Уолли уже замахнулся дубинкой, но Джерико его остановил. Хозяин притона, конечно, провинился, но какой прок от его смерти? Кого непременно следовало бы казнить, так это Черного. Пусть только появится, пусть только вернется из отлучки …

Но Черный не появился наутро, и стало ясно, что он спрятался где-то в деревне: его лошадь, его оружие и его вещи остались на месте.

— Мы найдем его, — заверил Индус. — Просто пройдемся по Кальенте, и даже спрашивать ничего не будем. Жители сами подскажут, у кого он залег.

— Нет, — сказал Джерико. — Поспрашивать все-таки придется. Пройдите по всем дворам и спросите, нет ли у кого-нибудь динамита. Нам нужен динамит, чтобы открыть сейф.

— Не знаю, не знаю, — протянул Индус. — Хочешь взорвать? А если деньги загорятся? Такое иногда случается.

— Все не сгорят, — не очень уверенно ответил Джерико. — Их там много, успеем погасить. К тому же там лежат монеты. Золотые монеты, которым не страшен огонь.

— Не знаю, не знаю. Мы никогда этого не делали. Ни я, ни Канисеро, никто из нас не знает, как взламывать сейфы.

— А я знаю, — отрезал Джерико.

Банда разошлась по деревне с тем, чтобы примерно через час собраться возле таверны на окраине. Сам Джерико не заходил в чужие дворы, он просто ждал в тени забора, пока туда заглянут Индус или Хью. Так они потратили не меньше часа — и ничего не нашли. Ни Черного, ни динамита.

Настроение у Джерико ухудшалось с каждой минутой. И даже если бы динамит нашелся, это не принесло бы ему радости. Потому что Джерико никогда еще не вскрывал сейфы с помощью взрывчатки. Да он вообще никогда не вскрывал сейфы. Однажды в Миссури, лет шесть назад, они перехватили почтовый дилижанс, но вместо обычных мешков и сундуков там оказался здоровенный железный ящик. Целый месяц дилижанс отстаивался в пещере, пока Индус не разыскал братьев Родригесов. Те привезли с собой гору инструментов, и возились с сейфом несколько дней, и весь каньон провонял едкой кислотой, которую они подливали под сверло. Да, работенка была нудная и тяжелая. А в довершение всего оказалась и напрасной, потому что внутри сейфа лежали не бриллианты, не золотые монеты, и даже не банкноты. Нет, там лежали какие-то дурацкие акции!

Но сейчас — другое дело. Сейчас Джерико точно знал, что в захваченном сейфе находятся деньги, которыми железнодорожная компания должна была расплатиться с рабочими. А рабочим никто не платит акциями, чеками или крупными банкнотами. Нет, работяги предпочитают золотишко. Золотой доллар занимает так мало места в кармане, и так много можно на него купить! Нет ничего удобнее золотого доллара.

Было дело, Джерико намучился с крупными банкнотами. Хапнул он тогда около десяти тысяч на дороге между Далласом и Мак-Кинли, и все ликовали, пересчитывая добычу — все, кроме Индуса. Плешивый черт сразу сказал, что с этими бумажками никуда не сунешься. Мало того, что на них не было подписи президента банка, так они еще и упакованы были в пронумерованные пачки. Ладно, подпись подделать любой дурак сможет. Но и любой продавец уже завтра, увидев новенькую бумажку, заглянет в список номеров, который принесли ему из полиции — и готово! Сколько ребят погорело на таких мелочах! Джерико, конечно, не стал торопиться и разменял все десять тысяч постепенно. Правда, для этого ему пришлось сменить несколько штатов — начал в Канзасе, закончил в Орегоне, вот так-то…

Вспоминая об этих делах, Джерико не успокоился, а только разозлился еще больше. Впрочем, он продолжал улыбаться и держался уверенно. Глядя со стороны, никто бы не подумал, что сейчас он готов любого на куски разорвать.

Немного полегчало лишь после того, как Кривой уложил пузатого задиру. В любой другой день Джерико не позволил бы какому-то выскочке убить земляка — а ведь пузатый Санчо был ему, как ни ряди, земляком, чуть ли не родичем. Да, в любой другой день он бы нашел способ уладить дело. Но только не сегодня. Подбрасывая бутылку в воздух, он видел, что Кривой даже не глянул на нее, а смотрит только на Санчо, а бедный пузан так увлекся соревнованием, что и не заметил опасности…

Кстати, Санчо-то выстрелил первым. Все же он был неплохим стрелком. Почти таким же быстрым, как Джерико. А Кривой выстрелил чуть позже, хотя ему и не пришлось поднимать револьвер так высоко, как это сделал Санчо. И спор закончился так же, как кончались все споры, в клоторых принимал участие Кривой…

Джерико оглядел толпу — и она растаяла под его взглядом. Все разбежались, только трактирщик остался стоять над трупом.

— Позаботься о бедном Санчо, — сказал Джерико, бросая ему монету. — Кажется, у него остались дети?

— Три девчонки, — хозяин таверны перекрестился и ловко поймал еще одну монету, брошенную Кривым. — Не волнуйтесь, сеньоры, мы похороним его честь по чести.

— Ты же слышал, как он назвал меня вруном? — сказал Кривой. — Он же знал, что за такие слова придется отвечать? Ведь так?

— Так, сеньор, так, — трактирщик угодливо закивал, а потом оглянулся и добавил, понизив голос: — Если сеньору Джерико будет угодно выслушать мою глупую речь, то, может быть, он избежит большой беды. А может быть, мои слова окажутся вздором, и тогда я заранее приношу извинения за беспокойство. Но все же давайте отойдем вот сюда, чтобы нас не видели…

* * *

Войдя в конюшню, капитан увидел, что его аппалуза так и стоит перед пустой кормушкой. Он сдвинул загородку стойла и взял лошадь за повод.

— Уезжаешь? — спросил хозяин конюшни. — Так быстро?

— Да нет. Просто нашел другое место для своей лошади. Более спокойное.

— У нас тут везде одинаково спокойно, — сказал Длинный Ус.

Капитан кивнул в сторону выхода, где через дверной проем виднелись ноги лежащего в песке толстяка:

— Он, наверно, тоже так думал.

— Санчо доигрался. Но знаешь, друг, у нас так не делается. Ты поставил лошадь ко мне, значит, должен за нее заплатить.

Орлову не хотелось спорить, и он молча швырнул ему десятицентовую монетку. Набросил седло, а седельные сумки перекинул через плечо.

— Погоди, друг, — сказал Длинный Ус, стоя посреди прохода.

— Что еще?

— Ты ведь раньше к нам не заглядывал? Я тебя впервые вижу.

— Я тебя — тоже. Ну и что?

— А то, что чужие к нам не приходят. Только свои. Или знакомые. Ты к кому приехал?

Орлова сначала удивила перемена в тоне, каким заговорил Длинный Ус. Но он быстро сообразил, в чем причина таких метаморфоз. Эта причина звалась Джерико. Джерико с приспешниками не ушел с площади. Кучка бандитов толклась за конюшней, окружив трактирщика. Они негромко переговаривались, и капитану хотелось удалиться отсюда раньше, чем бандиты его заметят. А вот Длинный Ус, как видно, рассчитывал на их поддержку.

— Друг, тебе лучше не знать, к кому я приехал, и зачем, — сказал капитан с улыбкой. — Потому что во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь.