Картер хмыкает покрасневшим от холода носом.

— Я ее знаю?

— Нет, старик.

— Где вы познакомились?

— Неважно. Из-за нее я дал одному козлу по морде.

— О, молодчина! А она?

— Ты правда хочешь подробностей?

— Конечно, Бобби. Люблю такие истории. Так что не томи…

Картер достает из рюкзака бутыль Муншайна.

— Ладно! Короче, мордобой случился на улице, перед баром, где мы отрывались. Зашли обратно в заведение. Она села на высокий крутящийся стул. Заказала выпивку. Залпом прикончила коктейль…

— Огонь-девчонка, — комментирует Картер.

— Да не то слово! Ты сбил меня, черт… А, ну так вот, я хотел узнать, всё ли у нее в порядке. Ведь она перепугалась от встречи с тем козлом до чертиков. Эта девчонка резко обернулась, приподнялась и поцеловала меня так, что я чуть не умер! Понимаешь, старик? Французский поцелуй.

— Это как это, сын?

Сглатываю.

— Дай выпить, старик?

— Не-е-е, ни за что! М-м. — Мотает головой.

— Ладно. Поцелуй по-французски. Ну, это когда глубоко, с языком.

— Хороша! — заключает Картер. — Эх, молодость! А дальше?

— Что-что?! Сумасшествие, вот что! Ни звуков, ни людей вокруг. Она, как бы выразиться…

Чувство смущения.

— Ну говори, мы ведь с мамой тебя тоже не в капусте нашли, — подмигивает старик.

— Короче, она обхватила меня ногами. Я целовал ее кожу и сквозь ткань тоже целовал. Безумие, поминаешь? В итоге кто-то накапал охраннику. Тот сделал замечание и предложил уединиться в другом месте. То, что мы там устроили, и правда, наверное, со стороны было похоже на секс в публичном месте.

— Мда, сын! — качает головой Картер. — Вечно копы и охрана всё поганят. Ну вы-то тоже хороши.

— Мораль будешь читать? — огрызаюсь.

— Прости-прости. Всё забываю, что ты взрослый мужик. И что же? Удалось уединиться?

— Нет. Мы вышли из бара, испытывая неловкость.

— Почему? — удивляется Картер. — Мало ли есть укромных местечек.

— Нет, там всё гораздо сложнее, старик. Понимаешь, мы дружили. Затем долго друг друга мучили. Ревность, разногласия, тайные желания и невозможность открыто признаться в чувствах.

— А-а-а, ну это меняет дело! — тянет старик, отхлебнув из бутылки. — Это попахивает любовью.

— Попахивает перегаром! Не придумывай! В общем, завести её абы куда, в парк или лес — не вариант. Она бы оскорбилась. Дорога в тот дом, где я жил какое-то время, закрыта. Там — любопытные глаза и большие уши. А у неё в доме так вообще злая, как акула, мамаша. Безвыходное положение, короче. Мы оба запихнули страсть обратно, поглубже.

— Да уж, хреново! — вздыхает Картер. — И что же дальше?

Муторно, плохо. Тоска по ней!

— Ничего, старик. Ни-че-го. Ее больше нет. Давай закроем тему?! Что-то не хочу припоминать.

Глава 37

Я бежала к Робу не по зыбкой колее, не по тропинке. К дому бога вела широкая, гладкая дорога. «Всё, ради чего мы так старались. Он всё отнял!» — Келли проиграл. Обугленный пламенем, падший паук. Пение моей души, требующей праздника, феерии!

Наряд специально для Роба. Я не знала, что скажу при встрече. Что скажет он, увидев меня. Его владения. Стук каблуков красных лаковых туфель. В такт сердцу. Отныне никакой смрадной трясины и черного воронья, кружащегося над головой. Чуть пасмурное, но чудесное небо. А на его фоне — ярко-фиолетовые и желтые ирисы в саду Грэйвзов.

Роб офигел! Даже кошелек выронил, увидев меня на пороге. Его смешная подозрительность. Он думал, я под кайфом. Боже! Как же классно было слышать его строгий голос и видеть немного хмурое лицо.

Кафе «У Натана». Не пир бесов, а пир в честь свободы! Много еды. Смущение Роба от того, что я легла ему на колени. Моя жажда куража. Попытка раззадорить, по-доброму подковырнуть бога. Попсовая «Девчонки просто хотят танцевать». Уморительный и вместе с тем провокационный танец. Бог пил пиво, наблюдая за тем, как тухловатую атмосферу можно поменять на искрометное шоу. Смена декораций по щелчку пальцев.

Два парня из местного колледжа заценили танец. Весельчаки и пошляки. Расцеловала их за то, что приняли участие в шоу. А еще тот милый дедушка. Светлая, добрая душа. Какими глазами он на меня смотрел! Ни унции зависти к юности или снобизма. Никакого ворчания в сторону молодежи. Прелесть, а не человек. Он дал фору всем в затхлой кафешке. Даже рюмочку в честь нежданного маленького праздника опрокинул. Увы, тот праздник пришлось прервать. Убавить громкость в музыкальном автомате. Далеко не всем понравились пляски. Хрен с ними! Главное, Роб смотрел. Дальше — смертная скука под звон тарелок и столовых приборов. Предложение Робу уйти в более веселое место.

Я потащила его в бар «Гризли». Бармен по имени Майкл — хозяин заведения за стойкой. Брат того «милого» Шона, что брехал обо мне в школе. Майкл не хотел продавать алкоголь. Пришлось пойти на крайние меры. Пригрозила, мол, если не нальет, то я растреплю всем, что у его дорогого младшего братца триппер[71]. Сработало. Открытый и бесплатный доступ к напиткам на весь вечер. Как по мне, невысокая плата за Шонову болтливость и имидж трахаря.

Ох и трудно было расшевелить Роба! Хорошо, что внезапно появился мой любимый кореш Вульф. Они спелись мгновенно. Добродушный мудрец, черная ведьма и бог Эфир — отличная компания! Танцы под рок, прикосновения к Робу. Он наконец расслабился.

Вульф — любитель курить по пять-шесть раз на дню. Он довольно долго держался, но попросился на улицу. Никаких наркотиков в тот вечер. Но на свежий воздух хотелось. Постоять рядом с Робом, получить от него какой-то знак. Знак, что его дары: цветы, карта — не были минутными порывами.

Паук и ненавистная Камарро! Искристая феерия позднего вечера превратилась в темную болотистую трясину. Две девки Келли. Его пьяный вид. Он имел полное право нажраться. Поверженный Гипнос, но с виду — просто перебравший богатенький парень, которому ничего не будет за нетрезвое вождение и съем проституток. Мне хотелось сжаться до размера черной точки! Точки, которую я несколькими часами ранее поставила в наших чудовищных отношениях.

Магическое паучье чутье. Он бесшумно ползал за мной, выслеживал, пытался вновь загипнотизировать. Келли, словно не замечая никого вокруг, приблизился. Обжигающий холод внутри. Страх! Он говорил, что скучает, что хочет забрать. Снова.

Мой бог, никогда не тронувший никого и пальцем. «Ниже достоинства связываться с мудаками». Келли — не просто мудак. Он тот, кто довел Эфира до бешенства. Я не желала той драки. Боялась за Роба. Келли — мстительный. Меня он жестоко покарал лишь за неправильный взгляд. Паук, способный на всё. Ползущий по костям и черепам врагов. Ревность Келли. Моя дружба