— Какого хрена? Ненормальная! — завопил Иерон пытаясь встать на ноги. Я ему разбила нос и губы. Хотя, пыталась выбить зубы.

— Давай, ублюдок, покажи мне больше боли в глазах, — я зашипела и бросила в него телефоном.

— Я тебя уничтожу, тварь, — в голосе Иерона слышалась жуткая ярость. Но и я была переполнена гневом. — Твою мать, ты не представляешь, что я с тобой сделаю.

Я на это лишь подняла руку и показала ему средний палец.

Лицо Иерона исказилось от гнева и он двинулся в мою сторону, но какой-то парень преградил ему дорогу и попросил успокоиться. Секундное замешательство, во время которого незнакомая мне девушка взяла меня за руку и очень быстро потянула в сторону холла.

— Слушай, не показывай им своих эмоций, — сказала она. — Эти придурки подобного не оценят.

А я ничего и не показывала. Ничто не могло передать того, что сейчас творилось у меня внутри.

— Пойдем. Скажешь, где ты живешь и я отвезу тебя домой, — сказала она, когда мы оказались на улице. — Моя машина припаркована за углом.

— Не нужно, — я выдернула свою ладонь из ее и пошла к дороге. Я понимала, что девушка хотела помочь, но даже не сказала «спасибо». Я вообще сейчас с трудом произносила слова.

Выйдя к тротуару я поковыляла по нему, не сразу поняв, что незнакомка шла за мной. Когда я обернулась и увидела ее, она сказала:

— Извини. Мы не знаем друг друга, но… Ты выглядишь так, что мне страшно оставлять тебя одну.

«Выглядишь»…

Как я выглядела? Страшно? Уродливо? Жалко?

Я перебирала в уме все слова, которые услышала сегодня.

Но девушке ничего не ответила. Развернулась и пошла дальше. Мне не хотелось помощи и я не желала, чтобы на меня сейчас кто-то смотрел. Поэтому затерялась среди людей, выходящих из метро. А потом, издалека увидела, что та девушка пыталась найти меня взглядом.

Вдох и выдох. Я долго ковыляла по тротуару, пока не оказалась около какого-то парка. Даже несмотря на позднее время, так были люди, но я, увидев озеро, нашла пустующее место, скрытое за деревьями.

Не думала. Просто делала. Разделась до нижнего белья и зашла в воду. Окунулась с головой. Холод обдал тело и казалось, что я вступила в огонь. Вода зимой ледяная, но мне хотелось смыть с себя прикосновения Кириана. Ощущение нашей близости, которое до сих пор было на моем теле.

А потом, выйдя из воды я упала на колени и закрыла лицо ладонями. Больше сдерживаться не могла — эмоции прорвались наружу.

По щекам потекли слезы и я легла на землю, скрутившись калачиком. Было жутко холодно, но это ничто по сравнению с той болью, которая разрывала изнутри. Она изувечивала душу и убивала морально. Захлебываясь ею и собственными слезами, я впивалась ногтями в кожу и в холодную землю. Хрипела и всхлипывала. Пылала в собственном аду.

А потом, в какой-то момент перегорела.

Через время взошло солнце, но в новом дне меня больше не было.

Я была разбита на части.

Я не могла понять, билось ли еще мое сердце и вообще осталось ли оно у меня? Я ощущала лишь пустоту, которая сожрала все эмоции и мысли, оставляя после себя кромешное «ничего».

Я до сих пор находилась в парке, но уже сейчас сидела около озера и, не моргая, смотрела на почти спокойную воду. Ветер, пропитанный едким утренним холодом, волнами окутывал тело, но я даже этого не чувствовала.

В какой-то момент скосила взгляд в сторону и посмотрела на телефон, лежащий неподалеку на земле. Заставила себя взять его и через карты в сети попыталась понять, где именно находился этот парк. После этого открыла телефонную книгу и набрала один номер. Буквально два гудка и мне тут же ответили.

— Чара, ты где? — сразу же спросил Ксенон. — С тобой все хорошо? Мама и твой отец всю ночь не могли к тебе дозвониться.

— Ты уже в Афинах? — спросила глухо. Голос немного охрип, но даже он казался пустым.

— Да. Только что приехал. Так что с тобой? Где ты?

— В Плаках. Недалеко от памятника Лисикрату есть парк. Я подойду к его выходу. Сможешь забрать меня на машине? Только, пожалуйста, зайди в мою комнату и возьми что-нибудь из вещей. Штаны и кофту. Я замерзла в платье.

— Хорошо. Я сейчас буду.

— Спасибо, — вновь глухо. — И, Ксенон, пожалуйста, скажи папе и Хтонии, что со мной все хорошо. Просто я, бестолковая, не уследила за временем. На вечеринке было очень весело, — голос дрогнул. — А потом я на ночь осталась у подруги.

Кажется, Ксенон хотел еще что-то сказать, но я уже оборвала звонок. Как же тяжело разговаривать. Создавалось ощущение, что я уже выплакала все слезы, но глаза опять начало неприятно покалывать. Наверное, все же во мне еще осталось нечто живое и оно мучилось. Трещало по швам. Догорало в страданиях и внутренней боли.

Еще некоторое время я просидела около озера, а потом поднялась и поковыляла к выходу. К этому времени Ксенон уже приехал и, припарковавшись около тротуара, вышел из машины. С последней нашей встречи он почти не изменился. Разве что подстригся более коротко. А так, все так же густые брови, черные волосы, карие глаза и смуглая кожа.

Проходящая мимо него девушка, скользнула по Ксенону взглядом. Засмотрелась. Ксенон не был похож на тех парней, которых можно было увидеть на обложках журналов. У него более грубые черты лица и сам он был еще тем верзилой, но все же Ксенон привлекал внимание девушек.

Судя по тому, что он достал телефон, парень как раз собирался звонить мне. Но, подняв взгляд, Ксенон меня заметил и его глаза сразу же широко раскрылись.

— Какого?.. Дьявол. Что с тобой произошло?

Наверное, выглядела я не очень. Платье испачканное в грязи и очень сильно помятое, а волосы все еще мокрые и растрепанные. Даже стекла очков были в разводах.

— Ничего.

Ксенон снял с себя куртку и сразу накинул ее мне на плечи. Он был значительно выше и массивнее меня, поэтому в его куртке я почти утонула, но отдаленно ощутила тепло парня, которое тут же начало переходить на меня. Согревать. Ксенон взял меня за руку и я почувствовала насколько сильно его собственная ладонь была напряжена, хоть и держал он меня очень бережно. Отвел к машине и усадил на переднее пассажирское сиденье. Сам сел за руль, но пока что не заводил машину.

— Рассказывай, — он, включая обогреватель.

— Нечего рассказывать, — сказала, опустив взгляд. — Ты привез мою одежду? Мне нужно переодеться. И, Ксенон, пожалуйста, не говори папе и Хтонии, что я выглядела вот так, когда ты меня забрал. Они могут надумать лишнего и начать волноваться.

— И что же они могут надумать? — Ксенон стиснул зубы и приподнял одну бровь. — То, что с тобой ничего не произошло, как ты говоришь мне? — парень был зол, но я чувствовала, что его гнев направлен не на меня. — Чара, тебя кто-то обидел? Скажи мне, кто и что с тобой сделал.