Время от времени, однако, быстрая молния бегло освещала бурное море на горизонте, сопровождаемая глухими раскатами отдаленного грома.

Всякий раз, когда бледный свет ее размывал темноту, Корсар быстро поднимал голову и пристально вглядывался в темную громаду форта, возвышавшегося своими зубчатыми башнями и бастионами.

— Ночь, вполне подходящая для нашей рискованной экспедиции, — сказал Кармо.

— Что ты скажешь, гамбуржец?

— Эти молнии мне не нравятся, — ответил Ван Штиллер.

— Отчего, старина?

— А если испанцы при свете их пошлют нам гостинец тридцать шестого калибра?

— Они промахнутся, уверяю тебя!

— Пусть так. А что, если солдат нас предал?

— Выбрось из головы эти страхи, друг Штиллер. Сейчас они нам ни к чему.

— Я не доверяю этим испанцам, Кармо.

— Я тоже. Но они знают, что наши флибустьеры способны захватить форт и заставить дорого заплатить за предательство. Граммон жестоко отомстит им, если с нами случится беда. Внимание, мы в самом опасном месте!..

Шлюпка находилась уже напротив выхода из порта и должна были бороться с волнами, которые с шумом врывались между молами.

Корсар поднялся, сбросив с себя плащ.

— Сильнее гребите! — крикнул он. — Следите за волнами! Шлюпка отчаянно бросалась навстречу валам, то застывая на пенящихся гребнях, то проваливаясь в пучину. В иные моменты она так раскачивалась и испытывала такие толчки, что морякам грозила опасность вылететь за борт. Однако мощными ударами весел гребцам удалось преодолеть узкий вход в порт, и вскоре шлюпка была уже под защитой мола.

Достигнув его противоположного конца, она оказалась у самых стен форта, прямо у основания его восточной башни.

— Приготовиться, — сказал Корсар.

Последним рывком шлюпка достигла небольшого углубления в скале, которое находилось под самой башней.

Кармо спрыгнул на берег и крепко привязал ее канатом к выступу скалы. Корсар, Моко и гамбуржец вслед за ним высадились на берег.

В этот момент молния разорвала темноту, осветив порт.

Какой-то закутанный в плащ человек вышел из-за скалы и двинулся к стоявшим на берегу флибустьерам.

— Вы те, кого ожидают в форте? — спросил он.

— Да, — ответил Корсар, подходя к нему. — Ты передал письмо?

— Да, сеньор, — отвечал солдат.

— И что Диего сказал тебе?

— Что он в вашем распоряжении.

— Где он ждет нас?

— На террасе башни.

— Почему он не пришел сюда?

— Он не смог бы покинуть форт незаметно.

— Кто мы, по его мнению?

— Испанцы, друзья маркизы де Бермейо.

— У него нет никаких подозрений?

— Нет, сеньор, я в этом совершенно уверен.

— Как же мы поднимемся на башню? — спросил Корсар.

— Дон Диего сбросил для вас веревочную лестницу.

— Хорошо, поднимаемся.

Однако неожиданно у него мелькнуло подозрение: что, если лестницу перережут?

— Ты должен подать какой-то сигнал дону Диего, чтобы сообщить о нашем прибытии? — обернулся он к солдату, который слегка подался назад, словно чего-то побаиваясь.

— Да, сеньор.

— Поторопись сделать это, а затем забирайся по лестнице впереди нас.

Испанец приблизил два пальца к губам и издал длинный свист. Минуту спустя с вершины башни послышался ответный свист, тут же смешавшийся с раскатом грома.

— Он ждет нас, — сказал солдат.

— Иди впереди и помни, что ты в наших руках, — угрожающим тоном сказал Корсар.

Бесшумно и быстро они пересекли площадку и оказались у основания башни. Вдоль массивной стены ее свисала веревочная лестница.

Кармо поднял голову, глядя на зубцы, которые смутно вырисовывались в темноте.

— Ну и восхождение! — воскликнул он, содрогнувшись. — Тут не меньше ста сорока футов от подножия до верха.

Корсар тоже, казалось, был несколько обескуражен высотой этого гигантского сооружения.

— Нам придется взбираться довольно высоко, — заметил он. Потом повернулся к Кармо, который с видом знатока осматривал лестницу.

— Она прочная? — спросил он.

— Веревки прочные и достаточной толщины.

— Сможет она выдержать нас всех?

— Если понадобится, то и больше. Лишь бы…

— Что ты хочешь сказать, Кармо?

— Черт возьми! — воскликнул флибустьер, почесывая себе голову. — А если эти сеньоры, которые там наверху, предадут нас?

— Испанец не сказал им, кто мы.

— Ну! Доверять такому!..

— Он хочет заработать пиастры, которые я ему обещал. И знает, что, в случае чего, ему не сносить головы.

— Тогда пошли, капитан, — решительно сказал Кармо. — Была не была!

— Иди первым! — скомандовал солдату Корсар. — Если мы отправимся на тот свет, то и ты вместе с нами.

— Сандорф не знает, кто вы, — ответил испанец. — Мне дорога моя шкура.

Он схватился за лестницу и начал карабкаться по ней без колебаний. Корсар поднимался за ним следом, потом Кармо, Ван Штиллер и последним негр.

Восхождение было нелегким. Сильный ветер раскачивал лестницу, заставлял ее колыхаться и больно ударял их о стены башни. Время от времени им приходилось останавливаться и ставить ноги в выбоины камней, чтобы уменьшить эти толчки.

С каждым шагом наверх все большая тревога охватывала флибустьеров. Опасение с минуты на минуту полететь в пропасть все больше проникало в их сердца. Учитывая, что они находились в полной власти своих врагов, в этом не было ничего невозможного.

На середине пути они остановились. Лестница вздрагивала от каких-то сильных толчков, которые, казалось, исходили сверху.

— Неужто мы свалимся? — пробормотал Кармо, отчаянно цепляясь за камень, выступавший из стены.

— Это ветер, — сказал Корсар, вытирая левой рукой пот со лба. — Смелее, вперед!

— Подождите минуту, сеньор, — дрожащим голосом произнес испанец. — У меня очень кружится голова.

— Крепче держись за веревку, если не хочешь полететь вниз.

— Дайте мне передохнуть, сеньор. Я ведь не моряк.

— Минуту, не больше, — предупредил Корсар. — Я очень спешу.

— Я тоже, капитан, — сказал Кармо. — Лучше бы я оказался на верхушке грот-мачты, чем на этой проклятой скале. Тысяча акул!.. У меня как будто дрожат колени!..

Он покрепче вцепился в лестницу и взглянул вниз. Под ним разверзалась темная пропасть, готовая поглотить его, холодная и черная, как недра колодца. Не видно было внизу ничего! Только слышался рев волн, который стал, казалось, еще страшнее. А над головой, среди зубцов башни, зловеще завывал ветер.