Подхватываю её за бедра и застываю, когда слышу голоса приближающихся людей к двери.

– Позволь мне вечером забрать тебя из дома? – целую её шею, носом касаюсь мочки уха, затем прикусываю зубами.

– На наше место, – тихо произносит она, и мы тут же отходим друг от друга, когда двери открываются.

Уиллоу смущённо опускает голову, носком обувь водит из стороны в сторону.

– Очень рады были познакомиться, приходите в выходной со всеми мальчиками. Мы устроим барбекю на улице, – прощается Леони с моей мамой и становится напротив нас. – Ты могла бы поехать сейчас с нами, а потом вы можете встретиться. – Это звучало немного по-заговорщически.

– Да, мы уже договаривались, – она быстро чмокает меня в щеку, как раз, когда выходит Роберт.

– Надин, до встречи, – он подходит ко мне, жмёт мою руку. – Мы что-нибудь придумаем. Просто отправь документы, хорошо?

Я резко дёргаю головой в знак согласия, смотрю в след нашим гостям, которые садятся в машину.

– А они очень приятные люди, – произносит мама рядом со мной, машет рукой удаляющейся машине. – И девушка хорошая. Прекращай дурить, устраивайся в жизни. Рано или поздно меня все равно не станет.

Я дёргаю плечами в отвращении, даже не хочу думать, что мы останемся сиротами.

– Лучше уж поздно. Я намерен ещё отправить своих сыновей на воспитание к тебе. Так что не расслабляйся, ещё несколько Кингов на твою голову, – мама прижимает мою голову, ерошит волосы и целует в щеку.

– Ты мой защитник, не знаю, что бы я делала без тебя, – она втягивает носом воздух. – А теперь вперёд убирать на кухне, сегодня твоя очередь.

– Чёрт, – я так и знал, что хорошим это не закончится.

Полночи я ворочалась с боку на бок, то, что Хантер творил с моим телом ночью, незабываемо. Мои мышцы до сих пор сжимаются после его прикосновений в разных местах. Конечно, грузовик – не самое комфортное место, но мы еле смогли оторваться друг от друга. Я несколько раз доходила до входной двери, но возвращалась, чтобы поцеловать его. Он удерживал меня, шептал бесстыжие вещи о том, что он будет делать со мной теперь постоянно. Напряженные мышцы ноют в интимных местах, тело получило дозу удовольствия и неистово хочет ещё. Кожа стала невероятно чувствительной, стоит закрыть глаза, и я вижу его губы, медленно прокладывающие дорожку по моему животу и ниже. Боже, он постоянно смотрел мне в глаза, это так эротично и в то же время волнующе.

Закрываю лицо подушкой и в неё пищу тонким голосом. В комнату стучат, и я резко приподнимаюсь на кровати.

– Войдите, – поправляю бретельку топика и в ногах покрывало, вдруг это мой папа.

– Доброе утро, моя хорошая, – тихо говорит моя мачеха. – Ты почему ещё не встала?

– Доброе утро, Леони. Я не могу, – падаю назад на подушку, широко раскрыв руки, подтягиваюсь всем телом и довольно вздыхаю.

Тихое хихиканье, и она прикрывает двери, садится на край кровати и смотрит на меня с улыбкой.

– Это было просто космически, – сжимаю кулаки и трясу ими перед собой. – Другие ощущения, все по-взрослому, нет уже страха забеременеть или заболеть. Мы не действовали, как на велопробеге. Господи, что я несу.

– Ты нервничаешь, естественно, но мне-то ты можешь доверять, – она привычно похлопывает меня по ноге.

– Хантер, – мечтательно произношу я, – он меня боготворил. Был таким нежным, внимательным. Ему было важнее доставить мне удовольствие, и поэтому, пока я вся не затряслась в кульминации, он не отпустил меня. Мне кажется, я его люблю ещё больше, чем раньше. Такое бывает? – сажусь на кровати, подталкиваю под себя покрывало.

– С любимым человеком все особенное. То есть, вы достигаете каких-то вершин вместе, как калейдоскоп, но как бы вы его не крутили – он прекрасен. Кстати, о цветах, – она пальцем указывает на моё плечо и ведёт дорожку к груди. – Если эта красота была на поверхности, чуть выше твоего плеча, пришлось бы освоить искусство маскировки.

Охаю и соскакиваю со своего места, подбегаю к зеркалу в одних трусиках и тонкой майке. Малюсенькие засосы, яркими кровавыми звёздочками, покрывают меня от предплечья, пересекают грудь, задираю ткань, и то же самое замечаю ровно до моих трусиков.

– Хантер, – рычу я.

– Ну, это ещё не все, сзади тоже очень интересно получилось, – поворачиваюсь спиной, мне видны парочка на моих полушариях попы. – Я не буду задавать вопрос, как у него это получилось, но занятно, – ладонью она закрывает рот, расплывшийся в улыбке.

– Ладно, вчера это было приятно и теперь немного стыдно. Ты должна меня отчитать, я не знаю, может сказать, что я не должна себя так вести… – она прерывает меня взмахом руки.

– Слушай, я, наверное, плохая мачеха, но вот смотрю на это скопление звёзд на твоей груди, и в голову лезут ужасные вещи о том, чтобы зафиксировать этот момент. Чтобы запомнить его. Обрисовать маркёром, соединить линии, – она показывает на халат, который висит в шкафу. – Я не стану тебя ругать, потому что ты не делаешь это со всеми подряд, потому что ты его любишь, а он любит тебя. И, самое главное, ты достаточно взрослая и уже можешь отвечать за свои поступки. Для меня вообще первые трепетные чувства, переходящие в страсть, очень волнительны. Ведь у тебя все наладилось, и я счастлива за тебя.

– Он замечательный, – я качаю головой. – Мне даже не верится, что после его выходок мы вместе.

– А ты обратила бы на него снова внимание, если бы мальчишки не путались под ногами, а Хантер не устраивал тебе цветные ванны? – прячу руки за спину и прислоняюсь к шкафу спиной.

– Я буду считаться мазохисткой, если скажу, что мне, в какой-то степени, нравилась его напористость? Если бы он не делал все эти вещи, это значило бы, что я его уже не интересую. Он выводил меня на эмоции, а я хотела его действий, – признаюсь я. – Конечно, психовала, но готова была терпеть до того времени, пока бы он не пошёл напролом.

– Ты использовала Терренса? Потому что выглядело так, словно он был наживкой, – она прищуривает глаза, ложится на мою кровать в своём теплом халате. – Терренс не твой тип. Он такой весь…вертится, крутится, быстро говорит. Пока ты обдумываешь, он уже все сделал.

– Так и есть, они все разные, как внешне, так и по характеру. Влюбиться можно в каждого из них. Но остальные братья всегда мне казались больше друзьями, и с ними действительно можно дружить, – вспоминаю слова Чейза, и моё настроение тут же портится. – Ты тоже считаешь, что…подобрать бы слово…что мы с Хантером не ровня?

Достаю с полки брюки и белую рубашку, нижнее белье и разворачиваюсь к Леони лицом.

– У меня вообще нет понятия «ровня», мы все рождаемся и все умираем. По-моему, мнению они все молодцы, трудятся, поддерживают маму, которой очень сложно. Никто из них не старается стать альфонсом. И не ищет легкий вариант денег, грязных, имею в виду. Это должна быть такая сила воли, чтобы в таком возрасте понять, что они теперь защитники, добытчики и не забывать об уважении. На меня огромное впечатление произвела их семья. Не я, ни Роберт никогда не скажем плохого слова о том, как они живут. Скромность их только украшает, – поднимается с кровати. – Приведи себя в порядок. Я отвезу тебя на уроки. Будет причина задержаться после школы в своей компании.