Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глаза Риты закрылись, и она накрыла мои руки своими, гораздо меньшими, чем мои медвежьи ладони. Это была вся поддержка, в которой я нуждался.
— Это реальность, Клайм. Я узнала о беременности в день своего похищения, и эта мысль была единственным стимулом, заставляющим меня бороться за свою жизнь в плену у ирландцев, — она сглотнула и дала себе время отдышаться. — Я не могла потерять его, это была бы убита горем, если у меня отняли и этого ребенка тоже.
Я обхватил ладонями ее пылающие щеки, и притянул лицо Риты к себе. Я коснулся языком ее губ, она приоткрыла губы, и ее язык нерешительно встретился с моим. В моей груди раздался низкий гул, когда я почувствовал ее вкус, оттенок мяты и шоколада, невероятно приятный. Это был медленный, чувственный поцелуй. Никакой спешки. Я хотел насладиться каждой секундой рядом с этой девушкой, особенно после того, как узнал о ее беременности. У нас впереди была вся жизнь, но даже вечности будет мало рядом с ней.
— Ты — все самое светлое в моей жизни, Рита. Я всегда буду благодарить гребаного Господа за то, что ты никогда не отказывалась от меня.
Нас отвлек скрип двери, мы отстранились друг от друга и повернули голову в сторону входящего человека. Моя мать неуверенно просунула голову в палату и, заметив нас, вздрогнула. Рита сжала губы и встала со своего стула.
— Она ждала твоего пробуждения, — ее голос звучал сухо и почти враждебно, упоминая мою мать, и я не могу ее в этом винить. Моя семья причинила ей слишком много боли.
Рита подарила мне теплый взгляд, но когда она посмотрела на худощавую женщину в дверях, ее глаза заметно посуровели. Рита прошла мимо моей матери и вышла в коридор.
Я взглянул на женщину, которая подарила мне жизнь. Смертельная болезнь с каждым новым днем забирала по маленькой частички моей мамы, и я был раздосадован этим фактом. Тонкая, вялая, почти прозрачная кожа обтягивала ее кости, которые теперь заметно выпирали даже под слоем одежды; щеки на лице моей матери впали, губы иссохли, а под глазами залегли темные синяки. Моя мать стала похожей на смерть.
— Здравствуй, сынок, — она неуверенно подошла ближе к моей кровати, словно не знала, можно ли ей приближаться ко мне. Моя мать, борющаяся с раком, едва могла стоять на ногах, и то, что она стойко держалась возле моей кровати — многое значило для меня. — Как ты?
— Все хорошо. Чувствую себя немного помятым, но ты знаешь, что это пустяки.
Она кивнула и вновь посмотрела на меня, словно пыталась что-то отыскать на моем лице.
— Я знаю о произошедшем. Мне так жаль. Никто не мог предугадать, что Айзек Браун окажется предателем. Я так рада, что ты жив, сынок.
Моя мать не была хорошим человеком, в своей жизни она совершила много мерзких и гадких поступков, но встретившись лицом к лицу со смертью, она покаялась в своих грехах.
— Со мной все будет хорошо, мам. Тебе не стоит переживать.
Ее тело начало трясти, и она буквально упала на рядом стоящее кресло. Она умирала и никто не мог ей помочь. Рано или поздно мне придется похоронить ее и мы оба знали, что это будет очень скоро.
— Рита не отходила от тебя все эти дни… Я ошибалась на ее счет, эта девочка не заслужила того, что мы с твоим отцом с ней сделали, — выцветшие глаза моей матери нашли мои, и она попыталась улыбнуться. Когда новость о смерти моего отца дошла и до нее, она не слишком долго горевала, в конце концов, он тоже часто издевался над моей матерью.
— Отныне мы с Ритой будем вместе, она ждет ребенка и ничто и никогда не сможет нас разлучить.
Ее глаза широко расширились, и мама стыдливо отвела взгляд в сторону. Я знал, что она тоже виновата в убийстве моего ребенка.
— Прости меня, Клайм. За все, что я натворила и какую боль причина тебе своими поступками. Тогда мне казалось, что я поступаю правильно. Я так сильно виновата перед Ритой, — на глазах матери выступили слезы. — Мы говорили с ней пару дней назад, она простила меня, хоть ей и тяжело это далось и… она предложила мне жить с вами, чтобы она могла за мной ухаживать.
Да, это была моя Рита — девушка, с бесконечно добрым сердцем и непоколебимой силой воли.
— Ты согласилась? Это хорошая идея, я буду рад, если ты будешь рядом.
Мама смахнула слезу со своей морщинистой щеки и отрицательно покачала головой.
— Я не смогу смотреть ей в глаза, я слишком виновата перед Ритой. Есть вещи, которые не изменить. Я могла бы провести остаток своих дней в хосписе. Мне там нравится, — мама коротко улыбнулась и взглянула на меня. — Мне все равно осталось недолго.
Мое сердце болезненно сжалось от этой мысли и чувства безысходности. Есть вещи, которые не купишь ни за какие деньги и смертельная болезнь — одна из них.
— Мне пора, за этой дверью, есть еще люди, желающие проведать тебя, — моя мать с трудом встала, и я дернулся после того, как она пошатнулась от головокружения. — Клайм, я рада, что после моей смерти тебя будут окружать верные и любящие тебя люди. В нашем мире — это величайшее счастье. Будь счастлив, сынок.
Что-то неприятное и больное сдавило мою грудь от ее слов. Моя мать прощалась со мной, а мне было невыносимо видеть, как умирает родной человек. Она подарила мне самую нежную улыбку за всю свою жизнь и вышла в коридор, оставив меня с непосильно тяжелым грузом, образовавшемся на душе.
Через пару минут в дверь вновь постучали и мою грудь обдало жаром от предчувствия вновь увидеть Риту, но тело вошедшего человека было слишком мускулистым для ее хрупкой фигуры.
Итан вошел в мою палату и остановился прямо в дверном проеме, наши взгляды встретились и затем, не встретив прежней ненависти в моих глаза, он быстро преодолел разделяющее нас расстояние. Вслед за ним вошел Тим, его лицо не отражало никакой эмоции.
Парни встали у изножья моей койки, решив не опускаться на рядом стоящие стулья.
— Ты как? Не сломался? — произнес Тим, и на его лице заиграло знакомое веселье.
— Черта с два ты увидишь, как я ломаюсь.
Тим усмехнулся и подошел ко мне, протянув руку для рукопожатия.
— Я рада, что ты
