По возвращении его ждало несколько проектов. Среди них была экранизация французской пьесы о пропавшей и неожиданно вернувшейся жене, «Ловушка для одинокого мужчины» (Piège pour un Homme Seul), поставленной в 1960 г. Он также заинтересовался кинематографическими возможностями романа «Деревня звезд» (Village of Stars) о попытках избавиться от вышедшей из строя атомной бомбы. После загадочного происшествия в Ла-Холье он, должно быть, помнил о «Птицах» Дафны Дюморье, а возможно, мечтал о пьесе Дж. М. Барри, которую видел в юности. «Мэри Роуз», поставленная в Лондоне в 1920 г., рассказывала о загадочном исчезновении и возвращении девушки, жившей на одном из шотландских островов. Похоже, Хичкок увлекся ею и вскоре предпринял активные шаги для ее экранизации.

Однако местные события изменили его намерения. В августе 1961 г. случилось внезапное нашествие птиц на город Санта-Крус, где режиссер когда-то снимал «Тень сомнения», неподалеку от его второго дома. Тысячи птиц были вытеснены туманом в глубь побережья, и Santa Cruz Sentinel вышла с такими заголовками на первой полосе: «Нападение морских птиц на прибрежные дома», «Тысячи птиц ковыляют по улицам». Сообщалось, что «серые буревестники, наевшиеся анчоусов», вреза́лись в машины и дома, пугая местных жителей.

Хичкок нашел то, что ему было нужно. После напряженной и почти клаустрофобной обстановки «Психо» новый фильм расширит границы. Режиссер позвонил Стефано, который с таким блеском написал сценарий для «Психо», но Стефано не заинтересовался сюжетом о птицах.

Хичкок обратился к Эвану Хантеру, с которым познакомился во время съемок своего телесериала. У Хантера имелся впечатляющий список предыдущих работ, в том числе фильм «Школьные джунгли» (Blackboard Jungle); кроме того, под псевдонимом Эд Макбейн он начал публиковать серию детективных романов. Хичкок говорил коллегам, что пригласил Хантера для того, чтобы приобрести немного «художественной респектабельности». Возможно, это была его реакция на истерический прием «Психо». Как-никак Хантер был писателем, а не голливудским сценаристом.

Осенью Хичкок смотрел шоу «Сегодня» (Today) на канале NBC, и вдруг его внимание привлекла рекламная пауза. В рекламе диетического напитка хорошенькая блондинка поворачивает голову, реагируя на восхищенный свист. И все. Но Хичкок был очарован. Он решил, что нашел новую звезду для своих фильмов. Режиссер организовал ее приглашение на студию Universal, где актриса показала руководству несколько своих предыдущих работ. На следующий день ее агент сообщил: «Альфред Хичкок хочет подписать с вами контракт». На семь лет с жалованьем 500 долларов в неделю. Хичкок не разговаривал с ней и видел всего лишь в одном рекламном ролике, но был убежден, что она ему подходит.

Когда Типпи Хедрен и Хичкок наконец встретились за ланчем, он не упоминал о «Птицах». Режиссер говорил обо всем и ни о чем, но все время внимательно наблюдал за девушкой, подмечая выражение лица и жесты, манеры и реакцию. Он также пришел к выводу, что ему нравится ее походка. Затем сделал с ней несколько проб, использовав в том числе сцены из «Ребекки» и «Дурной славы». Во время одной из проб он прошептал ей: «Напомните мне, чтобы я рассказал вам историю о пончиках и их производстве». Затем Хичкоки пригласили ее на ужин в Chasen’s, голливудский ресторан, куда они приезжали по четвергам, и, когда все сели за столик, Хичкок подарил ей декоративную заколку в виде трех золотых летящих птиц. Она поняла, что получила роль.

Впоследствии Хедрен говорила: «Приглашать в кинокартину абсолютно неизвестного актера было настоящим безумием. Риск был очень, очень велик, и все руководители Universal, все близкие друзья говорили: «О чем ты думаешь, Хич? Любая актриса в Голливуде захочет сниматься в этом фильме». «Мне так и не назвали точную причину, – добавляла она. – Думаю, он увлекался определенными людьми».

В начале совместной работы с Эваном Хантером Хичкок сказал ему, что вступает в золотой период своей карьеры. Возможно, режиссера также воодушевляла перспектива начать все сначала с новой студией – его агент организовал возвращение в Universal после короткого, но выгодного сотрудничества с компанией Paramount. Затем Хичкок продал Universal свою компанию и права на телевизионный сериал, получив в обмен пакет акций, которые сделали его третьим по значимости акционером. Если режиссер думал, что теперь может свободно распоряжаться собой, то он ошибался; тем не менее пятилетний контракт обеспечивал ему необходимую надежность и уверенность. Его любимая съемочная группа, включавшая помощников режиссера, операторов и техников, фактически получила собственное место, студию с кабинетами, монтажной, комнатами для переговоров, маленьким кинозалом для просмотра материала и отдельной столовой с кухней. В феврале 1962 г. Хичкок вступил во владение своим новым королевством.

Они с Эваном Хантером уже начали работу над сценарием. Писатель вспоминает, что приходил в свой кабинет рано утром и находил там Хичкока, сидящего в черном кожаном кресле «в темно-синем костюме, темно-синих носках, белой рубашке и черном галстуке, с руками, сцепленными на животе, и едва касающимися пола ногами». Первая просьба оставалась неизменной: «Расскажите мне, на чем вы остановились». Затем следовали вопросы о дальнейших событиях: «Почему она это делает?», «Почему она поднимается по лестнице?», «Почему она выходит из машины?». Таким образом, рассказывал Хантер, Хичкок «редактировал сценарий еще до того, как он был написан, делая замечания по поводу развития характеров и комических эффектов в этих первых сценах фильма».

Эти первые сцены с налетом комедии были необходимы для подготовки знакомства героини Типпи Хедрен, богатой светской львицей из Калифорнии, и адвоката, которого играл Род Тейлор. Их отношения будут задавать эмоциональный ритм картины, который вскоре будет грубо нарушен. После появления злобных птиц сюжет превратится в нагромождение хаоса, вызывающее у зрителя сильнейших страх. Хичкок использовал произведение Дюморье скорее как источник вдохновения, чем как основу для сюжета. Он сказал Хантеру, что больше не собирается работать в Англии и не хочет снимать фильм о фермере и его семье. Тем не менее зловещую концовку он решил сохранить.

Между Хичкоком и Хантером установились дружеские отношения, распространившиеся на их семьи. Хичкок мог позвонить жене Хантера и поболтать с ней, но ни разу не попросил позвать к телефону самого Хантера. Когда они встречались за ужином, Хичкок никогда не спрашивал писателя, как продвигается сценарий. «У него было очень развито чувство собственника, – вспоминал Хантер. – Он буквально монополизировал меня и мою семью, когда мы были в Лос-Анджелесе, хотя в основе этой монополии лежала доброта. Он приглашал нас на ужины, возил на бега, пришел на Хеллоуин к нашим детям». Однако Хичкок мог быть не только собственником; он мог быть одиноким.

Эван Хантер запомнил один кризис, когда Хичкокам угрожала природная катастрофа. В ноябре 1961 г. огромный лесной пожар охватил холмы позади их дома на Белладжо-роуд. Около 500 домов уже были уничтожены огнем, и Хичкоки не знали, что делать. «Анита, – сказал он жене Хантера по телефону, – вы не понимаете. Все горит». Что делать с вещами: отнести в винный погреб или бросить в бассейн? Затем ветер сменил направление, и дом Хичкоков был спасен. Но беда подошла очень близко. По словам дочери, она весь день, до самой ночи, поливала из шланга крышу и землю вокруг дома. Ходили слухи, что Хичкоков эвакуировали в ближайший отель. В любом случае для такого подверженного страхам человека это было испытание ужасом. Подобную катастрофу он сочинял для обитателей залива Бодега в «Птицах».