— А с этим что делать будем? — Я махнула рукой в сторону Лэфа, который магией подтащил бочку с перебродившим соком к себе и теперь допивал остатки.

— Алкаш, — закатила глаза подруга. — Выпивку отобрать надо.

— Попробуй ему запретить что-то. — Хмыкнула я, совсем не желая попасть под гнев божий.

— Интересно, сколько надо богу, чтобы заснуть? — Нахмурилась Вита.

— Судя по всему, бочки три, а он только одну допил, и больше у нас нет. — Лэф как раз в это время отбросил от себя пустую тару и, медленно моргая, уставился на нас.

— О, Величества… восемь штук… нет, десять.

— Лэф, ты как? — Спросила обеспокоенно.

— Есть хочу. У вас есть, что поесть? — Он пьяно ухмыльнулся.

Как подросток, ей богу. Виткин сын тоже, когда из клуба ночью нетрезвый приходил, опустошал холодильник на раз.

— Надо его как-то на кухню транспортировать. — Предложила мужчинам.

Те только кивнули и принялись за дело. Амиа поднял бога на подкашивающиеся ноги и перехватил поперек туловища, закинув руку себе на плечо. Рок подхватил с другой стороны.

— А может быть его в купальню с Живой Водой. Или в озеро сразу? — Мы с Виталиной шли следом за мужчинами.

— На богов живая вода не действует, вроде бы. — Сообщил Амиа, тяжело дыша. — Тяжелый какой.

М-да, пьющий бог — горе на всей планете. Тьфу, надо было эту бочку сразу утилизировать. Кстати….

— Лэф, а как ты бочку-то нашел? — Подозрительно прищурилась я.

— По запаху. Я тогда его запомнил. — Выдало божество и громко икнуло, обдавая Ама с Роком сивушными парами. — Эта штука так сознание мутит, ужас просто. — Пролепетал Лэф, почти полностью вися на тащивших его мужчин. — Зато я теперь точно знаю, что Оти — дура-а нервная.

— Может быть, я метлу достану? Или подушку воздушную сплету? — Предложила Виталина, переживающая за запыхавшегося Рока.

— До кухни недалеко осталось. — Отмахнулась я.

Лучше бы сплела, потому что то, как мужики затаскивали пьяного героя местного фольклора по лестнице, было отдельной песней. Наконец, запыхавшиеся и надышавшиеся перегара от божества, мы выползли на кухню, где нас ждал лар Тут.

— Боги, что случилось? — Бросился он к нам, едва дверь открылась, но увидев еле переставляющего ноги Лэфа, притормозил.

— Бог Смерти у нас случился. — Витка была мрачной. Не выспалась, наверное.

— Ой, боги. — Ужаснулся наш повар.

— И он перекусить хочет. — Я, прислонившись к стене, наблюдала, как мужики пытаются усадить проблемного алкоголика на стул.

— Нами!?! — Пискнул Тут.

— А? — Я перевела взгляд на побледневшего лара. — Да нет. Просто еды ему надо.

Лесного мужчину немного отпустило, но он вскоре вцепился себе в волосы.

— Но что едят боги?

— Души мертвых и ныне живущих я ем. — Буркнул Лэф, уронив голову на стол, едва не проломив тот.

Ну вот, повар в ужасе упал в обморок и теперь придется самим в стазисную комнату идти. Пока Виталина с Роком приводили лара в чувство, мы с Амом вынесли несколько кастрюль с едой, которую король, сняв стазис, быстро подогрел и поставил перед Неугомонным Властителем Смерти.

— Лэф, ешь, давай, легче станет. — Тронула я стонущее на столе тело за плечо.

На меня тут же был поднят расфокусированный взгляд, который так же медленно переместился к кастрюлям.

— Еда-а, — обрадованно протянул бог и, схватив ближайшую кастрюлю, поднес к губам и выпил содержимое (густой суп, между прочим). — Вкусно. — Отбросил он пустую тару на пол. — Но мало. — И схватил следующую.

— Свинья. — Выдала Витка, поднимая лара Тута на ноги. Лэф громко рыгнул. — И скунс.

В это время Аму прилетел вестник. Муж нахмурился.

— Богиня Жизни сейчас сюда придет. — Объявил он.

— То есть сегодня нам не поспать? — Я покосилась на часики, которые показывали предрассветное время.

— Зато алкаша этого заберет. — Понадеялась Виталина.

— Если не прибьет его на моей кухне. — Развеяла я ее надежды. — Прибирайся потом…, кухню ремонтируй….

Едва договорила, как рядом с Лэфом вспыхнул зеленый огонь и из него вышла явно расстроенная Оти. Бог только что отбросил последнюю кастрюлю в сторону и в недоумении уставился на жену. Та молча сделала шаг к нему, от чего рот Лэфа разъехался в пьяной улыбке.

— Д-дорогая…. — Хлобысь! — З-за что?

Он пригнулся после первого же подзатыльника, неуклюже сполз со стула на пол и картинно улегся, раскинув руки-ноги звездочкой.

— Ты ***, - Оти разразилась громогласной тирадой, во время которой я с волнением подумала о том, что Атеа снова проснется, а мамы рядом нет, чтобы накормить.

— Ты же сама меня выгнала. — Опешил несколько протрезвевший Лэф.

— Потому что ты мне не одного ребенка сделал, а трех! ТРЕХ!!! Понимаешь? — Она потрясла перед его носом своим кулачком.

— Нет. — Честно признался он.

— Не понимаешь? А кто за ними смотреть будет? У нас здесь нет божественных нянек, как в твоем родном мире! Ты вообще не способен отвечать за свои поступки. Какой из тебя отец? — Мы с Виткой переглянулись. Интересно, если на богов действует алкоголь, то успокоительное зелье подействует тоже, или нет?

— П-погоди! — Будущий многодетный папаша с трудом сел на полу и помотал головой. — Как это какой отец? Да я восьмерых младших братьев и сестер вырастил. Трое — это вообще не проблема.

Пока боги ругались, мы все незаметно расползлись по стеночкам, стараясь стать как можно более незаметными на всякий случай. Меня вообще Ам закрыл своим телом во избежание эксцессов, поэтому пришлось выглядывать из-за широкой спины мужа.

— А ты даже не спросил, почему я от тебя ушла. — Нашла еще один аргумент богиня.

— Да ты вроде все понятно объяснила еще в первый раз. — Лэф уже соскребся с пола, и, держась за стол, рывком поднялся на ноги.

— Да ты… ты…. — Оти только хватала ртом воздух.

Ее муж неожиданно сделал единственную верную в данной ситуации вещь: сгреб ее в охапку и прижал к себе, мелко целуя зеленую макушку.

— Я тебя понял. — Сказал он на удивление твердо, когда богиня прекратила вырываться. — Я виноват. Всегда виноват и во всем. Так ведь? Я точно так же был виноват у своих родителей в том, что родился с недостаточной силой, виноват у здешних короля и королевы за то, что делаю все не так, как им надо, и виноват у тебя. Всегда буду. Просто потому что я не такой, каким ты бы хотела меня видеть. Но я тебя люблю, хоть ты и дура вспыльчивая. — После последнего высказывания мы все напряглись, ожидая от Оти вспышку гнева, но она неожиданно громко всхлипнула и уткнулась носом мужу в грудь. — Я тебя еще тогда полюбил, когда ты сестре сладости свои отдала. Помнишь? Ты добрая тогда была. Нет, ты и сейчас добрая, просто, видимо, я у тебя злость вызываю постоянно. — Мне кажется, Лэф решил наконец-то высказать все то, что копилось у него тысячелетиями. — Знаешь, я тут решил, как бы ты не гнала меня, я от тебя не уйду. Никогда не уйду. Слышишь? Мне не к кому уходить кроме тебя. И некуда. Буду ночевать на берегу озера и спать в холодные циклы в сугробе, просто потому что буду таким образом ближе к тебе.