И я начала рассказывать Амелии историю Лили, которую она слушала с большим интересом.

– И вот я приехала в больницу и забрала ее оттуда, – закончила я свой рассказ. – Это совершенно ужасное место! Мне, наверное, не забыть его до конца жизни. До сих пор меня преследует жуткий вид этих грязных, сдвинутых вместе кроватей, а на них – несчастные, жалкие создания, многие из которых находятся на пороге смерти… О них никто не заботится, их просто оставляют умирать. Мысль об этом совершенно невыносима!

Амелия понимающе кивнула.

– Я не могла этого так оставить, – произнесла я убежденно.

– По крайней мере, ты забрала девочку оттуда, и теперь у нее есть стол и кров. Да, кстати, мои родители собираются дать семейный обед. Будут только близкие. Они бы очень хотели, чтобы ты тоже пришла.

Я заколебалась.

– Они все про тебя знают и относятся к этому с сочувствием. Тебе не придется ничего объяснять. Для гостей ты будешь просто «мисс Плейделл». Тебе нельзя все время сидеть взаперти, надо выезжать время от времени. Ты ведь нигде не бываешь, как я полагаю? Я покачала головой.

– Меньше всего на свете мне хотелось где-то бывать. Я приехала в Лондон, чтобы побыть одной и никого не видеть. У меня хорошие слуги, которые прекрасно заботятся обо мне. Джейн и Полли делают для меня все, что в их силах. Да и Джо, мой кучер, и теперь вот Лили Крэддок – они все меня любят.

– И все же визит к моим родителям – это совсем другое дело. Пожалуйста, соглашайся!

Я все еще колебалась, но Амелия продолжала настаивать, и, в конце концов, пришлось согласиться.

Когда Джейн, Полли и Лили узнали, что я собираюсь на званый вечер, они очень обрадовались. Думаю, что между собой они решили, что подобный визит пойдет мне на пользу.

Лили сказала, что это прекрасный случай надеть зеленое бархатное платье, которое она для меня сшила. К своим обязанностям она по собственной инициативе добавила должность горничной, и, должна признать, справлялась с новым для нее делом превосходно. У девочки от природы был хороший вкус, а ко мне она относилась почти с благоговейным обожанием, что несколько конфузило меня. Кроме того, я не считала, что достойна такого поклонения.

Джо был преисполнен гордости, когда вез меня в карете к резиденции сэра Генри и леди Карберри, расположенной неподалеку от Гайд-парка.

– Для того и существуют кареты, чтобы в них ездить, – провозгласил он удовлетворенно.

Меня эта поездка воодушевляла гораздо меньше, чем любого из моих слуг, хотя и хозяин, и хозяйка знали все, что со мной произошло, и опасаться назойливых расспросов вряд ли стоило. Но, в то же время, я невольно вернулась мыслями к той поре своей жизни, которую всячески старалась забыть.

Амелия, ее муж и родители тепло приветствовали меня, когда я появилась на пороге их дома.

– А у нас есть еще гости! – объявила леди Карберри.

– Генриетта и ее жених заехали к нам сегодня утром, и мама пригласила их к обеду, – извиняющимся тоном сказала Амелия. – По-моему, ты знакома с Генриеттой. Сама Генриетта уже приближалась ко мне. Я хорошо помнила ее. Она осталась той же живой и привлекательной девушкой, которую я впервые встретила в Минстере незадолго до своей свадьбы.

– Достопочтенная Генриетта Марлингтон и ее жених, лорд Карлтон, – представила гостей леди Карберри.

Вид жениха меня несколько удивил. Он был гораздо ниже невесты, почти такой же высокой, как я, и, по крайней мере, лет на двадцать старше ее. Под глазами виднелись мешки. Меня очень разочаровал выбор очаровательной Генриетты.

– А это мисс Анна Плейделл, – представила меня Амелия.

– О… мы, кажется, уже встречались!

Генриетта смотрела на меня широко распахнутыми, сверкающими глазами.

– Но мне казалось…

– Мисс Плейделл теперь живет в Лондоне, – твердо сказала Амелия, – в том же доме, который арендовал ее отец по приезде из Индии. Он очень удобен.

Достопочтенная Генриетта смотрела на меня с явным намерением углубиться в подробности нашей первой встречи. Я понимала, что она запомнила меня как невесту Обри, а сейчас гадала, что же с нами произошло. Она производила впечатление импульсивного человека, который не будет долго раздумывать перед тем, как что-то сказать. Но Амелии каким-то образом удалось направить разговор в другое русло, и неприятные для меня вопросы так и не прозвучали. Наверняка моей дорогой подруге было не по себе от того, что Генриетта неожиданно оказалась в гостях у ее родителей одновременно со мной.

За столом я оказалась напротив Генриетты. Разговор шел об Индии. Лорд Карлтон хорошо знал эту страну и даже встречался там с моим отцом. Беседа стала очень оживленной. Я тоже начала в ней участвовать и вдруг поймала себя на мысли, что мне это нравится. Говорили и о Всемирной выставке, которая проходила в прошлом году с мая по октябрь. Все сошлись во мнении, что она имела большой успех, не в последнюю очередь благодаря принцу Альберту.

– Королева в восторге от того, что люди, наконец, его оценили, – сказал лорд Карлтон.

– Боюсь, что это ненадолго, – высказал свое мнение сэр Генри. – Скоро они найдут в нем новые недостатки.

– Мне кажется, что в стране многое не в порядке, – объявила леди Карберри. – Похоже, что лорд Дерби уйдет в отставку.

Повинуясь какому-то внутреннему голосу, я вдруг сказала:

– Состояние наших больниц – вот что внушает наибольшее опасение.

Все обернулись ко мне, а лорд Карлтон сказал:

– Но вряд ли молодая леди вроде вас когда-нибудь бывала в подобных местах!

– Расскажи им, Анна, о том, что с тобой приключилось, – предложила Амелия.

Я начала рассказывать гостям и хозяевам о том, как моя карета сбила Лили, и я отвезла девочку в больницу, поэтому мои слова основаны на собственном опыте.

– Даже трудно себе представить, что такие места существуют, – продолжала я свой рассказ. – Этот неотвязный, тошнотворный запах, люди на кроватях – все грязные, неухоженные… И они еще называют это больницей! Да это просто позор! Как его можно было допустить, не понимаю…

Над столом нависла тишина, затем лорд Карлтон сказал:

– Моя дорогая юная леди, вы принимаете все слишком близко к сердцу. Вы напоминаете мне дочь Найтингейлов.

– Да, кстати, а как поживает Фанни? – поинтересовалась леди Карберри. – Я так давно ее не видела.

– Она очень беспокоится о Флоренс. Да и старина В.Э.Н. тоже, как мне кажется. Что же касается ее сестры Парфенопы, то она просто приходит в ярость, когда речь заходит об «увлечении» Флоренс, как они это называют.

Так я впервые услышала имя, которому суждено было стать таким дорогим для меня.

– Но почему я напоминаю вам мисс Найтингейл, лорд Карлтон? – спросила я.