Когда мы вернулись в свой офис, Элли направилась прямым ходом в мою комнату. Я собрался было отпустить Ричарда домой, но потом передумал. Итак, я послал его делать никому не нужные фотокопии, которые сразу же отправил бы в мусорную корзину.

Элли притворила и заперла дверь и, прислонившись к ней спиной, вызывающе скрестила руки на груди. Я на всякий случай остался сидеть за столом – так безопаснее. Я ожидал, что она снова начнет злиться, но увидел в ее глазах усталость.

– Мы не можем вот так продолжать дальше неизвестно сколько месяцев, – сказала она. – Ни один из нас не собирается выходить из игры, следовательно, нам просто придется жить с этим. Нам нет никакого смысла дергаться: мы ничего не можем поделать. Я могу с этим жить. А ты, Чарли?

Мне не хотелось, чтобы она брала инициативу в свои руки.

– Давай-ка на минуту представим себе такую картину: я прошел, а ты нет. Как бы ты себя чувствовала? – Я был уверен, что ее слегка передернуло от этой мысли. – Смогла бы ты с этим жить?

Элли отскочила от двери.

– В этом весьма маловероятном случае…

– Ну вот, ты опять начинаешь, – сказал я и, сердито стукнув ладонями по столу, повернул свое вращающееся кресло на сто восемьдесят градусов, спиной к Элли.

И тут же ощутил ее руки на своих плечах.

– Я пошутила, Чарли. Тебе нужно успокоиться – я уже успокоилась. Сначала я разволновалась – тем более, что тебе следовало бы мне сказать. Однако потом я подумала: зачем? Мы же ничего не можем сделать. И если мне не повезет, надеюсь, что повезет тебе. Для меня это было бы почти такой же радостью, как если бы получилось у меня. К тому же хорошо, когда можно разделить с кем-нибудь волнение.

Вот эту черту Элли я особенно ненавидел. Ее постоянное свойство озадачить меня чем-нибудь неожиданным. Где прищуренные глаза? Этот ядовитый язык? Эти сжатые кулаки? Я взглянул в окно. Где? В моей памяти – вот где. Я судил Элли, вспоминая о ее поведении, когда ей было тринадцать лет. Она изменилась, а я – нет.

Она меня любит, понял я. Годы, проведенные в «Баббингтоне», так закалили меня, что, несмотря на то, что я приобрел таких близких друзей, как Ханна, Эш и Люси, мне были непривычны такие простые, естественные чувства. Девушки приходили и уходили, и оставались только мои амбиции. В смущении я повернул кресло обратно.

– Ты действительно так думаешь?

Элли села на мой стол, что-то мурлыкая себе под нос.

– Честно говоря, я перешагну через твой труп, если понадобится, – ответила она, а потом одарила меня улыбкой. – Ты со всеми этими делами действительно утратил чувство юмора, не так ли?

Я выдавил улыбку.

– Ты права. Я уже спокоен. Мне известно, как много это для тебя значит, Элли. Надеюсь, повезет тебе.

– Вот и умница, – обрадовалась она и притянула к себе за галстук. Теперь мы оба пребывали в размягченном состоянии.

Моя рука забралась под ее длинную юбку и начала скользить по ноге, поднимаясь все выше. Но Элли оттолкнула меня.

– Мы не должны, – сказала она. – Не здесь.

– Дверь заперта. Шторы опущены, – возразил я, поспешно дернув за шнурок. – Кто же будет знать?

– Чарли, если нас застанут… – Это было непохоже на мою Элли.

– Нас не застанут. Пожалуйста, не отказывай мне. Я так давно об этом мечтаю.

Она отступила.

– Мне кажется, ничего трогательнее я никогда не слышала.

– Ну пожалуйста, – упрашивал я.

Элли невольно усмехнулась.

– Из жалости – и только из жалости – я, пожалуй, соглашусь.

Мне хотелось шикарным жестом смести все со стола в порыве страсти, как это делают в фильмах. Но пока мы так долго препирались, страсти несколько поутихли. Я взглянул на свой стол. На нем было множество бумаг, и если я сброшу их на пол, придется сто лет приводить их в порядок. Я перевел взгляд на стол Ричарда, но этот вариант отпадал. Как я буду ему объяснять: «Прости, старина, но откуда не возьмись – пролетел мини-торнадо и смел все с твоего стола. Никогда не видел ничего подобного!»

Элли посмотрела на часы.

– Мне не хочется торопить тебя, Чарли, но нам предстоит поделать ужасно много работы.

Я начал быстро собирать бумаги в стопки и складывать их па иол. При этом убеждал себя, что шикарный жест из фильма – не самое главное. Когда наконец на столе не осталось ничего заслуживающего внимания, я одной рукой притянул к себе Элли, а второй смахнул все это на пол. Два учебника, лежавших сбоку, с шумом упали, угодив в корзину. Маленькое зеркало, которое я не заметил, разбилось о ножку стула.

Стараясь не обращать внимания на беспорядок, я прижал Элли к столу и начал расстегивать ей блузу. Интересно, есть ли в английском языке более волнующая фраза, нежели «расстегивать ей блузку», подумал я мимоходом.

В дверь постучали. Это была Сью.

– У вас все в порядке?

Элли занялась моим брючным ремнем.

– Да, все прекрасно, – громко ответил я. – Не беспокойтесь, Сью. – С меня упали брюки. – Я просто кое-что уронил.

Когда Элли скинула юбку, мы услышали какой-то отдаленный звук. Негромкий, но упорный и действующий на нервы.

– Это телефон, – прошипела Элли. – Трубка снята.

Я отпустил ее и, перешагнув через собственные брюки, начал ползать по полу. Телефон оказался погребенным под какими-то газетами, которые я тоже смахнул со стола. Положив трубку на место, я вернулся к Элли.

Мы как раз начали снова настраиваться на нужную волну, когда зазвонил телефон.

– Не обращай внимания, – сказал я и зажал ей рот поцелуем во избежание дискуссий. Но телефон упорно звонил. Я забыл включить режим громкой связи или перевести звонки к Сью.

– А если это клиент? – предположила Элли, выбираясь из моих объятий.

– А если нет? – Я не собирался так быстро сдаваться.

– Но может быть, что-нибудь важное.

– А может быть, нет. – Я попытался схватить Элли. В тот момент я в последнюю очередь хотел заниматься юридическими вопросами.

– Пожалуйста, Чарли. Просто возьми трубку. Я в раздражении наклонился и схватил трубку.

– Да? – рявкнул я.

– Привет, Чарли.

– Мама, ты звонишь в самый неподходящий момент. – Элли выразительно постукала себя по лбу.

– Я только хотела сказать, как приятно было увидеть вас вместе вчера. У вас был такой счастливый вид.

– Это не может подождать? Я действительно сейчас кое-чем занят. – С каждой секундой нужный настрой у меня проходил.

– Вы были как юная мечта любви – так сказал твой папа.

– Мне нужно сейчас уходить. Я позвоню тебе позже. – Теперь Элли разгуливала по комнате – в расстегнутой блузке, без юбки, – и рассматривала картинки на стене. Да, это видение будет отныне меня преследовать.