Я вцепилась неожиданно вспотевшими пальцами в края своей майки.

– На это тебе не придется меня уговаривать, – пискнула я и сразу же прокляла себя за такой туповатый ответ. Если я продолжу в том же духе, то просто заставлю Люциана сбежать из дома.

Однако, судя по всему, его было не так легко напугать.

– Да, – ухмыльнулся Люциан. – Но пока я цепляюсь за эту коробку, ситуация выглядит чуть менее странной, чем она есть на самом деле.

У меня потеплело на душе. Он как-то всегда знал, как сказать правильные слова, чтобы я почувствовала себя лучше и свободней. Если бы я и без того уже полностью не принадлежала ему, то заново отдала бы ему свое сердце.

Твердо намереваясь прекратить болтать глупости, я решила ограничиться лишь короткими словами.

– Терраса? – пригласила я его, кивнув головой.

Он оттолкнулся от двери и с озорной улыбкой сказал мне идти первой. Выйдя на балкон, я предложила Люциану кресло. Но он выбрал себе место на диване – непосредственно рядом с примятыми подушками, которые четко указывали, что я только что там сидела. Нервничая еще сильнее, чем прежде, я выиграла себе еще немного времени, пока ходила внутрь за еще одной бутылкой воды и двумя стаканами.

Дав себе ментальную оплеуху и несколько раз вдохнув и выдохнув, я наконец отважилась вернуться на террасу.

– Ты нашел флешку? – поинтересовалась я, опускаясь на диван рядом с ним.

Люциан кивнул.

– Пиппо настоял и одолжил мне свой ноутбук, чтобы я мог просмотреть файлы.

Блин! Как я об этом не подумала. Конечно, он был праймусом, но считывать данные с карт памяти не умели даже они.

– Ты мог бы взять и мой, – промямлила я. Прощай, моя недолгосрочная независимость. – Но я не знала, где ты.

Люциан еще раз кивнул и потом признался:

– Я вывел на разговор своего отца.

– О. – Собственно, это объясняло, почему я не смогла его найти. Но не объясняло, почему сейчас он так расслабленно сидел здесь. – Он сознался?

Люциан открыл картонную коробку и начал отделять нарезанные куски пиццы друг от друга.

– Да, – просто сказал он. – И он оправдывает свой поступок тем, что ты встала между мной и Лигой.

Я помрачнела. Понятно, что от Немидеса и следовало ожидать чего-то в этом духе. Тем не менее я бы сейчас с удовольствием сама нанесла визит главе Совета. Он ведь сидел у нас на охранном аресте, зависел от нашей помощи и все равно не прекращал лгать.

– Ты отвернулся от Лиги задолго до того, как познакомился со мной, – твердо сказала я. Люциан весело покосился на меня и облизал пальцы.

– Тебе не нужно оправдываться.

Теперь я растерялась. О’кей, я все это время была растеряна, но сейчас особенно.

– Нет? – переспросила я.

– Нет, Ари. – Он протянул мне салфетку и показал на открытую коробку. – Я уже и так вылил на тебя достаточно недоверия.

– А я и не заметила, – проворчала я и подхватила кусок пиццы. Люциан ответил на мой сарказм широкой улыбкой, наблюдая, как я вонзила зубы в свою добычу. Вкус был божественный. Сам Люциан не ел. Вместо этого он погрузился в раздумья.

– Эти чувства, которые ты ко мне испытываешь… – Создавалось впечатление, как будто он не мог подобрать слов. Опустил взгляд на свои руки и рассеянно покачал головой. Мне почему-то стало его жалко. Я понимала, как это должно было его пугать. Даже без накопившихся чувств моя душа была достаточно сильна, чтобы расплавить металл ациамов. А уж после всего того времени, когда я подавляла свою боль, мои эмоции, наверное, обрушились на него с напором товарного поезда.

– Я больше не смогла их контролировать, – прошептала я. – Прости.

Он беззвучно засмеялся.

«Не извиняйся».

Я чуть не прослушала его голос, настолько слабо он прозвучал у меня в голове. А быть может, я его себе нафантазировала.

Люциан сел на диване в более удобную позу. Теперь он сидел лицом ко мне, но смотрел мимо меня, на горизонт.

– Много столетий назад мы с Танатосом получили задание убить одну женщину-праймуса, которая стала предательницей. Лишь позднее я узнал, что она была связана. Ее партнер… – Он прервался и закрыл глаза. – Я пережил и причинил так много видов боли, но никогда прежде и никогда после я не встречал никого, кто страдал бы сильнее, чем он, – тихо проговорил он. – Разорванная связь праймусов разбивает не только сердце, но и разум, и волю.

Это я прекрасно знала. Не только потому, что я сама перенесла эту боль, но и потому, что досконально изучила все свидетельства по этой теме в Хрониках.

– Что с ним стало? – спросила я.

Люциан устало убрал волосы со лба.

– Он намеренно нарушил Канон, чтобы Совет приговорил к смерти и его. Танатос его развеял.

Я выронила свой кусок. Так вот что со мной стало бы, если бы Люциан по-настоящему погиб?

– Ари, я вообразить себе не могу, что тебе пришлось пережить. – У него между бровей образовалась угрюмая складочка. – Возможно, относительно одного лишь этого пункта я даже немного рад, что потерял память. Не думаю, что смог бы еще контролировать свою злость, если бы я…

Его голос оборвался, но я поняла, что он хотел сказать.

– …если бы ты до сих пор меня любил?

На его лице промелькнуло виноватое выражение. Своей историей он явно загнал себя в тупик, в котором чувствовал себя очень и очень неуютно.

– Все нормально. – Я не обратила внимания на острый укол в сердце и постаралась, чтобы в моем голосе звучало понимание. – Я же не могу ждать, что у тебя вдруг появятся ко мне чувства только оттого, что кто-то рассказал тебе, будто когда-то мы были связаны.

Но мы оба отлично понимали сложившуюся ситуацию. Я хотела от Люциана того, чего он не мог мне дать – как бы сильно ни старался. Нельзя заставить кого-то любить.

– Кхм… ты говорил, что у тебя были ко мне вопросы, – сменила я тему. – Так что ты хотел узнать?

Люциан благодарно мне улыбнулся и в конце концов тоже взял себе кусок пиццы.

– Все? – попросил он.

– Эмм, ладно…

Похоже, этот вечер будет долгим. Для подкрепления я откусила большой кусок пиццы и приступила – поначалу немного сбивчиво – к рассказу. Чтобы сохранить логику, я начала с нашей первой встречи, его нападения у Ворот Тимеона и погони на «Мини-Купере». Чем дальше, тем увереннее я становилась, и детали из меня так и сыпались: моя первая печать, наша поездка на «Мустанге», Викториус, убежище, его мастерство в приготовлении джин-тоника.

– Я отвлек тебя ведьмами и вампирами? – уточнил он с ухмылкой и убрал в сторону пустую коробку из-под пиццы.

– Ага. И своим интересом к проступкам моего бывшего.