— Знаешь, Призрак, не считая проклятой мошкары, я бы сказал, что нам досталось лучшее место! Никакой тебе сраной битвы, тут, на Хасском восточном, да?

Варл уже видел битву в Вервуне, так что мог по достоинству оценить спокойную и тихую восточную окраину. И все же ожидание иногда просто сводило с ума.

— Ничего не имел бы против парочки зойканцев, — ухмыльнулся он.

— Дьявол, нет! Парочку этих желтых уродов, чтобы не терять хватку, да?

Снова смех. Варл заметил, как неловко отодвинулся Родъин, не желая ввязываться в разговор. Майор относился к своим обязанностям и своей войне серьезно — слишком серьезно, по мнению Варла, — возможно, потому, что для него это было впервой.

— Что-нибудь видно? — спросил Варл, подойдя к Родъину на край парапета.

— Возня на реке: баржи, лодки. Большая часть перевозит снаряжение. Штаб домов наложил эмбарго на все, кроме поставок продуктов первой необходимости.

Варл осмотрел местность в свой одинарный скоп. К северу от них, у моста, стояли громоздкие прометиевые цистерны портового склада горючего, основного учреждения, обслуживающего улей Вервун. Подпираемые короткими ножками, на север и на восток тянулись трубопроводы.

— Все выглядит спокойно, — заключил Варл.

Позади Уиллард досказывал весьма скабрезную шутку, и смех его людей эхом пролетел над укреплениями и унесся в сгустившиеся сумерки.

Гильдиец Ворлин вернулся домой к ночи. Он широко ухмылялся, и его лицо светилось после доброй порции джойлика. Внеочередное собрание гильдии, проведенное в бронированном бункере под Коммерцией, закончилось увеличением его личных ресурсов в три раза по сравнению с тем, что было утром. Внушительные запасы прометия, которые он выставил на продажу, были нарасхват в свете идущей войны, к тому же он провернул прибыльную сделку с представителями Вервунского Главного. Его трубы все еще качали топливо в огромные стальные бочки в приречном промышленном комплексе Ворлина. Улей Ванник, может, и умер, но его наследие еще тянулось, и Ворлин поднимал целое состояние на каждой капле. К концу войны Ворлину гарантировано место в высшем круге гильдий Коммерции. Дом Ворлин войдет в элиту торговых организаций улья. Сами его акции учетверились с Первого штурма.

Он сидел в личном кабинете за тиковым столом со встроенными пикт-пластинами, потягивал джойлик из наполненного до краев стакана, просматривая на своем коммуникаторе корреспонденцию за день.

Одно сообщение приковало его взгляд. Это было уведомление о наведении справок от какого-то ничтожества, подписавшегося как Кёрт, из Общественного медицинского учреждения внутренних трущоб 67/мв. Оно хотело знать его местоположение в течение первого дня атаки. Был ли он где-то неподалеку от Субтранзитной станции С7/д? Там были зафиксированы нарушения, требующие расследования, так что принимаются все возможные свидетельства от людей, находившихся там в тот день. Камеры на турникетах записали его и двух его телохранителей в том районе во время бомбардировок Коммерции. Сообщение было подписано «Кёрт, А.» и заверено иномирским медиком по имени Дорден, кем-то из Имперской Гвардии.

Ворлин ощутил, как дрожат руки, расплескивая джойлик. Он поставил стакан и слизнул капли с пальцев.

Он проверил, на месте ли оружие — в ящике стола. С этой досадной проблемой стоило разобраться сразу.

Щебет стал уже настолько настойчивым, что в мире не осталось больше ни знаков, ни слов. Сальвадор Сондар подергивался в своем жидком мире, покусывая губы. Голос его почтенного феррозойканского кузена обрезался до тех пор, пока не осталось всего два слова, снова и снова повторяемых им. Имя. Демоническое имя.

Сондар был изнурен и ослаблен голодом. Его трубки питания уже давно пересохли, а он, бессознательный, не мог сам перезапустить автоматическую систему. Даже его мясные марионетки, брошенные и забытые, медленно разлагались, болтаясь на своих ниточках.

Тяжелый запах разложения заполнял апартаменты верховного лорда.

Он был в забытьи.

Он знал, чего хочет щебет. И эта идея нравилась ему, это щебет сделал ее такой притягательной…

Он не мог сформулировать внятную мысль. Он просто слушал. Возможно, он так и сделает… просто чтобы щебет заткнулся. В любой момент.

Ларкин не шевелился уже более часа. Его глаза не отрывались от скопа. Завод на склоне Террикона безмолвствовал в темноте, но он знал, что вервунский снайпер Лотин сжался за камнями в коридоре второго этажа.

Десятью минутами ранее Ларкин засек движение на склонах Террикона. Он всматривался и наконец снова увидел его: секундный отблеск лунного света на броне.

Он навел прицел. Выдохнул.

Зойканцы продвигались по Террикону. Все хорошо натасканные, не уступающие в искусстве маскировки любому опытному разведчику. Очевидно, они сменили характерные охряные доспехи на темные, незаметные в ночи, либо же перемазали грязно-желтую форму сажей.

Он воксировал Маколлу, используя полдесятка кодовых слов.

Маколл велел танитским снайперам приготовиться и стрелять, как только покажется цель. Через секунду такой же приказ отдал Ормон своим людям.

Ларкин увидел движение снова, отчетливое в туманном зеленом свечении скопа.

Он выдохнул, прицелился и выстрелил.

По каменному склону хлестнула вспышка красного, и фигура в черных одеждах подлетела вверх и упала навзничь.

Ларкин немедленно нырнул под камень, а затем поменял позицию. Он был уверен, что вспышка его оружия была хорошо прикрыта, но нет смысла подставляться. Он снова устроился и навел прицел, спрятав длинное дуло в сломанной водоотводной трубе.

Лотин в десяти метрах от него выстрелил. Его лазган громко лязгнул, и даже со своего места Ларкин увидел вспышку и выругался.

Он услышал жалобы Лотина по воксу. Он промазал.

«Двигайся, двигайся и работай снова!» — безмолвно показал Ларкин.

Лотин снова выстрелил. Его ликующий возглас быстро прервал меткий выстрел с Террикона. Зойканцы высматривали повторяющуюся вспышку.

Лотин повалился навзничь, в щебенку на полу. От его лица ничего не осталось.

«Значит, — подумал Ларкин, — у них тоже есть толковые снайперы».

Война стала интересной.

Опустилась ночь, и луны, две больших кремовых и маленькая алая, медленно взбирались на лиловый небосвод. Дождевые тучи, черные и косматые, бежали вдоль восточного горизонта. Далекий грохот выкатился на луга.

Воздух, некстати душный в Хасском восточном, заставлял Варла обливаться потом в своей черной форме. Еще хуже становилось из-за статического напряжения, усиленного огромным Щитом позади, шипящим и поскрипывающим во тьме сияющей полусферой энергии.

Платина в лазгане и бионической руке покалывала электричеством. Варл уже призывал надвигающийся ураган, только бы он начался и очистил душный воздух.