скомандовал Артем. Оно, конечно, занимательно, особенно имея под боком свою, не запорожскую, Ленинградскую АЭС (знаки свыше!), но… переключи.

— Пожалуйста!

«…обычно это золото и американский доллар. Естественно, если доллар имеет статус резервной валюты, все покупают доллары и таким образом кормят экономику США. Это невыгодно, и в Европе переходят на резервную валюту — немецкую марку.

Когда будет окончательно сформирована euro, резервную валюту нужно будет брать где-то в третьей стране.

Доллары они брать не хотят — сильно скачет и крепко завязан на фондовый рынок. И вообще какой смысл Европе кормить американскую экономику?!

Вероятно, сложится условная ось Берлин — Токио, и резервной валютой по euro будет японская йена. Она должна быть свободно конвертируемой и стабильной — потому йена для Европы намного предпочтительней доллара».

— Переключи!

— Погоди-погоди, Арт!

«…Российский валютный рынок очень сильно завязан на доллар. Марка обращается гораздо в меньших объемах, котировки формируются нашим внутренним спросом в большей степени, чем спросом на мировом валютном рынке. То есть наш курс доллара больше коррелирует с мировым, а марка… вот эти кросс-курсы скачут так, что марка котируется своеобычно. Курс йены у нас не котируется практически нигде — только на Дальнем Востоке и в умеренных объемах».

— Ма-рик!

— Да погоди ты! Не понимаешь? Это ж глобалка!

«…К введению euro (плюс йена как резервная валюта) наш внутренний рынок абсолютно не готов, его ждет колоссальная реформа и потери — потому что переориентация на новые валюты потребует масштабной конвертации, перемены всей логики валютной биржи. Вот что для нас означает введение euro.

Многие немецкие банкиры, прежде всего из Лондонского клуба — Дойче банк, Дрезденер-банк, Коммерц-банк, — они каждый раз, когда приезжают сюда на разного рода семинары, убеждают нас переключиться на немецкую марку. Объясняют: с введением euro против американского доллара начнется масштабная игра — Европа плюс Япония. И тогда наш валютный рынок и наши достижения, завязанные на поддержание стабильности рубля относительно доллара, станут достижениями вчерашнего дня.

В студии РТР был Николай Кирпиченко, считающий, что euro — не панацея. Напротив! Появление в обиходе общеевропейской валюты серьезно отразится на России… Смотрите нас завтра в это же время».

— Ма-ар-р-рх-х-х!!! — рявкнул, не сдержался Токмарев. — Убери эту занудь! Питер дай! ТСБ! Быстро!

— Да все уже, все!.. Куда, говоришь?

— Быс-с-с-стро! — с угрожающим присвистом повторил Артем. — Тэ-Эссс-Бббэ!

ТСБ. Телевизионная Служба Безопасности. Вечерний питерский выпуск.

«…эквивалентный ста граммам тротила. По счастливому стечению обстоятельств, обошлось без жертв. Но почти одновременно сосновоборской милицией был обнаружен зверски изуродованный труп мужчины в квартире на улице Сибирская.

Начальник местного РУВД полковник Карнаухов в интересах следствия воздержался от пространного комментария, ограничившись сообщением, что задействован весь комплекс оперативно-розыскных мероприятий. На вопрос, имеется ли связь между взрывом на Новой Земле и трупом на Сибирской, полковник Карнаухов ответил, что следствие прорабатывает все возможные версии, вплоть до «чеченского следа», и кое-какие соображения уже имеются, но озвучивать их рано.

Глава управления внутренних дел, генерал-лейтенант Середа заявил, что берет расследование под личный контроль.

Кроме того, к делу подключены сотрудники местной и санкт-петербургской ФСБ.

К сожалению, не готов видеосюжет из Соснового Бора. Мы планируем показать его в следующем выпуске, а также рассказать о подробностях».

Токмарев сам бы мог рассказать о подробностях. Но, по примеру начальника местного РУВД, мелькнувшего в пятисекундном беззвучном кадре с титром «Архив», Токмарев тоже воздержится от пространного комментария (а размордел Карнаухов, разморде-е-ел! настоящий полковник!)

— Арт? — спросил Марик, переждав остерегающий токмаревский палец (не отвлекать!) и финальную заставку ТСБ с контактными телефонами. — Арт? — понятно, о чем спросил.

— Да, — ответил Артем. Понятно, о чем ответил.

Все ли понятно другу-Марику? Или — подробности?

— Я, конечно, ни о чем не спрашиваю, Арт…

— Не спрашивай.

— Вот болван! Голову тебе морочу тушенкой, «КлЮд»-ом, «Сталкером», Клевцовым! — нетрезво проаффектировал раскаяние Марик. — И с той же аффектацией просочувствовал: — А что за взрыв? Где? Когда? Здесь? У нас?

— Ты ж не дал с начала посмотреть! Тебе ж важней глобалка про валютный рынок!

— А-а-арт… — сканючил Марик.

— Ладно, проехали.

— И, прости, в какой степени ты…

— В той же, в какой ты — перед Семой Клевцовым… — Коротко и ясно.

— Понял! И что ты собираешься…

— Собираюсь я, Марик, кое о чем тебя попросить и…

— Понял! Здесь ты в полной безопасности, Арт! Хоть год можешь… Тушенка вот… Хлеба, правда… А если кто-нибудь… то — карабин. Вообще никого на порог!

Юдин с присущей всякому тишайшему пацифисту (еще и с двумя стаканами водки во лбу) игровой воинственностью мгновенно вообразил, как они здесь будут держать осаду, оповещать по Интернету: «Всем, всем, всем! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои!», осуществлять ночные вылазки за хлебом, отстреливаться при возникновении форс-мажора… и прочий инфантилизм.

— Кое о чем попросить, — с нажимом повторил Артем, пропуская мимо ушей юдинские-юношеские бредни, — после чего мы с тобой распрощаемся, а денька через два я, вероятно, снова объявлюсь. Денька два тебе достаточно?

— Смотря для чего, Арт.

Ну, смотри, Марик, смотри. Смотри:

— Нужны все мыслимые и немыслимые сведения об одном гражданине. Евгений Емельянович Егорычев. Помнишь такого? Старая гвардия. Еще речь произносил на поминках… по маме. Вспомнил?