Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моя куртка оставалась в раздевалке спортивного зала, но возвращаться было поздно. Я следовал за ними на расстоянии, чтобы они меня не заметили. Может, я надеялся найти повод, чтобы надрать Уитмеру задницу? Если б он начал трясти своим хозяйством, ему не поздоровилось бы.
Однако он проводил ее до общежития, и на этом все закончилось. Я понял, что ему хотелось поцеловать ее, но я также понял, даже с расстояния ста ярдов, что Энди этого не захотела. Она просто небрежно махнула ему рукой с крыльца и исчезла в общаге.
Уитмер выглядел разозленным, но что он мог поделать? Попинав ногами снег, повернул назад, вероятно, решив вернуться на танцы в надежде найти другую жертву, готовую взглянуть на его «петушка».
В комнате Энди зажегся свет, и я подошел поближе, остановившись в тени под раскидистым деревом. Представлял, как она готовится ко сну, записывает что-то в свой дневник, может, берет книжку почитать… Скоро я промок и замерз, и вообще почувствовал себя паршиво из-за того, что шпионю за ней. И тут вдруг свет в ее комнате погас.
Может, она просто устала и легла спать?
Потом я заметил, как на заднем крыльце открылась дверь.
Энди вышла из дома, накинув поверх платья теплую парку и натянув непромокаемые зимние ботинки.
«Что за черт?»
И вновь я последовал за ней. Она пересекла футбольное поле, прошла между корпусом Леггетта и Научным центром, казалось, направившись к главному шоссе, но потом вдруг свернула с Кампус-драйв и углубилась в лесок. Я терялся в догадках. Может, она подумала: «Как же мне все здесь осточертело, пора бежать отсюда»?
Если б не выпал снег, то я потерял бы ее, но от снежного покрывала, казалось, исходил свет, и я отлично видел следы на выбираемом ею пути. Время от времени впереди темнел силуэт ее фигуры.
Я едва не окликнул ее. Типа: «Энди, далеко ли ты собралась?»
Только испугался, что она может соврать мне. А мне хотелось узнать правду.
По крайней мере, так я подумал.
Попетляв пару сотен ярдов по лесу, мы вышли к ряду преподавательских коттеджей. Я уже начал думать, что Энди просто решила срезать путь, направляясь куда-то в город.
Но потом она повернула налево.
Мне пришлось позволить ей уйти подальше, чтобы она не заметила меня, но там хотя бы горела парочка уличных фонарей, и я не потерял след. На самом деле это было не так важно, поскольку Энди уже подходила к последнему дому. Он стоял в стороне от остальных, и я вдруг точно понял, куда она направляется.
Мне хочется написать что-то вроде: «И тогда все встало на свои места» или «Я предвидел, что так и будет», — однако тогда я еще ничего не понял. Мне казалось, что подходит к концу один из тех фильмов, где актеры срывают маски и ты понимаешь, что они совсем не те, о ком ты думал. Что человек, которого ты любишь и который, как ты думал, любил тебя, предал тебя таким подлым образом, какого ты в жизни не мог бы представить.
Но не ее мне захотелось убить.
Когда Гребаный Даллас Уокер открыл свою дверь, поцеловал Энди и впустил ее внутрь, мне захотелось навсегда стереть самодовольную улыбочку с лица этого ублюдка.
СС (Смайлик сердечка): Как там в Колорадо?
КК (Кэссиди Коупленд): Холодно. А как во Флориде?
СС: Жарко
КК: Славно поболтали
СС: ха-ха
Она лишь поддразнивала Тэйта, но на самом деле действительно считала сообщения менее чем удовлетворительным способом общения со своим парнем, даже если все еще мысленно запиналась на таком определении. И тем не менее полагала, что оно верно — ведь раз вы ежедневно общаетесь во время зимних каникул, то это уже больше чем случайность: это уже означало, что вы стали парочкой.
В отличие от большинства своих друзей, Кэссиди предпочитала телефонные разговоры эсэмэскам, «Снэпчату» и «Инстаграму». Но с разговорами по телефону в данное время не получалось: она ждала, пока отец выйдет из лыжного магазина с отрегулированными креплениями.
Девушка подумывала снять свои лыжи и нырнуть обратно в магазин — для набора сообщений она сняла перчатку, и рука успела подмерзнуть, к тому же стало заметно, как быстро от холода снижается заряд телефона, — но решила, что лучше не суетиться. Учитывая идеальные временны́е расчеты Йена Коупленда, ее папа мог направиться к выходу в тот самый момент, когда она, войдя внутрь, расстегнет куртку.
СС: Как там семейка?
КК: ОК. Мама еще не оттаяла. По-моему, она думает, что я запала на Келли. ОТСТОЙ
СС: Обидно
СС: Им надо бы беспокоиться обо мне
СС: Я оказываю дурное влияние
КК: Я передам
СС: Не верится, что они никогда не упоминали о своем разрыве
СС: Ты узнала папину версию этой истории?
КК: Пока нет
В этот момент ее папа вышел из магазина с лыжами. Он выглядел как манекенщик среднего возраста, рекламирующий последние образцы лыжной одежды: во всем новом, идеально заправленном и застегнутом. Увидев дочь, быстро положил лыжи и закрепил свои ботинки в креплениях.
КК: Легок на помине… Мне пора.
СС: Скучаю. Не могу дождаться, когда вновь увижу
КК: Тогда пусть порадуются твои глаза!
Кэссиди отправила ему фотку с Зимнего бала. Ту самую, где она позировала перед камерой с распутным взглядом, выставив напоказ грудь, а не видевший ее позы Тэйт, как обычно, улыбался. Саша, ее подруга из беговой секции, сделавшая эту фотку на смартфон Кэссиди, смеялась до упаду. В отредактированном виде с названием «Милашки», вместо глаз у Тэйта появились сердечки, а из улыбающегося рта вывалился язык.
СС: ОФИГЕТЬ
КК: «ХОХО»[61]
СС: Жарких склонов, снежная куколка
КК: Не зарывайся в песок; будь паинькой
Закрыв свой телефон, она положила его в теплый внутренний карман и как раз успела сунуть замерзшую руку в перчатку, когда папа проехался по утрамбованному мокрому снегу около лыжной базы.
— Готова?
— Была готова, но сейчас мне хочется зайти в кафе и глотнуть горячего шоколада.
Он усмехнулся и закрыл глаза своими оранжевыми защитными очками.
— Разогреемся на лыжах.
