во исполнение плана “Вайс” польскую границу пересекли 40 дивизий вермахта, имевшие на вооружении 11 тысяч артиллерийских орудий, 2,8 тысячи танков и 2,6 тысяч самолетов. В резерве находились еще 13 дивизий. Им противостояла не до конца отмобилизованная армия из 21 пехотной, 3 резервных и 1 бронемоторной дивизий, 8 кавалерийских и 3 горнострелковых бригад, 56 батальонов национальной обороны, а также пограничных войск и частей охраны побережья. Польские войска располагали 887 легкими танками и танкетками и 771 самолетом, из которых боевыми были лишь 76 бомбардировщиков и 280 истребителей. Было совершенно ясно, что первоначальный план отойти на рубеж Вислы и держать оборону в центре с одновременным нанесением двух фланговых ударов в глубину германской территории является чистейшей утопией. Поляки рассчитывали на недвусмысленно зафиксированное обещание Франции на пятнадцатый день войны перейти в наступление на Германию главными силами, хотя по недавнему поведению Парижа в отношении Чехословакии они могли бы оценить всю иллюзорность надежд на своего мощного союзника. Должные выводы сделаны не были, а предложения СССР по организации коллективной обороны страшили польское правительство не меньше, чем угроза со стороны Берлина. Безусловно, для этого имелись немалые основания, поскольку в случае такого развития событий Польша вполне могла в 1939 или 1940 году пополнить список республик в составе Советского Союза. Выбор был сделан, и нельзя сказать, что он оказался неудачным: просто страна была обречена при любом развитии событий; менялся лишь сценарий, но не результат.

Вермахт направил концентрические удары из Силезии, Поморья, Чехии и Словакии, довольно быстро сломив героическую, однако безнадежную польскую оборону. Весьма серьезный вклад в успех кампании внес абвер, не только обеспечивший армию надежной и подробной информацией о противнике, но и блестяще осуществивший ряд специальных операций по нарушению его коммуникаций, системы управления войсками и захвату важных объектов. К сентябрю 1939 года диверсионные части военной разведки, в частности, отряд “Эббингхауз”, с 1938 года именовавшийся так по имени его командира, еще были разрознены, хотя уже действовали по единому плану в качестве “К-групп” (боевых групп). Многие из них были сформированы на польской территории на базе действовавших после окончания Первой мировой войны “Групп охраны промышленности Верхней Силезии”, позднее самораспустившихся. Основной задачей германских подразделений специального назначения являлся захват мостов, туннелей, виадуков, железнодорожных узлов и других объектов транспортной инфраструктуры.

Ночью накануне нападения около 500 переодетых в гражданскую одежду судетских немцев под видом рабочих и горняков нелегально проникли через польскую границу в районе Верхней Силезии с целью не позволить противнику разрушить при отступлении важные промышленные объекты. Разведка установила, что заложенные в них заряды должны были быть подорваны электрическим способом от магистральных линий, и для предупреждения этого диверсанты вывели из строя расположенную под Торцовом электростанцию. АСТ-Бреслау подготовило 1200 диверсантов, 400 из которых еще до подхода регулярных частей вермахта сумели захватить важный железнодорожный узел Катовице. 80 боевиков абвера из числа постоянно проживавших в Польше немецких рабочих, горняков и железнодорожников под командованием обер-лейтенанта запаса Зигфрида Траберта беспрепятственно проникла на станцию, но внезапно обстановка осложнилась. Там появились польские солдаты численностью до двух рот, однако в темноте они не обратили внимания на диверсантов в униформе железнодорожников. Понимая, что такое везение долго продолжаться не может, Траберт воспользовался отдаленной перестрелкой и на польском языке отдал полякам команду занять места в вагонах, а сам с одним из бойцов проник на локомотив и отвез солдат за пределы Катовице, дав возможность своим людям захватить этот транспортный узел.

8 сентября взвод непосредственно подчинявшихся Абт-П переодетых в польскую военную форму диверсантов влился в состав отступающих за Вислу войск противника и без единого выстрела взял под контроль мост в Демблине. Их командир унтер-офицер Кодон доложил командиру охранявшего его подразделения о прибытии группы саперов, которым поручено уничтожить объект. Предварительно перерезанный телефонный кабель не позволял проверить это утверждение. Первоначально поляки отнеслись к диверсантам с большим подозрением, но начавшаяся бомбежка деморализовала их, командир с радостью сдал свой пост и отвел солдат за реку. Однако снять заложенные заряды не позволяли потоком двигавшиеся по мосту польские солдаты вперемешку с гражданскими лицами, а вдалеке уже показались немецкие танки. Находившиеся на другом берегу реки саперы все еще могли уничтожить мост, и тогда Кодон громко объявил, что через пять минут он производит взрыв. Это подействовало, все в панике разбежались, и вскоре подошедшие танки прошли его беспрепятственно.

По мере развития наступления абвер формировал все новые “К-группы”, активно действовавшие по захвату объектов промышленности и транспортной инфраструктуры. Они предотвращали уничтожение мостов, переправ, железнодорожных узлов и перерезали магистрали, препятствуя движению транспорта. В Польше впервые был применен весьма эффективный прием по снятию регулировщиков противника и направлении его войсковых колонн в ложном направлении. В Данциге сформированная из числа местных членов СС, СА и полиции бригада под командованием генерала Эберхарда внезапно захватила большинство стратегически важных районов города и надежно парализовала возможное сопротивление.

Случались и неудачи. Например, отряд в польской униформе под командованием оберлейтенанта Танцера, осторожно передвигавшийся лесом по направлению к Грауденцу, был захвачен обогнавшими его германскими войсками. Командир пехотного полка принял боевиков за группу дезертиров, арестовал их и отправил в тыл. Когда же недоразумение выяснилось, и отряд снова опередил наступающие части, на глазах у диверсантов польские саперы подорвали мост, являвшийся их целью. Тем не менее, отдельные провалы не могли затмить крайне эффективную работу абвера по помощи армии, позволявшей сохранять темп наступления при достижении водных преград и иных барьерных мест.

Вопреки распространенному убеждению, германская разведка вовсе не использовала местных немцев в качестве ударных подразделений, действовавших в тылу польских войск. В предвоенный период абвер старался минимально задействовать фольксдойче в подготовке вторжения и организации агентурных сетей, руководствуясь двумя вполне здравыми соображениями. Прежде всего, немецкое национальное меньшинство в Польше подвергалось ощутимому угнетению и постоянно находилось под неусыпным контролем полиции и контрразведки, что в случае вовлечения в тайные операции создавало для этого контингента неоправданный риск. Разведывательные возможности фольксдойче были весьма ограничены из-за широко практиковавшегося запрета их доступа к целому ряду должностей. Кроме того, в предвоенное время любой провал агента немецкого происхождения неминуемо был бы использован Варшавой для ужесточения обращения со всеми немцами в Польше, что в Берлине отчетливо осознавали и не желали создавать соотечественникам дополнительные проблемы. Следует также отметать, что вопрос о войне был окончательно решен лишь за несколько месяцев до ее фактического начала, а создание за такой короткий промежуток времени разветвленной диверсионной сети и ее соответствующее оснащение является весьма проблематичной задачей. Вследствие перечисленных причин германская разведка почта не практиковала