использование фольксдойче. Безусловно, определенная часть местных немцев принимала участие в разведывательных операциях и диверсионных акциях по обеспечению продвижения вермахта, но, судя по всему, таковых насчитывалось не более нескольких тысяч, тогда как всего в Польше проживало, по различным оценкам, от 750 тысяч до миллиона фольксдойче. Практически того, что принято было именовать “пятой колонной”, в стране не существовало, хотя сами поляки в сентябре 1939 года были абсолютно убеждены в обратном.

Немедленно после начала боевых действий правительство приняло меры по обезвреживанию возможных подрывных элементов по этническому признаку путем выдачи каждому местному немцу особых предписаний. В зависимости от категории, они либо призывались в армию (весьма ограниченное количество, и из их числа немало уклонилось от призыва), либо отправлялись на Восток, за пределы радиуса действия коротковолновых передатчиков небольшой мощности, либо подлежали изоляции на месте. Фактически же все, как правило, происходило совершенно иначе. Система управления страной оказалась мгновенно расстроенной, и вместо эвакуации немцев обычно сгоняли значительными группами в неприспособленные помещения, многих оскорбляли и избивали. Среди населения молниеносно распространялись почта всегда ложные слухи о передаваемых германским самолетам световых сигналах, о завалах на дорогах, о нарушении линий проводной связи. Во всем этом обвиняли фольксдойче, и часто поляки были наэлектризованы до такой степени, что дело заканчивалось самосудом. Точное число жертв этих импровизированных судов неизвестно, но, по ряду оценок, оно достигло нескольких тысяч. Следует отметать совершенную непричастность официальных властей к такому обращению со своими гражданами немецкой национальности, являвшемуся делом рук разбушевавшейся толпы или слишком подозрительных командиров воинских частей. Отчасти это объясняется предвоенной шпиономанией, увеличивавшей до совершенно невероятных пределов и без того широкомасштабную германскую подрывную деятельность в Польше. Если в период с 1935 по 1938 годы суды страны рассмотрели 300 дел о шпионаже, то с марта по август 1939 года — уже 600, что вызывает серьезные сомнения в обоснованности предъявленных обвинений. Точных данных по рассматриваемому вопросу, вероятно, не удастся выяснить никому. Это, в частности, касается и сомнительной истории с развернувшимися 3 сентября в Быдгоще уличными боями. По сообщению поляков, немецкие диверсанты и их помощники из местного населения захватали город и терроризировали его жителей до тех пор, пока в него не вошла польская пехотная дивизия, солдаты которой расстреляли около 300 фольксдойче. Беспорядки действительно имели место, их можно было даже рассматривать в качестве попытки захвата города, но число расстрелянных явно излишне велико и наверняка включает в себя массу невиновных. Нацистская пропаганда Часть 2. Оккупированная Европа. Польша немедленно окрестила событие “кровавым воскресеньем Бромберга”[55] (немецкое название Быдгоща), и немцы сполна рассчитались за этот прискорбный эпизод. Когда 5 сентября части германской 4-й армии заняли город, они учинили там настоящую резню, уничтожив около пяти тысяч ни в чем не повинных местных жителей.

Несмотря на отставание от первоначально установленных сроков наступления, вермахт быстро продвигался вглубь страны. Не последнюю роль в обеспечении блицкрига сыграл абвер, обеспечивший командование исчерпывающей информацией о характеристике ТВД, вооруженных силах и экономике противника. Полученные разведкой данные позволили уничтожить громадные и тщательно засекреченные стратегические склады боеприпасов в районе Ленчицы, взорвавшиеся лишь после семнадцатой воздушной бомбардировки внешне ничем не примечательной местности. Впоследствии руководитель отдела прессы вермахта полковник фон Ведель заявил: “Мы одержали победу благодаря превосходству нашего оружия и нашей разведки”[56]. Блицкриг потерял первоначально заданный темп, но лишенная французской поддержки Польша не смогла эффективно сопротивляться, и все было кончено практически в течение одного месяца. Варшава оборонялась с 8 по 27 сентября, 29 сентября пал Модами, а 2 октября была разгромлена оборона полуострова Хель. Оперативная группа “Полесье” отражала германские атаки достаточно успешно, но в период с 2 по 4 октября тоже постепенно прекратила сопротивление из-за нехватки боеприпасов. 5 октября польская армия капитулировала, в чем существенную роль сыграл Советский Союз, разделивший страну с Третьим рейхом в соответствии с ранее заключенным соглашением. 17 сентября 1939 года послу Польши в Москве была вручена нота, основным содержанием которой являлось утверждение о практическом прекращении существования его государства, вынуждающем Красную Армию перейти границу и взять под контроль восточные польские территории для защиты проживающих там этнических украинцев и белорусов. СССР перечеркнул надежды польского правительства на использование этих земель для перегруппировки войск и организации прочной обороны против вермахта, а сил для сопротивления новому агрессору уже не оставалось. Вторжение Красной Армии прошло относительно мирно, боевые действия велись лишь на Волыни, в Полесье, Новогрудском и Виленском воеводствах. Упорно сопротивлявшийся немцам Львов сдался советским войскам без боя и встретил их как освободителей. Таким приемом Красная Армия во многом была обязана многочисленному украинскому и белорусскому населению захваченных районов, долгие годы подвергавшемуся всевозможным притеснениям. Тысячи людей приветствовали советские войска цветами, еще ничего не зная о предстоящей практике управления на вновь присоединенных к СССР территориях. Следует отметить, что начавшиеся вскоре репрессии в основном коснулись польской части населения и активистов ОУН, в отношении же остальных проводилась значительно более мягкая политика. Вторжение РККА обеспечивала разведка, деятельность которой в этой области до настоящего времени практически не рассекречена. Известно лишь, что в этом случае весьма существенную роль сыграла оперативная разведка военных округов и пограничных войск НКВД БССР и УССР.

18 сентября польское правительство изменило свои планы и вместо передислокации в восточные районы страны бежало в Румынию, где было интернировано в Черновицах. По этому же маршруту вместо ранее намеченного Бреста отправились и криптографы Бюро шифров. Первоначально они планировали обосноваться на восточной границе страны, подальше от фронта, и действовать оттуда, однако советское наступление сорвало эти планы. Сотрудники БШ выгрузились из выделенного для них литерного эшелона “Ф” и пересели на автотранспорт. По пути у них заканчивался бензин, и начальник бюро Гвидо Лангер бросал грузовики один за другим, одновременно уничтожая специальное оборудование и документацию. Польская армия продолжала героическое, но безнадежное сопротивление уже без центрального правительства. 28 сентября произошел некоторый передел оккупированных Германией и СССР территорий, за Литву Сталин отдал Гитлеру Люблинское и часть Варшавского воеводств. Он категорически воспротивился первоначальным планам фюрера сохранить небольшое польское государство на оккупированной рейхом территории, и окончательная линия раздела обозначила возникшую теперь советско-германскую границу, через которую менее чем через два года будет совершено нападение на СССР. Польша исчезла с политической карты мира, при этом около 90 тысяч ее военнослужащих сумели уйти в нейтральные государства, 240 тысяч были интернированы Советским Союзом, а 400 тысяч оказались в германских лагерях для военнопленных. Сдача армии не означала капитуляции страны в целом. Поляки никогда не признавали господства рейха, и