– А машинку надо бы отогнать куда-нибудь в сторонку, – посоветовал Демидыч. – Это ж такая шпана, еще вернутся, тачку со зла покурочат. Хотя… – И он небрежно махнул рукой в ту сторону, куда уковыляли налетчики.

– Ну, пошли, – сказал Гордеев. – У меня там есть что выпить. Надо же отметить легкое боевое крещение.

– А крепенько они за вас взялись-то, Юрий Петрович, – усмехнулся Демидыч. – Нет, прав Денис Андреич, нельзя по сторонам смотреть да галок считать. Так что придется мне какое-то время побегать с вами. Уж не взыщите.

Узнав о втором жестоком проколе, Федор Данилович в буквальном смысле воспылал яростью: с кем приходится работать! Да, видно, уже ни хваленые «чекисты», ни азербайджанская братва ни на что толком не способны, кроме как кого-то замочить. А для тонкой работа нужны совсем иные кадры. Но ведь у кого-то же они есть! И показывают класс! Вот что было обидно больше всего…

И он отдал команду подробно разобраться во всем и немедленно доложить.

Его «асторовцы» прибыли на Фили за считанные минуты, летели как на крыльях…

Ну да ведь и виновник чепэ тоже не дремал себе в отдалении, ожидая, когда подъедут коллеги «шкафов» и станут разбираться со своими. Он, чтоб самому поменьше отсвечивать, предложил роль прямого наблюдателя Агееву, который, что было совершенно естественно, узнав о нападении, немедленно прикатил на помощь другу Самохе. Вот он и отправился смотреть на «хрен знает что» – так они с Николаем назвали для себя короткую разборку. А Николай подстраховывал Филиппа из темноты утонувшей за кустарником детской площадки, хотя, если по правде, нужды в том никакой не было. Но интересно же еще раз взглянуть на дело рук своих и послушать мнение пострадавшей стороны.

Простой и незаметный человек, Филя набрал из бутылки полный рот отвратительной, плохо очищенной водки самопального розлива, пополоскал с омерзением и выплюнул. Затем прилепил к нижней губе изжеванный окурок сигареты и смело направился в самую гущу событий – к черному джипу, подкатившему почти вплотную к стоящему посреди проезжей части довольно-таки неновому «мерседесу».

– Те че надо? – с ходу окрысился на Филю один из приехавших мужиков – здоровенный, но явно тупой.

– Мне – че? – возмутился Филя и дыхнул в сторону спросившего.

Того отшатнуло.

– А ну предъяви документ! – рявкнул этот невоспитанный «шкаф», не соображая, что ляпнул глупость: кто он такой, чтоб ему документ показывать? И Филя не упустил возможности.

– Я?! – завопил он, грозя разбудить засыпающих в доме людей. – Тебе?! А ты кто такой? – Он развел в изумлении руки. – Вот я ща свистну… кореша набегут… они тебе, а? – Филя как бы не знал, что сказать дальше, чем испугать. – А ну давай сам предъявляй свою ксиву! Живо, твою мать! Кто таков? Почему здесь?? А? Че приехал? Пер… пер-городил на хер, пр-ройти невозможно! – Филя размахался руками.

– Иди отсюда, пока харю не начистил! – взорвался грубый «шкаф».

– Да брось ты, – остановил его товарищ. – Ну что ты, не видишь, что ли, с кем дело имеешь? Ты вот чего, мужик. Ты тут серой машины такой не видел?

Филя, не отвечая, показал, как можно напрячь все мысли. Стоял, задумчиво покачиваясь и поглядывая почему-то на фонарь.

А прибывшие тем временем извлекали из «мерседеса» коллег, находившихся все еще в глубоком нокауте. Ай, молодец, Самоха, неплохо сработал! Но Филя удовольствие свое не выдал, а, напротив, изобразил сочувствие:

– Это че, замочили, што ли?

– Вали, мужик, к себе домой, – обернулся к нему уже другой «шкаф». – Видишь, нехорошо ребятам. Сейчас очухаются и уедем.

– Не, я че? – не отставал Филя. – Ежли вы по-хорошему, так и я – пожал-лста, за милую душу. Отчего не помочь? Вот, у меня есть!

Филя добыл из глубокого кармана штанов початую бутылку с дерьмовой водкой и щедрым жестом протянул «шкафу».

Тот посмотрел на Филю, но подвоха не увидел. Взял бутылку, вытащил пробку из свернутой газеты и понюхал. Филя подумал, что у мужика глаза вылезут на лоб, у дегустатора этого. Но того лишь передернуло.

– И как же ты ее пьешь? – единственный вопрос, который «шкаф» сумел сформулировать.

– А че? – с форсом возразил Филя.

Бутылка перешла в руки другого, грубого «шкафа», тот тоже понюхал, лицо его выразило полнейшее омерзение, но он сказал:

– А что, может, как раз этот нашатырь и приведет ребят в чувство? – Он налил полную пригоршню водки и, взяв бесчувственного товарища за волосы на макушке, окунул его лицо в эту отраву. Послышалось нечто похожее на всхлип, какое-то хрюканье, и пострадавший неожиданно разлепил глаза. Его откачнуло от ладони товарища, и он стал не очень пока сосредоточенно оглядываться.

– Ну, а я че говорю? – обрадовался Филя. – Давай другого мочи!

«Шкафы» захохотали.

– Ну ты – веселый человек! – восхитился тот, что был менее грубым. – Смотри, Вова, а ведь он прав оказался! Давай теперь Игорю попробуем.

Операцию с маканием носа в пригоршню водки повторили, и, к удовольствию приехавших «шкафов», второй их приятель тоже очухался. Не сразу, правда, раза три пришлось макнуть, пока открыл глаза.

– Ну все, мужик, – потеплел и грубый, – помог ты нам, спасибо. На, забирай свои остатки. Сень, дай ему полтинник, пусть купит что-нибудь поприличнее этой отравы.

– А че? – попытался снова стать в позу Филя. – Не нр-равится пр-ролетарская водяр-ра, да?

– Ладно, кончай шуметь, – успокоил второй, – люди кругом спят. А ты чего, мужик, не в морге ли работаешь?

– Эт-то почему?

– Так небось этой штукой покойников обмывал, а потом… – Он показал, как воруют и прячут в карман.

– А-адну минут-чку! – стал-таки в позу Филя.

Все остальные, кроме двоих пострадавших, рассмеялись. И тут Вова протянул Филе пятидесятирублевую купюру. Филя важно принял ее, попробовал рассмотреть на свет фонаря, потом свернул и спрятал в карман явно широких для него маскировочных штанов.

А «шкафы», больше уже не обращая на него внимания, перетащили приходящих в себя, но еще слабо соображающих товарищей в джип, за руль «мерса» вскочил один из приехавших, и машины тронулись со двора. Уехали быстро. И никого искать не стали.

Филя вернулся к Самохину, который тоже покинул свой наблюдательный пункт в «избушке на курьих ножках», стоящей посреди площадки.

– Чего ты там базарил? – поинтересовался он.

– А вот, – показал Филя, – полтинник заработал.

– Ну ты ва-аще! – засмеялся Самоха. – Так чего они?

– А ничего, вернули сознание дуракам. Я замечаю, что после твоей работы только мой продукт способен привести клиента в чувство. Они про тебя спрашивали, про нашего «серого», но я не сознался. Фонарный столб тому свидетель… Слушай, а «шкафчики»-то ничего были! Славно ты их приложил, я даже маленько позавидовал.