Вилко мог идти, но походка была механической. Его лицо напоминало поджаренный на гриле болгарский перец, нижняя губа раздулась и была готова лопнуть. Белки глаз были цвета сваренного вкрутую яйца. Кас знал Вилко четверть века, и когда он сжал друга в медвежьих объятиях, оба заплакали.

– Я думал, что никогда не увижу тебя, – сказал Кас.

Вилко сначала не мог говорить, он взял у друга литровую бутылку воды и моментально опорожнил ее. Увлажнив рот и горло, он что-то прохрипел, но понять его удалось лишь после нескольких попыток. Кас с нетерпением ждал.

– Я в порядке, – сказал Вилко. – Чувствую себя нормально.

* * *

На пустые палатки погибших в базовом лагере старались не смотреть, но палатка первой жертвы горы была самой странной. Ледник по ее периметру подтаивал, и красно-синий тент Дрена Мандича словно поднимался. В конце концов палатка оказалась будто бы на пьедестале более метра высотой и была слишком заметной, чтобы не обращать на нее внимания. Она напоминала ступу. «Я намеренно отводил глаза», – вспоминал Пасанг.

Для него было невыносимо залезать в собственную палатку. Внутри в углу лежали свернутые спальные мешки двоюродных братьев. Носки Джумика были сложены попарно, друг на друге. Бумажник Большого Пасанга лежал в ботинке. Это уютное пространство отталкивало Пасанга, он не мог избавиться от видения, как его братьев, погребенных лавиной, перемалывает в кашу.

Он не знал, что делать с их снаряжением. Пуховые перчатки, альпинистские очки, куртки, спальники стоили дорого. Снаряжением и одеждой снабдил своих работников «Прыжок с разбегу», но Пасанг сомневался, что корейцы разрешат его семье забрать эти вещи. Он спросил совета у повара команды. Нгаванг Бхоте ответил, чтобы тот взял что хочет: «Ты никто для корейцев. Пройдет несколько недель, и мистер Ким даже не вспомнит твое имя».

Пасангу было все равно. Он тоже не хотел помнить имя мистера Кима. Он заплакал. Нгаванг обнял его за плечи. «Есть хорошие новости», – сказал он. Накануне штурма вершины Нгавангу позвонили из Катманду. Жена Джумика, Дава Сангму, 29 июля родила сына. Нгаванг пытался связаться по рации с четвертым лагерем и обрадовать молодого отца, но из-за рельефа склона сигнал не проходил. А потом Джумик погиб. С той поры Нгавангу не терпелось поделиться доброй вестью. Теперь он рассказал Пасангу все, что знал о младенце по имени Джен-Джен.

Эта новость обрадовала некоторых, и мисс Го ходила по палаткам, чтобы поделиться ею. В сербской палатке Надир, повар команды, выслушал ее и поинтересовался, что теперь будет с ребенком без отца. Он стучал по короткому металлическому штырю киянкой, выбивая буквы на алюминиевой тарелке. Затем взял несмываемый маркер, обвел контуры имени «Карим Мехербан» и добавил HAP PAK[34].

Взяв несколько таких мемориальных тарелок, Надир и его помощник по кухне Нисар Али пошли к мемориалу Гилки. Надир обвязал вокруг камней леску с повешенными на нее тарелками, а Нисар Али нашел и отполировал старую, окислившуюся тарелку, на которой было выгравировано имя его отца, Лашкара Хана, погибшего в ходе французской экспедиции 1979 года. Всего в 2008 году на мемориале прибавилось одиннадцать имен.

Чудом не пришлось делать двенадцатую и тринадцатую тарелки. Вилко и Марко добрались до базового лагеря, изможденные, но живые. Эрик Мейер превратил голландскую палатку-столовую в полевой лазарет, уложив обоих мужчин на подушки принадлежащего Сесиль надувного дивана IKEA. Большинству выживших требовались в основном еда, питье и сон. Но Вилко и Марко были живыми трупами. После трех суток в зоне смерти Вилко потерял около десяти килограммов. Из-за обморожения его ступни стали фиолетовыми, а кожа в основном по консистенции напоминала сыр. Марко тоже сильно обморозился, а также получил сотрясение мозга.

Трудно было сказать, насколько глубоко обморожение затронуло ткани. Эрик погрузил ноги пострадавших в теплую воду и вколол им тромболитический препарат и гепарин, препятствующий свертыванию крови. По мере возвращения чувствительности боль стала усиливаться, и в ход пошли морфин и диазепам. Чхиринг ассистировал. Он приносил Эрику необходимые лекарства, следил за капельницами, поддерживал в ванночках постоянную температуру и подавал чай, еду и энергетический напиток. В перерывах он шел к своему чортену в центре лагеря и молился, благодаря богиню за спасение.

В другой части лагеря выжившие члены «Прыжка с разбегу» организовывали возвращение в цивилизацию. Компания Askari Aviation запросила шестьдесят тысяч долларов за вылет пилотов «Бесстрашной пятерки». В столь дорогой эвакуации вертолетом не было необходимости, но Пасанг и корейцы хотели спуститься как можно быстрее. Когда Эрик узнал об этом, он подумал о детях погибших носильщиков, которые не дождутся своих отцов в Катманду и Шимшале. «Если бы «Прыжок с разбегу» сэкономил эти деньги и спустился, как все остальные, – сказал он Чхирингу, – можно было бы обеспечить этих детей».

* * *

«Бесстрашная пятерка» предлагает необычные услуги такси. Элитное пакистанское воинское подразделение базируется в Скарду, в сферу его влияния входит ледник Сиачен. Эта ледяная пустыня в восьмидесяти километрах к юго-востоку от К2 не имеет большого стратегического значения, но является самым высокогорным полем боя в мире. На ледник претендуют Индия и Пакистан. Обе стороны не могут прийти к соглашению, где должна проходить граница, и с 1984 года воюют на высотах от 5000 до 6400 метров. Война унесла более четырех тысяч жизней, люди гибнут в основном не от боевых действий, а от переохлаждений, отека мозга или легких либо под лавинами. С 2002 года установилось перемирие, но «Бесстрашная пятерка» постоянно тренируется на случай возобновления военных действий.

В первые дни августа трагедия на К2 затмила противостояние с Индией. Люди нуждались в помощи, а часто критикуемые пакистанские военные не хотели упустить возможность набрать очки в глазах общественности. Узнав о трагедии, пилоты «Бесстрашной пятерки» собрались в столовой, где был телевизор. Напротив экрана стояли диваны из мягкой кожи, но мужчинам и в голову не пришло сесть. «Мы были готовы вылетать в течение двух минут», – сказал майор Амир Масуд. Переговариваясь с коллегами на английском, он не находил себе места. «Не люблю ждать перед спасательной операцией», – сказал он, отметив, что к достоинствам «Бесстрашной пятерки» – жертвенности, отваге, преданности, гордости и чести – терпение такого рода не относится.

Сначала Масуд мог только смотреть репортажи на Geo Television Network. Вилко и клиентов «Прыжка с разбегу» уже эвакуировали, но 6 августа требовалось отправить в больницу Марко. Из-за порывов ветра вылет откладывался.

«На меньших высотах и при более стабильных погодных условиях есть определенный запас прочности, – сказал один из пилотов майор Сулеман Аль-Файсал. – В Каракоруме его нет и быть не может. Каждая операция очень рискованна». Высота делает вертолет невероятно сложным в управлении. Чем более разрежен воздух, тем сильнее приходится работать винтам, чтобы обеспечивать необходимую подъемную силу. Топливо на высоте тоже сгорает менее эффективно, так что надо делать перелеты короткими, иначе останешься без горючего. Непредсказуемые ветры Каракорума, неустойчивая видимость и пересеченная местность увеличивают опасность. К счастью ждавших в базовом лагере, пилоты «Бесстрашной пятерки» входят в число лучших летчиков мира. Они проходят специальный отбор и тренируются годами, чтобы выполнять спасательные операции в Каракоруме.