Напиток перед ним еще слегка вращался. Но он, похоже, этого не заметил.

Он стукнул бокалом о ее бокал.

– До дна!

И сделал большой глоток.

Двадцать минут спустя он поставил на стойку пустой бокал.

– Повторим?

Препарат начал действовать: его речь стала слегка невнятной. Или дело просто было в алкоголе?

Аманда наклонилась к нему и прошептала на ухо:

– Ты не против переместиться в более тихое место?

Он махнул в воздухе указательным пальцем, бармен кивнул и принес счет за напитки, которые Джеймс выпил до прихода Аманды.

Джеймс расплатился кредитной картой и покосился на чек, а потом вытащил из нагрудного кармана ручку, при этом часто моргая. Аманда знала, что у него начинают тяжелеть конечности. А речь вот-вот станет почти неразборчивой. Совсем скоро он уже не сможет ходить.

Нужно было уводить его, да поскорее.

Она встала, как только он подписал чек. Потом услышала тихий, едва различимый звон. Ее рука инстинктивно дернулась к уху. Серьги не было.

Аманда решила, что искать ее времени нет. Это была обычная золотая серьга-обруч; такие есть почти у каждой обитательницы Нью-Йорка. Скорее всего, под утро ее сметут вместе с мятыми салфетками, коктейльными палочками и крошками еды и выбросят в мусорное ведро.

Слегка пошатываясь, Джеймс вышел на улицу, чуть не врезавшись в мужчину, говорившего по телефону.

– Я захмелела, – захихикала Аманда, повиснув у него на руке.

– Возьмем такси? – едва связно предложил он.

– Ты не против сначала слегка прогуляться, подышать воздухом?

Аманда вложила в его руку свою, но получилось, что это она задавала направление.

Они зашли в Центральный парк. Сумерки уже почти превратились в ночь. Собачники, бегуны и несколько припозднившихся прохожих виднелись в других частях парка, но здесь было пусто. В воздухе летней ночи пронесся ветерок, и у нее по коже побежали мурашки.

Она повела Джеймса к уединенной скамейке под низкими ветвями огромного дуба. Она точно знала, куда идти; маршрут был продуман заранее.

Как только они дошли до скамейки, у Джеймса подогнулись колени, и он тяжело повалился на нее.

А потом сполз набок, его голова повисла, глаза закрылись.

Аманда развернулась и быстро ушла. По дороге она распустила волосы, потом сняла очки и спрятала в сумку.

Меньше чем через десять минут она войдет в ресторан возле парка и займет столик на одного. Она попросит, чтобы ее посадили в центре зала; сегодня вечером она не хотела быть незаметной. Прежде чем заказать еду, она побеседует с официантом, а заказ оплатит кредитной картой, на которой указано ее имя.

Она ускорила шаг, тяжело дыша. Ее роль сыграна.

Она была уже почти на краю парка, когда зазвонил ее одноразовый телефон, и в трубке послышался голос Стейси. В нем звучало то, чего Аманда никогда прежде не слышала: страх.

Аманда резко остановилась.

– Что-то не так, – выпалила Стейси. – Возвращайся.

– Шэй только что прочитала новое сообщение Теда с извинениями за испорченный вечер, – говорит Джейн на следующее утро, показывая Кассандре одноразовый телефон. – Но не ответила.

– Подожди до вечера. Пусть Тед еще немного полебезит.

Кассандра нажимает на звонок с подписью 3Д. Вскоре раздается голос Шэй:

– Поднимайтесь!

Сестры поднимаются по лестнице на площадку третьего этажа. Повернув за угол и войдя в коридор, обе резко останавливаются.

Шэй стоит в дверном проеме квартиры Аманды и широко улыбается.

Сестры одновременно испытывают сильнейшее дежавю. С момента преображения Шэй они видели ее несколько раз, но теперь она стоит ровно на том же месте, где их обычно ждала Аманда, и зрелище потрясает.

– Рады тебя видеть! – говорит Кассандра.

Шэй жестом приглашает их войти, и они осматриваются. На кухне аккуратнее, чем было у Аманды – у той на каждой конфорке стояло по сковороде, а столешницу загромождали комбайн, хлебопечка и жестяные банки с мукой и сахаром. Обе девушки выбрали для диванов одно и то же место, но у Шэй журнальный столик квадратный, а у Аманды был круглый.

– Хотите что-нибудь выпить? – предлагает Шэй.

– Сначала мы вручим тебе подарок, – говорит Джейн, и Кассандра протягивает тяжелую коробку с серебряным бантом. У Джейн в руках простой коричневый бумажный пакет, и она буднично ставит его на пол возле дивана, в малозаметное место.

– Подарок по случаю новой работы и новой квартиры, – говорит Кассандра.

Шэй смотрит на коробку.

– Что вы, не нужно было ничего приносить.

– Открывай! – смеясь, приказывает Джейн.

Шэй развязывает бант, снимает крышку и видит синюю кожаную сумочку. Куда более женственную и роскошную, чем ее простая сумка.

– Боже мой! – Шэй смотрит на нее, не прикасаясь. – Она великолепна!

– Достань ее, – говорит Кассандра. – Дизайн придумал один из наших новых клиентов, мы и себе купили.

За исключением цвета – у Джейн пыльной розы, а у Кассандры черный, – у сестер точно такие же сумки в стиле хобо.

Шэй осторожно достает сумку из коробки. Поднимает за ремешок и вешает себе на плечо.

В подкладке спрятали отслеживающий маячок – после этого ее снова аккуратно зашили.

– Идеально подходит к твоему новому стилю, – говорит Джейн.

– Я в восторге!

– Дай сфотографирую, покажу потом клиенту, – говорит Джейн.

Шэй смущенно улыбается, пока Джейн наводит на нее телефон и делает снимок.

– Теперь посмотри, что внутри, – говорит Кассандра.

Шэй расстегивает молнию и видит свечу с ароматом сахарного печенья, с нотками таитянской ванили и карамели с бурбоном.

– От одного вида хочется есть! – смеется она.

Еще в сумке лежат солнцезащитные очки от «Ворби Паркер», тонкий шарфик с цветочным рисунком и розово-персиковый блеск для губ.

– Это слишком… – начинает протестовать Шэй.

Кассандра перебивает ее.

– У нас в офисе кладовка забита подобными вещами. Многие компании присылают нам свою продукцию, потому что хотят, чтобы ее носили наши клиенты. Так что ты просто помогаешь нам немного прибраться.

– Пообещай, что будешь всем этим пользоваться, – говорит Джейн. – Особенно сумкой. Глупо держать красивую вещь в шкафу.

– Не бойся носить ее все время, – добавляет Кассандра. – Это твоя новая повседневная сумка.