– Это была твоя судьба! – кричала Виолетта, глядя на сестру. – Это ты должна была висеть на дереве! Это ты должна была превратиться в этого… этого… – Виолетта в отчаянии посмотрела на свое трансформированное тело. – В этого монстра!

Энид задыхалась, пока обе ее руки напрасно скребли деревянные пальцы.

– Больно? – сладко спросила Виолетта с горящей яростью в глазах. – О да, я тоже удивилась. Я никогда не думала, что быть подвешенной за шею настолько больно. Никогда не подозревала, что испытаю подобную агонию.

– Виолетта! – позвал Призрак, заходя в холл. Его голос превратился в резкий шепот. – Довольно. Опусти ее.

Виолетта перевела взгляд на брата, и лицо ее вспыхнуло ненавистью.

– Ты сказал полиции, что это сделала я! Ты виноват не меньше нее! Ты стоял и смотрел, как меня вешают!

С треском другая сторона лестницы превратилась во вторую руку, которая моментально устремилась к Призраку, но тот взмахнул ладонью и создал из лунного света ястребиную сову. Серебряные когти тотчас впились в деревянную руку и переломили запястье. С глухим стуком кисть упала на пол.

Призрак шагнул вперед и остановился перед Виолеттой.

– Ты знаешь, что я пытался их остановить, – тихо убеждал он. – Но меня никто не слушал. Я знаю, что несправедливо обвинил тебя, Виолетта, и за это прошу прощения. Я до конца своих дней буду винить себя. Я ошибся и никогда не смогу этого исправить.

Призрак всхлипнул, и, возможно, печаль брата на мгновение отвлекла внимание Виолетты, потому что она ослабила хватку на горле Энид. Но стоило этому случиться, как Айвори тут же воспользовалась моментом и прохрипела лишь одно волшебное слово. Из ее губ вылетела маленькая искра и приземлилась прямо на дерево. Пусть искра была крошечной, но этого хватило, чтобы опалить древесную руку. Она задымилась и упала на пол, уронив Энид. Без промедления девочка вскочила на ноги и помчалась через холл к парадной двери. Виолетта едва заметила, что произошло. Все ее внимание сосредоточилось на Призраке.

– Я любила тебя, – прошептала она. – Из всего проклятого, гнилого семейства я любила только тебя.

– Я знаю, – признался Призрак. – Видит бог, Виолетта, я знаю, что никогда не смогу загладить перед тобой вину.

Девушка-дерево спрятала лицо в ладонях, которые состояли больше из веток и листьев, чем из плоти и кожи. Но когда она заговорила, ее приглушенный голос прозвучал подавленно и враждебно.

– Колдовское дерево, – пробормотала она, – поглощает мою душу. Я чувствую это, но не могу его остановить. Мне сложно его контролировать, и я уже не знаю, хочу ли этого. Оно не успокоится, пока не поглотит все вокруг. Пока не уничтожит Лунный Свет. Оно питается злом и растет на злодеяниях нашей семьи. – Виолетта опустила руки и подняла глаза на Призрака. – Может быть, это к лучшему? Может, мне пустить все на самотек?

Ее брат покачал головой.

– Виолетта, – начал он. – Послушай меня…

– Мне надоело тебя слушать! Вы все мне надоели!

А затем она плюнула прямо ему в лицо.

Лестница быстро и тяжело поднялась с пола, взмахнула ветвями и разбила вдребезги окна. Корни поползли по полу, срывая на своем пути зеленую плитку и разбивая ее на зазубренные осколки. Тем временем толстые веревки плюща поднялись к люстре, чтобы отрезать удерживающий шнур.

Видя, что происходит, Джуд бросилась через холл и быстро подняла Призрака на ноги. Секунду спустя люстра рухнула на пол, выстрелив во всех направлениях осколками хрусталя.

– Уходим.

Призрак схватил Джуд за руку, и они вместе побежали к входной двери, хрустя ботинками по стеклу, плитке и веткам.

Выскочив за дверь, Джуд оглянулась и мельком увидела Виолетту. Она все еще сидела посреди холла, и красные как кровь восковые слезы стекали по ее лицу, пока черная лестница выпускала все больше и больше ветвей, сплетая перед ней черную паутину.

Стоя у парадных ворот, Джуд и Призрак наблюдали, как колдовское дерево разрушает особняк изнутри. Несмотря на то что дом был проклят и туда часто захаживали призраки, в этом зрелище было что-то поистине зловещее. Из соседних особняков на шум быстро сбежались жители района Фонтанов. Всем было интересно поглазеть на разрушение. Один тучный господин выразил беспокойство, что взбесившееся дерево приступит к остальным домам, после того как покончит с Лунным Светом, но Призрак покачал головой и коротко ответил:

– Ей нужен только Лунный Свет.

Вскоре ветви прорвались сквозь окна поместья, а колдовской плющ окутал крышу и каждый камень фасада. Большие толстые корни выползли из-под фундамента и воинственно легли перед домом, словно охраняющий хозяина сторожевой пес.

Даже колдовское дерево в саду отреагировало на происходящее и потянулось к совятнику, удушая здание сшитыми листьями и бусами. Они увидели, как совы выпорхнули сквозь открытые окна, широко расправляя крылья на фоне полной луны.

Наконец все стихло. Колдовские деревья успокоились, окутав два здания гигантским коконом. Зрители начали расходиться, стреляя в Призрака мрачными взглядами. Наконец Джуд и Андре остались одни. Даже Бо исчез в своем мире духов.

– Прости меня, – извинилась Джуд, съежившись от бесполезности своих слов. – Я… Я знаю, что не должна была заходить в Лунный Свет. Айвори обманула меня. Она сказала, что на чердаке заперт ребенок. Я не хотела ее освобождать. Я только хотела открыть окно и дать ей возможность глотнуть свежего воздуха. Но как только я это сделала, у нее вдруг оказалась связка ключей и…

– Ты впустила в комнату лунный свет, – резко объяснил Призрак. – Иногда мы создаем материальные вещи из лунного света. Мы потомки Крэга, в конце концов. Легба луны и ночных духов.

Джуд поспешила объяснить, что Айвори всегда знала, кто ее убил, и с самого начала планировала вселиться в тело Энид. Когда она смолкла, Призрак уставился через ворота на руины Лунного Света и остался безмолвен.

– Ну, – произнесла Джуд, – ты ничего не хочешь мне сказать?

– Здесь не о чем говорить, – ответил он. – Ты не виновата в том, что случилось. Вся вина лежит исключительно на мне. Виолетта – мой самый страшный грех. И если в мире существует справедливость, то однажды я сгорю в аду за то, что с ней сделал. И за то, что сделал с Энид.

– Как… так получилось? – поинтересовалась Джуд.

Призрак обратил на нее свою красную маску, сверкая во мраке серыми глазами.

– Ты ведь знаешь о тех ужасах, что произошли на нашем чердаке. Слишком долго я оставался слеп и не обращал внимания на таинственную пропажу слуг. Я полагаю, Энид заманивала их туда под каким-то предлогом. Но когда я все понял, то незамедлительно сообщил полиции. Понимаешь, я решил, что к этому причастен отец, и посчитал, что он должен понести наказание за содеянные зверства, пусть он и принадлежал к Знати. Но Энид убедила меня, что виноват не отец, а Виолетта. И я ей поверил. Я попался на эту уловку… Но я никогда не думал, что толпа накажет ее подобным способом…