Фото Игоря Верещагина

По словам Вадика, именно он настоял на том, чтобы в конце названия стоял вопросительный знак. Глеб неожиданно легко согласился на эту добавку и даже придумал для неё некий смысл: «Название достаточно ироничное, стёбное. А вопросительный знак нужен для того, чтобы человек задумался: твой ли это кайф – получать удовольствие от насилия, твой ли это кайф – потерять веру. Мы понимаем, что иронию в названии не все прочувствуют. Но все нас никогда не понимали. А тем, кто не прочувствует "Майн Кайф?", и "Агата Кристи", наверное, не очень интересна. Пора уже писать музыку, по крайней мере, рок-музыку, без оглядки на то, кто тебя поймёт».

Фото из архива группы «Агата Кристи»

Работа над альбомом шла в студии Олега Зуева, которая вместе с хозяином перебралась из «Горок» в съёмную московскую квартиру. «Уже вторую пластинку мы пишем в домашних условиях, – рассказывал Вадим. – Работать можно в любое время, главное договориться с соседями. У нас это получилось, и до полуночи мы можем довольно громко играть музыку. Я думаю, мечта каждого артиста – иметь свою студию, проводить там неограниченное количество времени. Пять лет назад о компьютерной студии и думать не мечталось, а сейчас это вполне реально. "Чудеса" были записаны на одном компьютере, а сейчас их уже два. Всё это для того, чтобы можно было экспериментировать вволю». Козлов тоже радовался новым возможностям: «Это почти домашние условия. Можно подумать, изменить что-то один раз, второй, третий, что-то выкинуть, потом снова вернуть. Мы не ограничены студийным временем и его стоимостью. Мы обрели ту свободу, о которой долго мечтали. Это для нас очень существенный положительный факт».

Глеб был не столь эмоционален, но зато работал как заведённый. Для Зуева было шоком, когда в 10 часов утра 2 января 2000 года к нему в дверь позвонил Самойлов-младший и принялся колдовать над демо-версиями. «Общая концепция альбома в виде целого блока песен привносится мной. А песни Вадика и Саши её либо дополняют, либо расширяют. А поскольку я монополизировал написание всех (за редким исключением) текстов, то мне и флаг в руки. Я ребятам за оказанное доверие благодарен». Правда, несколько раз трудовой энтузиазм Глеба оборачивался приступами депрессии: «Иногда приходили такие темы и такие строчки, что я чувствовал – это жуткая чернуха. Становилось жалко не людей, а себя самого – они меня ещё больше разрушат, потому что когда поешь такое, то саморазрушаешься».

Несмотря на такие мысли, работа над альбомом быстро продвигалась вперёд. «Если раньше мы по нескольку дней вбивали в секвенсор клавишные партии одной песни, то теперь за один день мы управляемся с тремя, – рапортовал о ходе записи Вадик. – Это говорит о том, что клавишных стало намного меньше. Гитарные партии мы играем вживую». Зуев еле успевал фиксировать всё, что придумывали «агатовцы»: «В мои задачи входило приносить самые последние или самые интересные технологические решения из мира цифры. Под каждый альбом я разрабатывал новые звуки или находил их где-нибудь, чтобы звук не стоял на месте, чтобы у каждого альбома было своё звуковое дыхание».

В ходе рекорд-сессии Глеб сам отсеял большую часть из тридцати сочинённых для альбома песен. Вадик, чьи мелодии последний раз появлялись ещё на «Опиуме», предложил два наброска, которые понравились всем. Саша тоже, как обычно, принёс два или три мотива, но братья сочли, что эти мелодии никак не вписываются в концепцию нового диска: «Наши векторы сильно разошлись. Было очевидно, что предложенный мной материал и то, что уже сделано Вадиком и Глебом, – это две совершенно разные музыки. Я это понимал, да и они довольно быстро это мне объяснили. Я не стал упорствовать, не стал настаивать. Да, действительно, в данном случае нам не удалось найти общий язык, но трагедии в этом я не вижу – альбом достаточно хорош и без моего участия».

20 февраля 2000 года в очередной день рождения «Агаты Кристи» песня «Секрет» из нового альбома прозвучала на волнах «Нашего радио» и «Европы плюс». «В детстве у Глеба была неразделённая любовь, – рассказывал об истории песни Вадим. – Как выяснилось много позже, любовь была взаимной, но он узнал об этом спустя 15 лет. Девочка выросла и вышла замуж, а Глеб написал "Секрет"». Песня неплохо покрутилась на радио, и в апреле на неё сняли довольно наивный клип из жизни учеников старших классов.

Сам Глеб, правда, признавался, что ему больше нравится песня «Странное Рождество»: «Она писалась очень просто, быстро, и я не воспринимал её серьёзно и глубоко, пока мы не сделали её на демонстрационном уровне. Тогда меня, как ледяной сосулькой, насквозь пробила вся мистическая глубина. Я чувствую, что эта песня больше, чем я, что в ней такое творится, чего даже я постигнуть не могу». Для усиления впечатления Глеб во вступлении к своему шедевру замешал фрагменты любимого фильма «Сказка странствий», мотив бессмертного хита «В лесу родилась ёлочка» и шлягера Аллы Пугачевой «Так же, как все»…

В апреле дома у Зуева приступили к сведению альбома. Самойловым новый альбом явно очень нравился. Их не смущало отсутствие в нём треков, обещавших стать хитами. «"Сказочной Тайги" у нас больше не будет. Хватит в игрушки играть, всё-таки лет-то нам уже не мало. У нас не было задачи создать супер-хит. Мы позволяем себе более амбициозные вещи, а именно писать музыку, которая нравится нам. Мы не пытаемся, как это сейчас говорят, просчитать маркетинг этой музыки и не надеемся на массовую истерию вокруг наших новых песен. Но мы уверены, что очень много людей к нам повернутся снова».

Особую гордость авторов составляла концептуальность их новой работы. «Нас никогда не оставляло желание сделать из пластинки целое драматургическое произведение, – говорил Вадим. – Все наши альбомы получались в какой-то мере концептуальными, но чтобы настолько… Если бы я себя чувствовал группой "Pink Floyd", для меня этот альбом был бы "Стеной". Его нужно воспринимать полностью, отдельные песни достаточно скупо дают представление о нём. Я бы назвал его квинтэссенцией альбомов "Позорная звезда", "Коварство и любовь" и "Ураган". Получился такой конгломерат. "Майн кайф?" немножко иной, чем "Ураган". Он одновременно и мелодичнее, и жёстче. А современные звуки, которые можно там услышать, – это только форма самовыражения».

Глеб Самойлов

Фото Игоря Верещагина

Самым заметным из звуков, которыми самовыражались «агатовцы», был вокал Глеба. Он не пел, а шептал, вопил или театрально декламировал: «Я вообще скоро стану мастером художественного шёпота, свиста и шипения. В альбоме "Майн Кайф?" было трудно простым пением передать драматургию сюжета. Но голос я не потерял».

Когда компакт-диски с «Майн Кайф?» появились в Москве, «Агата Кристи» старалась всячески подчеркнуть военную тематику альбома. Обложка вызывала в памяти кадры затопленного берлинского метро из киноэпопеи «Освобождение», а презентацию планировалось провести на Поклонной горе. Находящиеся там Музей Победы и выставку военной техники Глеб презрительно называл «развлечениями», а задуманную презентацию – «пощёчиной общественному вкусу». Но столичная мэрия отказалась согласовать провокационное мероприятие, и выход альбома пришлось отметить скромнее – 1 июля концертом с участием друзей в клубе «16 тонн».