— Вопрос решен, Фоули! — прикрикнул шеф. — Никаких комплексных подходов! Каждый занимается своим делом. Эти убийства отныне не криминал, а политика, в ней свои правила. Поняли меня, наконец? К вопросам национальной безопасности относится не поимка карателя-невидимки, а тот факт, что этого негодяя прикрывает «Networld» — весьма скользкая корпорация с сомнительным русским капиталом!

— Снова тень «красной угрозы»? — усмехнулся Питер.

— Это не моя идея, — Доэрти выразительно поднял взгляд к потолку. — Приезжайте поскорее, я не хочу просидеть в офисе до утра.

Связь прервалась. Питер взглянул на часы. Полночь. Из центра района Квинс до делового комплекса «Четырехсотлетие», в одном из зданий которого разместилась нью-йоркская штаб-квартира АНБ, было всего тридцать минут езды по скоростной полосе. В общем-то, если инструктаж измученного шефа будет кратким, к двум ночи реально вернуться. Возможно, Дана будет спать, но вряд ли крепко. Она говорила, что не ложится раньше половины второго, поэтому постоянно просыпает и опаздывает на службу. Приятная перспектива взбодрила Фоули, и он посильнее притопил педаль акселератора…

…В час тридцать Питер, покинул здание, возведенное якобы на том самом месте, где четыреста с лишним лет назад состоялась знаменитая сделка голландцев с индейцами[1], но возвращаться в Квинс он передумал. После беседы с Доэрти уровень гормонов мигом упал, а следом упала и пелена с глаз. Фоули снова вспомнил, где живет и почему так не любит эту жизнь среди чужих ему людей.

Он сел в машину и неторопливо покатил в сторону, противоположную Ист-Ривер. Бруклинский мост так и манил, подмигивая огнями в зеркалах, но Фоули сдержался. Дана поймет, не домохозяйка, знает не понаслышке, что за работа у агентов АНБ.

Питер вздохнул и открыл смарт. Но не тот, что был постоянно на руке, а другой, спрятанный в специальной нише под сиденьем. Внешне — ничем не примечательный, но внутри… суперсовременная начинка русского производства делала из этого смарта абсолютно защищенное средство связи. Поэтому большую часть рапорта по единственному «забитому» в память машинки номеру Фоули выдал не в виде идиотских иносказаний, а открытым текстом. Абонент терпеливо выслушал доклад и на несколько секунд задумался.

— Это все очень серьезно, Пит, — наконец сказал он. — Нас откровенно подставляют.

— Вас сначала взламывают, а потом подставляют, — уточнил Фоули. — Это крайне важный нюанс. Кто-то, имеющий свободный доступ к спутниковым ресурсам, потихоньку закачивает в вашу Сеть новую заразу.

— Возможно. Или он нашел способ реанимировать старую. Ведь мы не уничтожили ее полностью, не хватило времени.

— Старая, новая… не важно. Главное — спутникам доверия больше нет, Сеть явно взломана.

— Ты прав. Из этого следует, что «Networld» не сможет обеспечить и секретность служебных переговоров. Как у тебя со временем, дружище?

— Теперь достаточно. Доэрти приказал тянуть резину по делу «карателя-невидимки» и одновременно копать под «Networld». Но копание, сами знаете, история долгая. Что-то нужно сделать?

— Да, Пит. Тебе придется съездить в Вашингтон, лично переговорить с Бойдом. Передай ему, что он должен объявить тревогу, протестировать систему и перетряхнуть персонал. Не думаю, что это поможет, но сидеть сложа руки мы не имеем права.

— Вы не перестраховываетесь? Я не о тревоге и тестах, а о недоверии к защищенным линиям связи. В новом формате проблем с этим делом вроде бы нет. Вы же сами вручили мне эту трубку.

— Да, Питер, эта линия абсолютно надежна, но мне важно, чтобы ты поговорил с Робертом лично. Опасение «прослушки» лишь предлог. Поговори с ним и заодно присмотрись. В последнее время Бойд замкнулся, много пьет, снял квартиру-убежище неподалеку от Юнион-стейшн. Все это меня сильно беспокоит.

— Теперь понятно, — Фоули кивнул. — Съезжу, без проблем. Но не раньше вечера.

— Нормально. Я бы сам его прощупал, но сейчас прилететь не могу, — собеседник усмехнулся и добавил по-русски: — Здесь заваривается каша, ничуть не жиже вашей.

— Желаю расхлебать, — сказал Питер на том же языке, — и не подавиться.

— К черту тебя с такими шуточками, — резидент махнул рукой. — Совсем очерствел ты там, Уфимцев, ожесточился.

— Я ведь Фоули, типичный гражданин Соединенных Штатов, — Питер пожал плечами. — Здесь мягкие только пончики и туалетная бумага. Все остальное жесткое: от кроватей до законов. До связи, товарищ генерал.

— Бывший, — уточнил собеседник. — Удачи, Пит.

— Вам того же, Владислав Валерьевич. Родине большой привет.

Москва, 9 сентября

Добрецов закрыл смарт и устало потер глаза. Эти бесконечные авралы порядком его измотали, но отдыхать было некогда, как раз в связи с непрерывностью авралов. А так хотелось плюнуть на все, забрать детей и уехать куда-нибудь на море или в горы. Провести хотя бы два дня вдали от суеты и шума. Жаль, что это так же нереально, как победа коммунизма. Во-первых, пока не будет пойман Главный, авралы не закончатся, а во-вторых, даже в той далекой перспективе нет просветов. Ведь полноценный отдых для Владислава заключался в общении на природе с любимыми людьми, каковыми для него являлись дети и Ольга, но дети не поедут без матери, то есть без теперь уже бывшей жены Добрецова. А она ни за что не поедет в компании Ольги. Получается этакая вилка или заколдованный круг. В общем, полноценный отдых Владиславу не светил.

«Ну и нечего забивать голову пустыми мечтами! — подумал Добрецов, бессмысленно перекладывая бумаги на столе. — А если мы еще год пробарахтаемся с этим заговором? К тому времени обстановка может измениться „до наоборот“. Во всем, вплоть до личной жизни. Так что без толку сейчас гадать. Будет день — будет пища».

В приемной послышались голоса, и Влад снова сосредоточился на суровой реальности. В кабинет заглянул полковник ФСБ Евстратов, бродивший по переполненному зданию «Невода» вторые сутки подряд. Пожалуй, только присутствие полковника и десятка его офицеров в штатском не давало ситуации взорваться «снизу». Омоновцы и охранники офиса только и ждали момента, чтобы сцепиться.

Влад приглашающе кивнул. Полковник вошел и тяжело плюхнулся в предложенное кресло.

— Устали? — Влад коснулся панели интеркома. — Оля, сообрази нам утренний кофе с коньячком. Отдохните немного, Геннадий. Что слышно?

— Дело пахнет керосином, Владислав Валерьевич, — Евстратов бросил осторожный взгляд на упрятанную за стекло книжной полки камеру видеонаблюдения.

— Говорите свободно, камеры отключены, кабинет чист, я проверил.

— А лазером?

— Стены и окна экранированы. Расслабьтесь, полковник.