– Ну ты даешь! – искренне восхитился Антей.

– А я лечусь! Ты мне зубы не заговаривай, мы чужим мобильником работаем, и неизвестно, сколько на нем денег.

– Доверни градусов десять и не выключай мобильник, мы тебя по нему будем вести.

– Долго вести у вас не получится, у меня на хвосте два сторожевика висят! – обрадовал Клим Антея, постепенно прибавляя скорость.

– Это открытое пиратство! Ты в нейтральных водах! – удивился Антей, что-то невнятно говоря в сторону.

– Клим! Они готовят ракету на борту! – рявкнул Малыш, смотря в прицел снайперской винтовки. При постоянной вибрации на борту это было довольно сложно, и Малыш моршился, несмотря на резиновый набалдашник окуляра.

– Там я масло видел сзади. Налей масло в канистру с бензином и подожги. Это же не звуковая, а тепловая ракета! – уверенно сказал Клим, увеличивая скорость.

Юля перемахнула на заднее сиденье и стала помогать Малышу наливать масло в канистру. Оторвав рукав от рубашки, она смочила его маслом и бензином и засунула под крышку канистры.

– Поджигай! – рявкнул сзади Малыш.

Клим до предела увеличил скорость. Катер прямо летел над волнами, едва касаясь воды кормой и винтом.

Сторожевики неуклонно приближались. Клим заметил, что у них были нестандартно высокие палубные части, совсем не подходящие для военных судов. На мачте не полоскались никакие флаги.

Малыш, размахнувшись, бросил за корму канистру с бензином.

И в этот момент с палубы сторожевика стартовала ракета, оставляя за собой белый след.

Канистра взорвалась прямо перед самой водой, разлив по поверхности моря огромную лужу горящего пламени.

– Что это у вас взорвалось? – спросил Антей.

– Канистру с бензином за борт выкинули, – пояснил Клим, делая крутой поворот влево, одновременно резко сбрасывая скорость.

– Продержись еще минут пять! – попросил Антей, не объясняя причину своей просьбы.

Сторожевики разошлись в стороны, охватывая катер с двух сторон.

Клим резко бросил катер вправо-влево, до предела увеличив скорость. Катер снова вырвался вперед, оставив сторожевики кабельтовых в пяти за кормой.

Ракета, резко изменив направление полета, вонзилась в середину горящей лужи бензина и взорвалась, подняв к небу столб горящей воды.

По морю прокатился грохот взрыва.

– Хорошим бензином заправляется хачик! – прокричала Юля, снова появившаяся на переднем сиденье.

Визжащий звук ударил с неба, оборвавшись над самой водой невыносимым грохотом, больно стеганувшим по ушам. Он превратился в два белых самолетика с опознавательными знаками России.

Пара истребителей выскочила со стороны солнца и, красиво разойдясь, спикировала на сторожевики.

Частокол водяных столбов взлетел перед носом правого катера, и он резко отвернул в сторону.

Левый катер попытался продолжить преследование, выпустив по летящему самолету ракету.

Правый последовал его примеру, выпустив сразу две ракеты, одна из которых пошла в сторону беглецов.

Отстрелив ложные цели, истребители сделали мертвую петлю и снова зашли со стороны солнца на катера, каждый выбрав свою цель.

Яркая вспышка, и ракета, идущая на беглецов, рассыпалась в воздухе, осыпав горящими обломками море. Две другие взорвались далеко от самолетов, вспыхнув ослепительно белым светом.

По палубе смелого сторожевика прочертили очередь снаряды авиационной пушки, подняв высокие столбы спереди и сзади корабля. Через секунду тот взорвался, рассыпавшись во все стороны горящими черным дымом обломками.

Ракета, выпущенная с самолета, догнала второй сторожевик, и тот тоже запылал среди моря.

Истребители, качнув крыльями, проскочили на бреющем полете над лодкой и унеслись вдаль.

– Эти суда занимались пиратством в открытом море, – сказал надгробное слово Антей и сразу же деловым тоном предупредил: – Самолеты показали направление движения. Через десять миль подойдет «Каталина», мухой садитесь на нее, и ваши приключения закончены.

Десять миль на таком катере удалось пройти меньше чем за десять минут.

Тяжелый гул гидросамолета раздался с северо-востока.

Летающая лодка села параллельным курсом и, развернувшись против ветра, ждала их, не глуша мотор.

Клим не стал ломать голову, а, подойдя прямо к открытой в фюзеляже летающей лодки двери, ловко привязал конец к выдвинутому коротенькому железному трапу.

Первой на трап вскарабкалась Юля и, благосклонно подав руку встречающему матросу, скрылась за дверью.

Обвешанный оружием и снаряжением Малыш легко взбежал по трапу.

Оглянувшись в последний раз, Клим подхватил кожаную сумку Малыша, впопыхав забытую им на сиденье, и, взобравшись на трап, полоснул ножом по привязному канату.

В самолетном иллюминаторе Клим увидел, как пулеметная очередь прочертила их судно от кормы до носа.

Картинно развалившись на две части, белоснежный катер пошел ко дну.

– Хорошая была коробочка! – тяжело вздохнула Юля, глядя на небольшую, размером с колесо легкового автомобиля воронку, всего секунд десять державшуюся на месте катера.

Через минуту на поверхности моря ничего не было видно.

Поднимаясь на трап военного самолета в Краснохолмске, Юля хлопнула себя по голове и завопила:

– Какая же я балда! Хафиз на корабле звонил в Краснохолмск и докладывал по телефону об операции.

– Ты, конечно, не помнишь номера телефона? – подначил Клим, поднимавшийся следом.

Узенький железный трап военного самолета позволял подниматься только по одному человеку. Идущая впереди Юля представляла собой весьма волнительное зрелище, благодаря коротеньким, в обтяжку, белоснежным шортам, приобретенным в аэропортовском магазине.

Покупал шорты и белье Клим, руками и на пальцах объясняя молоденькой продавщице размеры клиентки.

Может, он чего и перемудрил с размерами, но, поколдовав две минуты в камере линейного отдела милиции, Юля вышла такой ослепительно красивой, что у сержанта за столом дежурного отделения отвисла челюсть.

Антей, подскочив к столу дежурного, что-то быстро приказал, после чего дежурный моментально испарился со своего места.

Не прошло и пяти минут, как он вернулся, держа в вытянутой руке три чайные розы, завернутые в прозрачный целлофан.

Встав на колено, в лучшем духе рыцарских романов семнадцатого века, протянул букет Юле, горестно вздохнув со словами:

– Нет слов, мадемуазель! Если в камеру вошла замызганная бомжиха в грязной мужской рубашке, то сейчас я вижу перед собой современную принцессу из сказки! Хороша Маша, только не наша!