– Могу говорить, – послышалось в ответ. – Кто вы?

– Мы-то казаки, а вот ты кто таков будешь? – хмыкнул Руслан. – Звать тебя как, горец?

– Аслан.

– Добре. А в степи как оказался?

– В город ехал. Хороший оружие купить хотел. Кровники засада устроили.

– Кровники, значит, – помолчав, протянул Шатун, вспомнив, что у него и самого эта проблема пока не решена. – А с чего вражда началась?

– Враг мой моя сестра украл. Опозорил и бросил. Она потом себя убил, – еле слышно поведал горец. – Я его стрелял. Его брат стрелял, его сын стрелял. Они вместе были. Так началось.

– Да уж, весело, – вздохнул Шатун, прикидывая, как быть дальше.

– Мы сейчас в степь? – в свою очередь спросил Аслан.

– Да. Тебя конь твой к нашей стоянке вывез. Пуля в спине была. Я ее вытащил, но крови ты много потерял, – коротко поведал Руслан, осторожно задирая на раненом рубаху, чтобы осмотреть рану. – Лежи спокойно, я рану посмотрю.

Отмочив присохшую повязку уксусом, он аккуратно удалил тампон и, слегка нажимая пальцами рядом с раной, удовлетворенно хмыкнул. Сукровица выступала чистая, без признаков гноя. Горец перенес эту процедуру не пикнув, только дыхание стало чаще.

– Повезло тебе, Аслан, – наложив новую повязку, сообщил парень. – Пуля на излете была, потому и не вошла глубоко. Так что жить будешь. Главное, чтобы рана не загноилась. Воды ему дайте. После потери крови всегда пить сильно хочется, – пояснил на всякий случай Руслан, и казаки дружно закивали. Уж эту проблему они все знали хорошо.

– Что дальше делать станем, княже? – спросил Роман, выразительно покосившись на раненого.

– Отправь пару казаков до ближайшей рощи. Пусть четыре жердины подлиннее вырубят, – велел Шатун. – Носилки промеж коней повесим и дальше поедем. А вообще, ты мне еще одну идею подал, – усмехнулся он, доставая из сумки блокнот, сшитый из половинок обычного листа, и свинцовый карандаш.

– Ох, княже, вот никогда не понимал, как у тебя голова устроена, что на пустом месте умеешь всякие затеи придумывать, – растерянно покачал следопыт головой.

Часа через два носилки были готовы, и казаки, свернув бивак, расселись в седла. Теперь, когда в составе отряда был раненый, двигаться рысью они не могли, так что Руслан, задавая темп, повел Беса быстрым шагом. К обеду, когда солнце поднялось в зенит, они добрались до крошечной рощицы с очередным родничком. Задумчиво оглядев выцветающую от жары степь, Шатун объявил привал. Спешить им было некуда, и морить коней необходимости не имелось.

Отерев коней и дав им немного остыть, казаки быстро развели крошечный костерок и вскипятили воду для чая. Выждав несколько часов, Руслан в очередной раз вышел на опушку рощи и, убедившись, что духота начала спадать, дал команду к движению. В город они въехали уже в сумерках. На заставе дежурный прапорщик уже открыл было рот, чтобы начать возмущаться появлению запоздавших путников, но рассмотрев, кто перед ним, смущенно потупился, жестом приказав поднять шлагбаум. Вежливо поблагодарив его, Шатун направил Беса к дому.

Кавалькада въехала на подворье, и слуги тут же подняли деловитую суету, разнося по местам вещи, занося на кухню продукты и растапливая баню. Отдав повод жеребца конюху, Руслан поблагодарил казаков за службу и отправился на доклад к своему непосредственному начальству. Рязанов, увидев приятеля, с радостной улыбкой обнял его и, хлопнув по плечу, тут же поддел:

– Да ты, брат, с каждым днем все больше становишься. Хотя куда уж больше.

– Кушаю хорошо, – усмехнулся Руслан в ответ. – Как у вас тут?

– Слава богу, тихо. Похоже, походы твои по горным тропам на непримиримых серьезное впечатление произвели, – одобрительно усмехнулся майор. – А как слух прошел, что ты и в степи банду уничтожил, так вообще тишина и благодать настали.

– Ну, уничтожил ее, положим, не я один, но да. Сделали.

– Да про казаков твоих и так все понятно, – отмахнулся граф. – Их давно уже иначе как ухорезами и не называют. Так и говорят, ухорезы княжеские.

– Это у кого тут язык такой длинный? – жестко поинтересовался Руслан.

– Самому бы знать, – развел майор руками. – Но в собрании дворянском подобное слышать приходилось.

– Нашел кого слушать. Свора бездельников, – скривился Шатун.

– Согласен, но иных тут не имеется, – не остался граф в долгу. – А тут еще несколько известных семейств на воды приехало. В общем, полиция в тихой панике. Жандармы в мыле, один я сижу и покуриваю, – продолжал веселиться Рязанов.

– Миша, не нравится мне это твое веселье, – покачал Руслан головой, внимательно рассматривая приятеля. – Рассказывай, что стряслось.

– Да нечего рассказывать, – отмахнулся майор. – У одного семейства из дома кто-то кучу драгоценностей уволок. Но… – тут майор сделал драматическую паузу, вскинув к потолку указующий перст, – нас это никоим образом не касается. И полиция, и жандармы и слышать не желают, чтобы хоть какой-то информацией поделиться. Сказали, сами искать станут. Мы теперь для них, как кость в горле.

– Парии, – понимающе хмыкнул Шатун.

– Кто, прости? – не понял майор.

– Неприкасаемые. Изгои, если проще.

– Это откуда словечко такое?

– В Индии, как ты знаешь, имеется деление на касты. Так вот, самая низшая и презираемая каста это и есть парии.

– Слышал, но слова этого не знал, – удивленно качнул граф головой. – И не интересовался особо, признаться честно.

– Да и бог с ними, – отмахнулся Руслан. – Там в этих кастах сам черт ногу сломит. Особенно в названиях. Ты лучше скажи, что по нашим делам?

– Слово чести, Руслан, тишина такая, что самому страшно, – прижав ладонь к груди, ответил майор. – Да, и вот еще что. Твоя идея с выездным базаром оказалась очень жизненной. Не поверишь, но горцы на два дня каждую неделю со всей округи съезжаются. От заставы смотришь, словно в осаду город брать собрались.

– И как? Тихо все? – заинтересовался Шатун.

– Ну, на базаре тихо не бывает, но как ни странно, все мирно обходится. Даже воришек нет. Поначалу было, что шустрил кто-то, но у горцев особо не забалуешь. Поймали.

– И что с ним? – поинтересовался Руслан, уже предполагая, какой ответ услышит.

– Да как у них принято. Руку отрубили и в кустах бросили, – развел майор руками. – Сейчас в больнице, лечится. Полиция сунулась было выяснять, кто да как, да куда там, – Рязанов обреченно махнул рукой. – С ними даже говорить никто не стал. Все вид сделали, что речи нашей не понимают.

– И что полиция? – подтолкнул его Руслан, пряча улыбку в уголках губ.

– А что они? – пожал граф плечами. – Сначала чуть было за оружие не схватились, да вовремя поняли, что горцы и сами все вооружены. Чуть тронь, и разом голов лишатся. В общем, в очередной раз