Андрей Нариманович Измайлов

Ангел ходит голым

Во имя А. М.

Не для добра, не для добра,

(попробуй с ней не согреши),

не из ребра, не из ребра —

из самой глубины души —

был взят нежнейший матерьял!

Господь не ведал, что творил,

Адам не ведал, что терял.

И вот горит огонь в крови

двух половин: где ты, где я?

Не говорите о любви.

Оui, c'est la vie,

Любовь моя — кусающая хвост змея.

Валерий Зеленский

Мы очень долго репетируем,

чтобы потом подняться на сцену

и начать импровизировать.

Мугамщик

Глава 1

Виталию:

Вылетаю в Италию.

Валюта у Юлия.

Твоя Лилит.

* * *

И медленно выпил.

Коньяк, да, надлежит пить медленно, маленькими поцелуйчиками, поигрывая языком. Он такой, зараза. Капризный.

А вот Макс Багдашов предпочитал… нет, отдавал предпочтение! Отдавал предпочтение сакэ. Вечная эта его игра в самурая: сакэ! только сакэ! Ну да, к блюду takifugu rubripes[1] и только к takifugu rubripes! Доигрался, Макс? Доигрался…

А вот Ермак в игры не играл. Простой, как мычание. Спирт «Royal» — проще некуда и не нужно. Ермак — трезвенник! Акварий Ермаков — убеждённый трезвенник. На то и Акварий. Как мычал, как мычал, когда… Наверное. Может, просто уснул. Простой, как… Ермак.

А вот Лёва Воркуль таки ценил коньяк. Даже сognac. На худой конец — brandy. На худой конец — брэнди. На худой конец — коньяк. Шкала: от Hennesy V.S.O.P — по нисходящей. Но не ниже нижнего уровня. Эстет. (И не только насчёт коньяка!). Был ты, Лев, эстетом эстетом и не стало тебя. Отошёл ты, Воркуль с початой фляжкой Hennesy V.S.O.P. Да, voilà une belle mort![2] Ну, «Война и мир», ну.

А вот Амин, пожалуй, был прав. Дагестанский, только дагестанский! Так говорил Амин Даниялов. Можно верить. Нужно! Попробуй не поверить Даниялову! Лучше не пробуй. Он — чемпион! Чемпион чемпионов! Положим, не по этой части. Но если говорит «дагестанский», то себе дешевле согласиться. Пусть мысленно фрондируя: ну, на безрыбье… Стоп! Ни слова про безрыбье! Памяти Амина Даниялова, чемпиона чемпионов. Прав был. Ключевое — был. (О! И примкнувший к нему Багдашов. Насчёт безрыбья. Потом, потом!) Аминь, Амин…

* * *

Да уж, преамбула. Сразу четыре трупа.

Всё же не сразу. Последовательно. В иной, кстати, последовательности.

Но каково?! Сразу четыре. Присоединились к большинству. Идиома (англ). Русский аналог: дали дуба. (Англичане изысканней таки.) Четверо. Во первых строках своего письма. При том, что высший класс — однотрупный писатель. Так сказал классик.

Не классик я. И не писатель. Рядовой (поверили?) адепт Ордена. Бывший адепт Ордена (поверили?). Где я и где Орден! Больше скажу! Где мы и где Орден!

Где-где! Только без рифм. Про Орден не скажу, но про нас… А скажу. Как на духу. Искренно. (Поверили?)

Так вот. Внимание! Сейчас скажу! Вот! Куалонкуизмо! Все сразу поняли?

Куалонкуизмо?! Вона как! Тады канешн!

Слушайте, не валяйте умника. Не стройте из себя. И Гугль вам не в помощь. В запоздалую разве что. Давайте-ка, я — на опережение, чтоб не мучили клаву:

Куалонкуизмо (итал.). Полное безразличие к общественным процессам, к политике — в результате «переедания». Симптомы: утомлённое лицо, вялые интонации, хмурость, раздражительность, перманентная сонливость. Рус. аналог куалонкуизмо — пофигизмо, «всё достало!», но не всеобъемл.

Именно. Не всеобъемл. Потому что Питер.

И? Ведь питерские симптомы характерные! Областная судьба. Где уж нам уж. Это там, в столице, избранные вообразили себя избранными всерьёз. Каста, новые дворяне, потомки. Белая кость, одолённая красным хамом. Такие времена были, что на ура! Зато теперь всё исторически кровосмесилось, и возрожденцы — розовые все! Здоровый цвет лица. Так победим! Впитав лучшее оттуда и отсюда!

Ай, глупо слушать! Они там, в столице, каблуками щёлкают, поминутно крестятся, тайными бирюльками друг дружку награждают, остров Лемнос как символ мученичества. Пусть играются. А наше дело чухонское — сиди, грейся. Ещё б солнышко почаще…

Пётр Алексеич, паразит! Не прощу ему, не прощу! Если такой Великий, почему не Константинополь?! Была же оказия!.. Никогда я не был на Босфоре… (Поверили?)

Ладно, проехали. Настроение. Дрянь. Под стать погоде. О, симптомчик?! Нет, это не от этого. Если честно. (Поверили?)

Всё-всё! Кулон Кузьмы, кулон Кузьмы!

Что? А! То куалонкуизмо — в междусобойчике. Чтобы не запинаться. Ку-а-лон-куиз-мо. С ума сойдёшь, язык сломаешь! Вот и: кулон Кузьмы. Пароль. Тост! Причём, кстати, первый. Всё реже собираемся вместе, питерские адепты Ордена. Да и зачем? Скайп, мобила, плюс-кое-что-если-что. Но когда и если собираемся за одним столом (на День Врага Народа — святое!), первый тост: «Ну?!! Кулон Кузьмы! — Ото так! Кулон Кузьмы!»

Ура, товарищи!

* * *

Товарищи…

Чингиз Бикмурзин, Хан. Школа «Иточу». Привечаются все — хоть мальцы, хоть пенсы. Главное — здоровье. В аптеке не купишь, в «Иточу» — обретёшь наверняка. Иточу и есть здоровье (яп.). У-шу. Окинаван годжю-рю. Айкидо. Муай Тай. Дзю-до (дык!). Самбо (тем более, дык! патриотическое воспитание!). В здоровом теле — могучий дух. И всегда нелишне иметь сотню чёрных поясов — по первому зову. Не повредит. Поможет. Если вдруг. Обращайтесь.

Тарас Заброда. Агентство «Турдом». В любую страну, в любой момент, за любые деньги. Слоган: «Хоть чучелом, хоть тушкой!» Экий остряк. Но не самоучка. Всё по методичке: спровоцированный лёгкий шок с надлежащей улыбкой привлекает, вызывает доверие. Практика — критерий истины. Сколько фирм полопалось за прошлый год (риторич.)?! А «Турдом» был и есть. И будет. Если вдруг — в угодную страну, в угодный момент, за угодные… Ай, бросьте! Всего лишь деньги! Обращайтесь.

Костя Шарий. Ритуальный приход «Навсегда». Много вариантов. Мно-го. Местоблюстители. От Александро-Невской лавры до Литераторских мостков. Спецзаказ? Ваганьково? А хоть Пер-Лашез! Да ну?! Ну да! М-м, а в деликатных случаях? М-м, ну, в деликатных… М-м? Щас спою! И никто не узна-ает, где могилка твоя! А, в этом смысле? Нет тела — нет дела? Легко! То есть, разумеется, нелегко. Но — любой каприз… И — разумеется. Так что, если вдруг… Обращайтесь.

Макс Багдашов. Сеть «Все флаги». Малые отели — дюжина по городу.