Вот и сидит теперь в панельке, собирает игрушки по всей квартире, одёргивая замызганный халат в пятнах от детского питания, акварельных красок и неприготовленного ужина.

Бросила взгляд в зеркало, попыталась привести волосы в порядок, вытащила обрывки «дождика» из взлохмаченного хвоста, критически осмотрела себя. Красавица… что и говорить.

Ничего удивительного, что вокруг мужа вьются женщины, словно тот – подсолнух, а они оголодавшие пчёлы. Разве такой она была, когда познакомилась с Колей? Все знают, что она другой была – молодой, весёлой, красивой, стройной, а не той, в кого её превратили жизнь и материнство.

Дети счастье… дети счастье… Счастье! Когда спят, желательно где-нибудь подальше, потому что дома они полночи спать не будут. Необходимо попить, поесть, поорать, размазать пластилин в волосах, по лицу брата и всей поверхности письменного стола.

Коля пока на сторону не смотрел, только долго ли это продлится. Нюта ещё раз оглядела себя, в этот раз более критично. Сама себе изменила бы, если бы могла, что говорить про здорового мужчину, у которого секса не было… выходит, примерно год. Год!

Нюта защёлкнула дверь ванной, скатилась вдоль стены между дверью и стиральной машиной, уткнулась носом в колени, заревела.

Ей едва исполнилось восемнадцать, когда она познакомилась с Колей. С первого взгляда он ей не понравился, со второго тоже, да и с третьего мужчиной мечты бывшей школьнице лейтенант не показался. Нюту, которая выросла среди военных моряков-подводников, выправкой и формой было не удивить. Наоборот, она жила в уверенности, что если и выйдет замуж, то точно не за военного.

Что хорошего видела мама? Скалы и полярную ночь Кольского полуострова? Путешествия по «Золотому кольцу» в отпуске? В Питер можно съездить, в Москву, на Чёрное или Азовское море, к друзьям во Владивосток слетать, пожить в точно такой же панельной квартирке, и всё. Никакой Европы, Кубы, Мексики, ничего! Муж «невыездной», значит, и жена сидит дома, как на привязи, часто одна-одинёшенька, потому что муж – капитан первого ранга – отдаёт долг родине в бесконечных автономках.

Нюта себе такой судьбы не желала. Она хотела уезжать на зиму в Таиланд или на Бали, посещать горнолыжные курорты Австрии или Италии. Работать в престижной компании, выйти замуж за менеджера, нефтяника, певца, кого угодно, но не за военного, тем более не за подводника, как отец.

И всё-таки Нюта хорошо помнила первую встречу с Колей. Коренастый, кареглазый, с короткой стрижкой смоляных волос парень по сей день стоял перед её глазами.

– Товарищ лейтенант, поторопитесь! – Нюта снизу вверх из конторки кассира уставилась на кареглазого парня.

В маленьком магазинчике, где она трудилась уже несколько месяцев, всё было по старинке: прилавок, за которым стояла продавщица, отдельная касса. Лавчонку давно бы сожрали, поглотили сетевые магазины. Но крохотное помещение, никак не приспособленное под нужды супер-маркета со стеллажами самообслуживания, спасало его стратегическое расположение – рядом с военной частью – мужьям не хотелось делать крюк в пару кварталов, поэтому они заскакивали в ближайший магазинчик, чтобы купить то, что просили жены. А еще плюсом была предприимчивость хозяина – ассортимент пусть не сильно, но выгодно отличался от конкурентов.

– А? – отозвался лейтенант, смотря на Нюту так, что той стало неловко.

– Маша, что у товарища? – крикнула Нюта напарнице, вызвав смех у стоявших за лейтенантом служивых.

– Десяток яиц, шинка в нарезке, «Золотая семечка» литр, Дарницкий хлеб и сыр на сто четырнадцать, – бодро ответила Маша – тридцатилетняя разведённая красавица, не теряющая надежды наладить личную жизнь.

Глупость неимоверная, на взгляд восемнадцатилетней Нюты. Если налаживать личную жизнь, то в Москве или хотя бы в Мурманске. Здесь-то с кем? Лейтенанты приезжают с жёнами, многие потом разводятся: привыкшие к комфорту и цивилизации девчонки не выдерживали, уезжали к мамам – а разведённые офицеры начинали подменять сослуживцев в командировках. Муж в автономку – друг на порог. Женатые так же поступали. Нюта достаточно пожила в среде военных, чтобы насмотреться на круговорот жён, мужей, любовников, любовниц в тесном, закрытом городке. Не семейная жизнь получится у Маши, а точно такой же круговой обмен жидкостями. Однако мнение своё Нюта держала при себе.

– Цыплаков, глаза сломаешь! – раздался гогот с самого конца очереди.

– А? – ещё раз спросил, видимо, Цыплаков.

– С вас триста пятьдесят шесть рублей восемнадцать копеек, – раздраженно отчеканила Нюта.

– Нюточка, мне Кизлярского пятизвёздочного, – промурчал следующий покупатель, когда кареглазый лейтенант отошёл от кассы, забыв сдачу.

– Нют, не пробивай ему, его вчера жена из дома выгнала за пьянку! – крикнул кто-то.

– Вот Татьяна-то обрадовалась, – громко заржала очередь.

Нюта сердито выбила коньяк, дала чек, посмотрела на следующего покупателя. Что и требовалось доказать. Любитель Кизлярского был женат – это Нюта знала точно, иногда он заходил с женой, та была на приличном сроке беременности. И звали её точно не Татьяна.

С кем, спрашивается, Маша надеется устроить личную жизнь? С любителем Кизлярского и Татьян? Или с Цыплёнким этим? Фу-у-у! Нюту передёрнуло.

После работы, закрыв магазинчик, Нюта увидела того самого кареглазого лейтенанта. Цыплёнкина? Цыпочкина? Курочкина? Дал же бог фамилию!

– Девушка, – подлетел «Курочкин». – Можно нам с вами познакомиться?

– Нам? – Нюта посмотрела на парня, в этот раз он был без формы: осенняя куртка, джинсы, кроссовки, топорщатся волосы и уши. Надо же, как она сразу не заметила такие уши! Ещё раз оглядев «Курочкина», она фыркнула: – Кому вам?

Нормальный парень, в общем-то. Подумаешь, не слишком высокий. Нютин рост метр пятьдесят пять, высоких парней она обходила стороной – сомнительное удовольствие в пупок дышать. Лопоухий, но он не мистер Вселенная, какая разница, какие у подводника уши.

– Лейтенант Цыплаков Николай, – отрапортовал «Курочкин».

– Нюта, – пожала плечами Нюта.

Правильней было представиться Анной, только какой в этом прок? Всё равно каждый называл Нюту Нютой – давно повелось. Все знали, что у капитана первого ранга Кузнецова единственная дочь, радость и гордость – Нютка. Анна звучало почти как оскорбление.

– Разрешите вас проводить? – гаркнул лейтенант.

– Сама дойду, – отмахнулась Нюта.

– А если хулиганы пристанут? – доверительно шепнул «Курочкин», вернее Цыплаков.

– Какие ещё хулиганы? – засмеялась она.

Доморощенные Казановы в гарнизонном городишке водились в изобилии, а хулиганов здесь отродясь не видели. Напьётся офицер, загуляет срочник – все по квартирам прячутся. Никому неприятности с комендатурой не нужны. У единственного приличного ресторана всегда дежурит патруль. Малолетние же «хулиганы» все с военным флотом связаны, в лицо известны – сыновья, братья служивых. Самое большое правонарушение на памяти Нюты – разбитая витрина в старом кинотеатре и поджог мусорного бака.