говорю, между прочим…

На следующее утро Луиза немного поворчала:

– Сегодня же суббота, и у детей первый день каникул. Не могли они оставить тебя в покое?

– Кому ты это говоришь? – вздохнул Спаситель, растирая себе лицо, чтобы окончательно проснуться.

В сопровождении Миу, который уже получил укол инсулина, Спаситель прошел в рабочий кабинет и включил чайник. А потом, с чашкой кофе в руках, прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Тук-тук-тук. Он открыл глаза, но ни один мускул в его лице не дрогнул. Часы на стене показывали 8:20. Он ждал Шарли только к девяти. Снова стукнул дверной молоток. Наверное, курьер с новогодними подарками, заказанными по интернету… На третий стук Спаситель открыл дверь. В сумерках раннего утра он рассмотрел человека с непокрытой головой в засыпанном снегом дорогом пальто из шерсти альпака. Этот человек никак не мог быть курьером из Colissimo[48].

– Простите, пожалуйста, – сказал он. – Я пришел поздновато…

– Поздновато? – переспросил Спаситель. Он даже представить себе не мог, в каком мире психологи принимают пациентов раньше половины девятого.

– Меня задержал кордон «желтых жилетов». А месье Сент-Ив у себя?

Спаситель не мог оставить незнакомца и дальше мерзнуть на улице, он впустил его в дом и спросил:

– Вы договаривались о приеме?

– Нет. Но я знаю, что до восьми часов это не обязательно.

Незнакомец уверенно направился к кабинету, можно было подумать, что он прекрасно знает этот дом. Спаситель отметил также, что в правой руке он держит тяжелую спортивную сумку.

– Я очень сожалею, что месье Сент-Ив уже ушел, но, возможно, вы сможете выполнить мое поручение? – сказал незнакомец, глядя Спасителю в глаза.

– Так, так, так.

– Просто вернете ему… вот это.

То есть спортивную сумку.

– Где ее можно поставить?

– Поставьте на мой стол.

– Ваш стол?

– …

Спаситель не хотел ничего педалировать. Он наблюдал. Незнакомцу было хорошо за пятьдесят, и он не производил впечатления человека, который провел бессонную ночь (или баловался недозволенными веществами).

– Вы работаете с месье Сент-Ивом? Удивительный человек. Я бы даже сказал, персонаж романа. Почти ясновидящий.

– Вот как?

– Да. А вы, стало быть, принимаете эстафету после восьми?

– Эстафету от кого?

– От месье Сент-Ива. Вы тоже психолог? Или нет? О-о…

Дидье Жерар только сейчас сообразил, что он ошибся. Этот славный парень здесь работает по хозяйству.

– Извините, – сказал он, смеясь, – у меня сегодня все не в кассу. Не знаю, почему, но я вообразил, что вы психолог. Ха-ха-ха!

Спаситель тоже с ним посмеялся, а потом сказал серьезнее некуда:

– Да, я клинический психолог. Даю консультации в этом кабинете, и, думаю, вы очень удивитесь, когда я скажу вам, что меня зовут Спаситель Сент-Ив.

Дидье испуганно покосился на сумку с огнестрельным оружием, которую только что поставил на стол. Он передал оружие сумасшедшему.

– Я вижу, вы мне не верите, – сказал Спаситель. – Если хотите, могу показать свое удостоверение личности.

– Ваше…

Уверенное спокойствие Спасителя немедленно возымело действие. Нет, он не сумасшедший. Но в таком случае…

– Ничего не понимаю, – признал Дидье.

– Должен сознаться, я тоже. Вы уже приходили сюда?

– Трижды. Ранним утром. И меня принимал месье Сен…

Роже Дидье не решился продолжать, а Спасителю в этот миг все стало понятно: и странные запахи, которые проникали ночью в его кабинет, и книга, которая валялась на полу, и его тетрадь не на месте, и запертый кот.

– Вас принимал очень пожилой человек, – сказал он, не сомневаясь, что все понял правильно. – Высокого роста. Седой. С голубыми глазами и орлиным носом.

– Да, да, именно так, – кивал Дидье.

– Его зовут Боско Жовановик, в прошлом он был солдатом Иностранного легиона, три года назад я приютил его у себя, чтобы он не кончил свои дни на улице.

– Вы разрешите мне сесть?

Генеральный директор косметической фирмы «Роже Жерар» рухнул в кресло. Маленькими глотками он выпил стакан воды, пытаясь справиться с нервной дрожью.

– Послушайте, – сказал он, – я вам верю. Но поверьте и вы мне: этот месье Жовановик – удивительный человек. Он разобрался в моем деле лучше всех.

– Если вы мне расскажете все с самого начала, месье…

– Дидье Жерар.

И Дидье Жерар рассказал о массажном молочке, отравленном сначала ботоксом, а потом цианидом, и о семейной драме, которая произошла в доме номер 12 на улице Мюрлен сорок два года тому назад.

– Значит, здесь была столовая? – уточнил Спаситель, обводя взглядом свой кабинет.

– Да, а ваша приемная была комнатой моего дедушки.

Взгляд Спасителя задержался на спортивной сумке.

– Что там внутри? Погодите, не говорите. Я, кажется, знаю. Пистолет-автомат?

Дидье кивнул, а потом спросил шепотом:

– А он не опасен?

– Нет, но я бы хотел понять, как много у него было клиентов и много ли вреда он причинил.

– В моем случае ни малейшего. Без него я до сих пор считал бы себя виноватым в смерти несчастного малютки.

Дидье Жерар замялся. Он все рассказал, избавился от оружия и мог спокойно возвращаться домой. Но, может быть, все-таки стоит посоветоваться еще по одному вопросу, прежде чем он навсегда расстанется с домом номер 12 на улице Мюрлен?

– У нас женой долго не было детей. Сын родился поздно. Когда мы уже перестали надеяться. Сыну скоро шестнадцать. Мы с ним не ладим. – И торопливо добавил, как будто кто-то обвинял его: – я ни разу не поднял руку на Кантена. Но… я его не люблю.

Дидье Жерар замолчал, подавленный собственным признанием.

– То, что я сказал, ужасно. Я такой же, как мой отец. Точно такой же!

– Ваш отец был малодушным человеком, он вымещал свои комплексы на ребенке, – возразил Спаситель, – а вы, месье Жерар, человек мужественный, вы не боитесь смотреть правде в глаза. Почему бы вам не заняться тем, в чем ваше мужество будет вам в помощь?