Дело было не только в том, что количество ругани, посылаемой в его адрес жалкой группкой фанатов, собравшихся на газоне перед воротами, стало гораздо меньше обычного. Главное — ощутимая почти физически ненависть, которая встречала Купера столько месяцев подряд, практически исчезла. Настроение от этого у Роба было не просто хорошее, но превосходное. Последний раз Роб чувствовал нечто подобное несколько лет назад, когда болел за первую игру «Юнайтед» в Премьер-лиге. Кстати, тогда после первых минут матча настроение стало быстро портиться.

Само собой, количество журналистов, поджидающих Купера в вестибюле клуба, выросло, но если репортеры рассчитывали, что отношения Роба с прессой изменятся в связи с его отказом от владения клубом, то жестоко ошиблись. Потому что он, как и раньше, быстро и ни на кого не глядя миновал корреспондентов на пути в свой кабинет.

— Доброе утро, мистер президент, — просияла при виде его Джоан, сидевшая за столом.

— Мистер президент? — повторил Роб с недоумением. — Это чересчур формально. Но о чем это я? Недолго мне радоваться этой должности. Прошу вас, скажите, что меня ждет спокойное приятное утро.

— В принципе я могла бы так сказать, — улыбнулась Джоан, вставая из-за стола и следуя за ним в кабинет, где положила на его стол кипу корреспонденции. — Но это было бы неправдой.

Роб посмотрел на бумажную гору и плюхнулся в кресло.

— Кофе?

— Здесь программа отпуска игроков на Кипре на следующей неделе, — продолжала Джо и подала ему еще одну папку. — Кит просил передать, что фан-клуб будет открыт уже к началу игры во вторник вечером.

— Хорошо.

— Он еще спрашивал, не хотите ли вы присутствовать на открытии.

Роб с укором взглянул на нее.

— Да, я предполагала, что ваш ответ будет именно таким, но вы можете сами ему все сказать. У вас с ним встреча в одиннадцать часов.

Роб посмотрел, как Джоан идет к двери, и улыбнулся, когда она остановилась на пороге, чтобы обернуться. Он знал, что одну новость секретарша обязательно припасет напоследок. Как всегда.

— Да, и хотела сообщить вам, что футболки изъяли из клубного магазина. Вы знаете, те самые, которые никто не покупал.

— Да, спасибо, Джоан, — ответил Роб сладким голосом. — И можно мне все-таки попросить кофе?

Роб стоял перед доской и смотрел на четыре названия, которые написал крупными черными буквами: «Йорк» (дома), «Нортгемптон» (дома), «Уиком» (на выезде), «Оксфорд» (дома).

Три игры из четырех на своем стадионе. Просить у судьбы большего он не мог бы.

Со вздохом он сел. Теперь Роб ничего не мог сделать, ему оставалось только верить и надеяться. Или даже только надеяться.

Куперу требовалось получить семь очков за четыре игры. Семь дурацких очков. Это вполне выполнимо при более или менее нормальных обстоятельствах, но они были далеки от нормы. Попросту говоря, Роб полностью зависел от команды игроков, которые не только ненавидели его, но и отлично понимали, что при том, как играют нижестоящие команды, им почти наверняка хватит и четырех очков, чтобы закрепить свой статус в лиге. У Роба не было сомнений, что играть они будут именно в этих пределах, что бы Купер ни говорил и ни делал. Да, он предложил спортсменам съездить на несколько дней на Кипр и погреться на солнышке перед финальной игрой сезона, может быть, этот жест немного подогреет боевой дух и даже воодушевит их перед последними играми, но кто знает, как команда отреагирует на это.

Идея исходила от Кита Мэйса, и Роб тут же согласился. Он также подумал, что такая поездка будет полезна еще и тем, что футболисты окажутся вдалеке от шумихи в прессе, которая нарастала с каждым часом и не проявляла признаков скорого ослабления. Однако успех или провал затеи с отпуском в большой степени зависел от Гэри Роджерса, и Роб долго беседовал с ним, пытаясь наладить отношения. Сработало это или нет, Купер не знал, но он определенно сделал все, что мог.

Вошел Кит Мэйс, и Роб поднялся, чтобы поприветствовать его.

— Как дела? — спросил Купер, затаив дыхание.

— Трудно сказать, — ответил Мэйс. — Прошел всего один день, но думаю, разницу уже можно почувствовать. Кажется, что всем стало чуть веселее.

— А какие новости от совета?

— Ни слова, — сказал Мэйс, качнув головой. — Думаю, они зализывают сейчас свои раны. Сволочи.

Роб улыбнулся. Это первый на его памяти случай, когда секретарь клуба так выругался.

— Я говорил с Ли Ингландом, — сообщил Купер. — Он начинает процесс передачи акций. Также я попросил его назначить вас временным президентом после моего ухода.

— Да, он звонил мне. И чуть раньше я говорил с Гэри, он сказал мне, что вы встречались.

— Ну вот, значит, вы в курсе, — сказал Роб. — Похоже, я сделал все, что было в моих силах, теперь остается только ждать. Как вы считаете?

Кит Мэйс обратил внимание на слова, написанные черным фломастером на доске, подумал несколько секунд, взял красный фломастер и написал напротив первых трех названий цифры 3, 1 и 1. После долгой паузы он поставил большой вопросительный знак напротив «Оксфорда».

— Ничего не могу сказать про эту игру, — произнес Кит задумчиво.

— Спасибо, — с печалью в голосе ответил Роб. — Вряд ли мне это помогло.

— О вас я даже не думал, — сказал Мэйс. — Я просто очень надеюсь, что мы не подойдем к финальной игре с необходимостью отстаивать свои позиции.

— Как ни забавно, но мне тоже очень не хотелось бы этого, — заметил Роб.

Несмотря на то что кафе почти опустело, Чарли и Мик оставались сидеть на своих местах. Их взгляды были прикованы к большому экрану в правом углу заведения.

— Да сколько же можно, — пожаловался Мик. — У них, должно быть, не менее пяти минут дополнительного времени.

Едва он закончил, как на экране появился Крис Камара и затараторил восторженно, а под ним побежала синяя полоса с надписью: «Сити» 2 — «Йорк» 1.

— Да! — воскликнул старик и сжал кулак, сдерживая торжество, но потом обернулся к внуку и быстро добавил: — Чертовы враги.

Чарли усмехнулся на это:

— Никогда бы не подумал, дедушка, что увижу когда-нибудь, как ты радуешься победе врага.

— Я тоже, парень, — со смехом ответил Мик. — Но для твоего отца это важно. Пойдем, нам надо спешить. Мы договорились, что он заедет за тобой через час.

Роб стоял возле «бентли» и смотрел, как его сын бросает сумку в багажник и усаживается на пассажирское сиденье. Поскольку Чарли тут же уткнулся в свой смартфон, Роб догадался, что беседа на пути в Шеффилд не будет слишком оживленной.

— Ты слишком много куришь, — проворчал Роб, когда Мик достал свою жестянку и сунул в рот самокрутку. — Эти вонючки сведут тебя в могилу.