— А вот и парнишка, о котором я вам говорил, — сказал эль Грос одному из вновь появившихся. — Иди сюда, Юсуф. Иди, познакомься с самым глупым носильщиком на зерновом рынке.

Нисколько не обидевшись, носильщик взглянул на Юсуфа, усмехнулся и кивнул. Юсуф посмотрел на него, закашлялся, чтобы скрыть замешательство, и весело улыбнулся в ответ. Хотя новый носильщик был почти таким же здоровенным, как эль Грос, он представлял собой жалкое зрелище. Один глаз его заплыл и был окружен целой радугой цветов от красного до лилового и желтого. Сквозь прорехи на одежде виднелись большие синяки. Кроме того, его украшала длинная царапина на щеке, на лбу у него был грязный, пропитанный кровью бинт, на руке другой.

— Красавчик, правда? — спросил Ахмед.

— Красавчик, — произнес англичанин и громко захохотал.

— Он выучил еще одно слово, — сказал Ахмед, указывая на англичанина, гордый, словно мать своим первенцем.

— Знаешь, кто так разукрасил меня? — спросил забинтованный.

Юсуф покачал головой.

— Эль Грос, — сказал он и засмеялся почти так же громко, как англичанин. — Эль Грос постарался.

— Ты не сердишься? — спросил Юсуф.

— С чего мне сердиться? — спросил забинтованный. — Кое-кто хорошо заплатил мне, чтобы я получил эти синяки, потом еще кое-кто хорошо заплатил ему, чтобы украсить меня ими. Он не знал, что это буду я.

— Да знал он, — сказал Ахмед. — Так ведь, Грос?

— Кто еще это мог быть? — сказал эль Грос. — Дело было так, — обратился он к Юсуфу. — Ты, возможно, не поверишь. Сюда пришел один человек и предложил большие деньги, чтобы трое-четверо помогли ему убить кого-то, бегущего из тюрьмы. Поначалу обратился ко мне…

— Потому что он такой сильный, — сказал забинтованный, — и все знают, что в драке лучше него никого нет, хоть и дерется он не часто.

— Обратился поначалу ко мне, и я спросил его, откуда он знает, что этот человек бежит из тюрьмы.

— Когда он говорил со мной, — сказал Роже, не поднимая взгляда, — то сказал, что слышал об этом на рыбном рынке.

— Он сказал мне, что слышал от одного из тюремщиков, — продолжал эль Грос. — И я спросил его, когда должен состояться побег. Кому охота сидеть возле тюрьмы ночь за ночью? И знаешь, что он ответил? — спросил эль Грос.

— Нет, — ответил Юсуф.

— Назвал мне день, время, место. Я спросил, откуда он знает, и знаешь, что он ответил?

— Он сказал ему — потому что сам организовал этот побег, — сказал, зевая, Ахмед.

— Умно, не так ли? — сказал эль Грос. — Организовать побег и убить при этом человека.

— Но зачем? — спросил Юсуф.

— Он сказал — потому что заключенный был его другом и предал их дружбу, соблазнив его жену. Что хочет мести. А этот идиот поверил ему.

— Ничего подобного, — сказал с уязвленной гордостью забинтованный. — Но мне были нужны эти деньги. Он много мне заплатил. И я взял на помощь его и еще одного человека. Пришлось поделиться с ним, — указал он подбородком на своего товарища, который сидел на корточках, глядя на кости. — Другого эль Грос стукнул слишком уж сильно, поэтому делиться с ним не пришлось.

— Правда? — спросил Юсуф, повернувшись к эль Гросу.

— Возможно. Может, дело было в том, что он напился вина. Так или иначе, он не поднялся, — сказал эль Грос.

— Тот, кто нанял нас, обещал потом еще денег, — сказал забинтованный, — но мы ничего не получили от этого дешевого мерзавца.

— Я говорил ему — ничего не делай, пока не получишь денег, — сказал эль Грос. — Знаю эту публику. Получив то, что хотели, они никогда не платят.

— Я тоже узнал, — сказал забинтованный с таким довольным видом, какой только может быть у человека с изуродованным лицом.

— Это понятно. Чего я не могу понять — почему ты бил его и его товарищей, — обратился Юсуф к эль Гросу. — Тот заключенный был твоим другом?

— Моим другом? Ничего подобного. Я не суюсь в дела между мужем и женой. В общем-то, я не прочь немного подраться, но он хотел смерти того человека. Это серьезно.

— Да оставь он заключенного на несколько дней в тюрьме, палач свершил бы за него месть, — сказал Ахмед. — Бесплатно.

— Не понимаю, — сказал Юсуф. — Кто вздумал нанимать вас для такого дела? Почему было не оставить того человека в заключении?

— Он не говорил. Я не спрашивал. А почему ты хочешь знать? — спросил эль Грос.

— Это был чужак, — сказал один из игроков. — У них бывают чудные мысли.

— Ты тоже чужак, — сказал другой. — Есть у тебя чудные мысли?

— Не такие, — ответил первый. — Я его где-то видел раньше, но он не из этого города.

— Это верно, — заговорил эль Грос. — Что нездешний, можно было понять по тому, как он говорит. Мне он не особенно понравился. Но хорошо, что я не согласился, потому что в тот вечер одна приятная женщина пришла сюда и попросила меня помочь ее мужу, пока его не убили. Ну, я прогнал их. Этому, — сказал он, дружески взъерошив волосы покрытому синяками, — я нанес несколько легких ударов, чтобы он мог убежать, не выглядя особенно скверно, вот и все. И она дала мне за помощь горсть денег. Я все равно получил плату. — Усмехнулся. — У меня тоже был помощник. Только мне платить ему не пришлось.

— Знаешь, кто помогал ему? — сказал Роже. — Священник.

Эль Грос засмеялся.

— Это так. Он появился с громким голосом проповедника и дубинкой. Вот отчего у этого моего друга пострадала голова. Мне было ни к чему бить его дубинкой по башке.

— Это был тот священник, которого привезли на телеге сегодня утром? — спросил Ахмед.

— Священников здесь как блох на собаке, — сказал эль Грос. — И если мой за последнюю неделю не стал меньше и не изменил своего имени, значит, не тот. Возница сказал, что они привезли отца Миро. Его все знают, — стал объяснять он Юсуфу. — Это монах-проповедник. В городе уже несколько месяцев. Он такого роста, как вот Ахмед, а тот, что помогал мне, был таким же, как я.

— Отец Миро? — спросил Юсуф. — Он мертв?

— Мертвее не бывает, — ответил Ахмед. — Его тело обнаружили в речушке. Говорят, он упал с мула и убился.

— Убьется тебе священник, упав с мула, — негромко произнес Роже.

— Он не падал, — сказал Ахмед. — Человек, с которым я разговаривал, был фермер, который его обнаружил, он сказал, что священник выглядел так, будто его сбросили с собора на камни площади, а не словно он скатился по небольшому склону в речушку.

— Я знал человека, который умер от перелома нескольких костей, споткнувшись о булыжник на мостовой, — сказал один из игроков.

— Мы все знали этого старого дурака, — заговорил Ахмед. — Это был больной, старый пьяница, тощий, желтый, иссохший, как палый лист. Отец Миро был таким же сильным, как он, — и указал на англичанина с непроизносимым именем. — Вихрем носился по городу. Как-то я видел, как он поднял покалеченного и нес его всю дорогу вверх по холму в свой дом. Хрупким он не был.