— Так я и… — еле шевелится, — рожу у тебя в кабинете, — на ее лбу выступает испарина. — И если ты сейчас же отвезешь меня в больницу, наша дочь…

— Твою мать! — ору на весь кабинет. — Бл*дь! — готов волосы на себе рвать, такая паника накрывает.

— Прекрати материться, Росси, а лучше помоги мне подняться.

— Детка, — подхватываю ее под локоть. — Ты как? Где болит? Что мне сделать? Как…

— Ох, заткнись, Габриэль! — сгибается пополам, хватаясь за огромный живот. — Ты действуешь мне на нервы! — кричит, а у самой лицо кривится от боли, и из глаз слезы льются.

— Предупреди врача, что мы едем! — сообщаю взволнованной секретарше и с трудом завожу Юлю в лифт. — Потерпи, детка, скоро мы приедем в больницу. Тогда…

— Прекрати тараторить, — упирается ладошкой в стену и шипит сквозь стиснутые зубы. — Это раздражает. Ай! — ноги трясутся, голова запрокидывается. — Боже!

Едва оказываемся на улице, подхватываю немного тяжелую Юлю на руки, кладу на заднее сиденье машины и, сев за руль, срываюсь с места. Мне сигналят, что-то кричат из окон, но я срать на все это хотел.

Тут моя жена рожает. Мучается от схваток, мычит, даже матерится. А меня такая волна паники накрывает, сильнейший страх одолевает, что руки трясутся, а голова разрывается от громких ударов молотка.

Вот никогда в жизни так не боялся. Всегда на все было пофиг. А сейчас, глядя на сжавшуюся в комочек Юлю, ощущая себя загнанным в угол темными силами, нависшими грозовыми тучами над головой.

— Малышка, мы практически на месте, — сглатываю застрявший ком в горле, когда вижу впереди трех людей в белых халатах. Доктор и медсестры.

— Живо, каталку! — командует Алевтина Валерьевна, лучший врач-акушер в городе. — Быстрее, улитки.

На руках вытаскиваю Юлю из машины, кладу на каталку и, не выпуская ее руки, следую за командой профессионалов в клинику, где на свет должна появиться наша малышка.

— Не ходи за мной! — приказывает Юля, когда ее везут дальше по коридору.

Остаюсь стоять как вкопанный, глядя вслед удаляющейся жене и медперсоналу. Вроде бы паника постепенно отступает. Я вовремя привез ее в больницу. Теперь все в руках доктора, принимающего роды.

— Габриэль! — оборачиваюсь на голос Полины, бегущей ко мне на высоченных каблуках. — Как она? — что-то бессвязное отвечаю, не вникая в смысл.

Рядом с ней семенит ее жених Петр, поправляющий очки на переносице. Приветствуем друг друга рукопожатием. Спустя секунду и чета Богатыревых появляется в поле зрения. Должно быть Алена, моя секретарша, всех обзвонила.

Отец с Ларисой сейчас за Лексом присматривают. Наш сынок немного приболел, за ним нужен постоянный уход. Поэтому они с радостью согласились посидеть с внуком, хоть и собирались на съемки в Сочи.

— Ты оглох что ли? — Полина машет передо мной рукой и слегка треплет по плечу. — Харе мельтешить!

Сам не понимаю, в какой именно момент начал шарахаться туда-сюда вокруг них. Хожу кругами, ведь не знаю, чем себя занять. Кажется, будто вечность уже прошла. А на деле лишь… Часа три? Почему так долго? Как там Юля, как наша малышка?

— Что ты пристала? — немного грубо, но Ильина даже и не думает обижаться.

Просто направляет на меня ведьмин взгляд, заставляющий на месте застыть и к ней повернуться. Она точно сверхспособностями обладает. Аж жутко, до дрожи.

— Габриэль Олегович, — звучит так себе, но я и не думаю поправлять врача.

— Как моя жена? Наша дочь? — сердце бешено бьется, в горле сухо как в пустыне.

— С ними все в полном порядке, — Алевтина мило улыбается, передав мне больничный халат. — Можете к ним заглянуть, но недолго, — строго предупреждает.

Да только я ее уже не слышу. На ходу надеваю халат, мчусь быстрее ветра в палату жены и застываю прямо в дверях, глядя на моих любимых девочек.

Бледная, лохматая Юля, но такая чертовски счастливая держит на руках маленькое чудо, завернутое в простыню. Делаю нерешительные шаги, ощущаю, как слезятся от радости и умиления глаза. Смотрю на чудесный сверточек, протягивающий вверх свои крошечные ручки.

Теплая волна омывает с ног до головы безграничным счастьем. Хочется кричать от восторга, благодарить высшие силы за такой бесценный подарок. За много подарков. За любимую Юлю, отважного сыночка и красавицу-дочку.

— Габриэль, — хрипит сеньора Росси, целуя девочку в лобик. — Познакомься с нашей малюткой.

Присаживаюсь на край кровати и осторожно беру дочку на руки. Какая же она хорошенькая, так сильно похожа на свою маму. Глаза, носик, губы. Думаю, будет сводить всех с ума, когда достаточно подрастет. Надо бы уже сейчас купить ружье, чтобы отстреливать задницы наглым парнишкам.

— Моя крошка, — так широко улыбаюсь, что аж губы болят. — Мы твои мама с папой. А дома тебя ждет твой братик Александр, — Юля немного ерзает, устраиваясь поудобнее. — Как мы ее назовем?

Целый месяц не могли прийти к согласию. Ругались по этому поводу, даже хотели друзей попросить о помощи. Разрывались между Вероникой, Ольгой, Лилией и Анной.

— Раз уж мы не пришли к согласию, то Инга предложила назвать ее… — дыхание затаила. — Кирой.

— Кира Росси, — приветствую дочь. — Ей нравится, — малышка забавно морщит носик, приняв свое имя. — Спасибо тебе, Юля, — нежно целую жену в уголок губ. — Ты дала мне еще один шанс, поверила мне, хотя я и вел себя как последняя сволочь, — блонди плачет сквозь улыбку. — Подарила таких чудесных детей. Я благодарен тебе за все. Люблю тебя, дикая кошечка.

— А я тебя, чертов итальяшка, — меня забавляет это глупое прозвище из нашего непростого прошлого. — Но учти, — выставляет вперед палец, готовая ругать подобно строгой начальнице. — В ближайшие лет десять никаких детей. Или я тебе сама вазектомию сделаю.

— Это мы еще посмотрим, — коварно усмехаюсь, строя в голове дерзкие планы насчет ее противозачаточных таблеток.

Они ей точно лет через пять не понадобятся, мне хочется целую футбольную команду дома иметь. Мальчиков и девочек. Точных копий меня и Юли. Нашу огромную любящую семью. Дедушка с бабушкой точно будут в шоке. Хе-хе.