— Давай сделаем так, — наконец сказал Дагай Каач. — Шествия продлятся еще часа два, не меньше. После того как ряженые освободятся, я поговорю с гиперинспектором и подкину ему твою идею. А до этого...

Я вздохнул.

Настоящий банкир, и имя ему...

— ... давай договоримся, что ты попытаешься провести изыскания в одиночку, — продолжил Дагай Каач. — За это время гиперинспектор окончательно убедится в неэффективности своего способа...

— Закончатся шествия, и проверка ряженых останется незаметной для гостей нашей планеты, — продолжил я.

— Это тоже, — согласился назарунец. — Кроме того, ты центурион этого района. Думаю, тебе лично должен быть дан шанс проявить себя, доказать наличие недюжинных способностей, и прочее... прочее... Короче, у тебя есть два часа, и, если ты за это время сумеешь поймать среди ряженых ирмурянина, можешь рассчитывать на то, что совет мыслящих инопланетного района вынесет тебе персональную благодарность.

— Но ведь это...

— А ты подумай... может быть, что-то и придумается. Уверен, ты не прочь доказать свою сметку, сообразительность, ловкость и профессиональное умение. Короче, все те качества, которыми и должен обладать настоящий центурион планеты Бриллиантовая. Понимаешь?

Еще бы, как не понять? Намек более чем прозрачный.

Я сунул бормоталку в карман и принялся доедать суп. Вкус у него был просто чудесным, но мне сейчас было не до этого. Я в который уж раз думал о том, что жизненный путь центуриона далеко не всегда усеян розами.

Одно было хорошо. По крайней мере, я более чем плотно поужинал. И значит, мой симбиот получит достаточно энергии. Может быть, он даже восстановит работоспособность несколько раньше.

Я расплатился за свое пиршество и вышел из ресторана. Толпа, заполнившая улицу, за время моего ужина ничуть не поредела. Наоборот, она, кажется, стала гуще.

Как только за мной закрылась дверь ресторана, меня попыталась обнять какая-то сильно накрашенная женщина в вечернем платье. Он нее ощутимо пахло спиртным, причем, судя по запаху, это была самая настоящая, земная выпивка. Что-то вроде самогона или виски.

— Красавчик, — с пьяной истомой промолвила женщина. — Неужели ты тоже хочешь быть противным?

Ловко уклонившись от ее объятий, я ответил:

— Увы, это моя судьба, мое проклятье.

— Но ты же не такой, как эти противные инопланетяне, так и норовящие обсыпать тебя вонючими водорослями или искупать в дурно пахнущей, биологического происхождения жидкости? Ты, лично, способен быть лапочкой? Чувствуешь в себе желание быть хорошим мальчиком?

Вот уж на что у меня сейчас точно не было времени, так это на то, чтобы стать лапочкой для какой-то перепившей землянки. В том, что эта женщина с Земли, теперь не было никаких сомнений. Только там мыслящих все еще называют инопланетянами.

— Каким образом я могу стать хорошим мальчиком, если я как раз противный инопланетянин и есть? — промолвил я.

— Ты шутишь! — воскликнула женщина и вцепилась в меня, словно утопающий в спасательный круг.

— Ни в коем случае. Я только выгляжу как человек, а на самом деле чистой воды инопланетянин.

В общем-то, я рассчитывал, что после этого признания землянка оставит меня в покое. Как бы не так! Ее объятия стали настолько крепкими, что я едва не задохнулся.

— Так ты похожий на землянина инопланетянин! Всю жизнь мечтала с таким познакомиться. А во всем ли проявляется твое сходство с землянином? Ну признайся, будь милашкой!

Так, словами тут, видимо, ничего не достигнешь.

Я рванулся что было сил, но освободиться мне не удалось. Эта женщина, похоже, была чемпионкой федерации по удерживанию понравившихся ей объектов. Я представил, каким еще образом может быть использовано это ее качество, и мне стало не по себе.

Спасение пришло оттуда, откуда я его не ждал. Один из туристов, зеленого цвета мыслящий с головой, казавшейся квадратной от нескольких толстых, идущих вдоль всей ее окружности наростов, услышав последние слова землянки, спросил:

— Эй, куколка, а тебя не интересуют инопланетяне, похожие на инопланетян? Так еще более клево!

— Правда? — заинтересовалась землянка.

— Ну конечно. Это не только клево, но еще и очень модно, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Неужели?

Конечно, существовала большая вероятность, что землянка, заинтересовавшись предложением квадратноголового, отпустит меня и так. А вдруг этого не случится? В любом случае, рисковать я не хотел и, воспользовавшись тем, что моя пленительница несколько отвлеклась, сделал еще одну попытку вырваться. На этот раз она удалась.

Ныряя в толпу, я услышал, как землянка воскликнула:

— Куда?! Держи!

И, уже оказавшись на расстоянии нескольких шагов, надежно отгородившись от нее по крайней мере несколькими мыслящими, я каким-то чудом умудрился расслышать во всеобщем гаме, как она промолвила:

— ... А, ладно... Так ты говоришь, что иметь бой-френда-инопланетянина теперь модно? Ах, что это за чудное, старинное слово — бой-френд!

Я пробился через толпу к стене ближайшего дома, привалился к ней и решил немного перевести дух. Моя рука совершила путешествие в карман, и я уже привычно чертыхнулся, не обнаружив там сигарет.

А — жаль... вот сейчас бы затянуться табачным дымком и попытаться прикинуть, что мне необходимо предпринять. Опять та же самая, навязшая в зубах ситуация. Пойти туда — не знаю куда, найти то — не знаю что. Если найдешь, то получишь бонус, станешь счастливым и богатым, если нет — быть тебе бедным и мрачным.

Уф... надоело. Впрочем, что именно надоело? Быть центурионом? Нет? А — что? Вот то-то же. Это — тоже твой долг, долг центуриона. Пойти и найти, вывернуться из кожи, но сделать. Если, конечно, ты достаточно для этого крепок в коленях.

Я вздохнул.

Ладно, хватит строить из себя героя, хватит себя накачивать. Посмотрим на окружающее более реальным взглядом.

Мне, похоже, известно, каким образом ирмурянин водит за нос гиперипспектора и его охотников. Однако еще часа два я ничего реально изменить не могу. Весь вопрос в том, как провести эти два часа. Есть ли надежда поймать ирмурянина в одиночку?

Если честно, то самая минимальная. Судя по всему, уязвимым он становится лишь тогда, когда скидывает свой костюм, для того чтобы ограбить очередное хранилище личинок. А все остальное время его, под какой-нибудь маской и причудливым костюмом узнать невозможно. Таким образом, мне остается следующие два часа бродить по толпе и следить за ряжеными, надеясь лишь на удачу. Кто знает, может быть, неловкое движение приведет к тому, что с ирмурянина упадет маска, причем как раз в тот момент, когда я буду на него глядеть? И хотя шансов на это примерно столько же, как наткнуться в этой толпе на воскресшую Мэрилин Монро, их нельзя сбрасывать со счетов. А вообще-то главная моя надежда, видимо, будет на то, что какая-то тревожная кнопка будет нажата вовремя и сработает. Тогда у меня появится реальный шанс вовремя оказаться на месте преступления и прихватить ирмурянина на горяченьком.