Для начала он перестреляет тех, кто изготовил фальшивого Икабога, и заставит народ повиноваться. Потом отправит во дворец майора Продда, чтобы тот стёр в порошок сбежавших из каземата пленников. Не беда, если к этому времени бунтовщики успеют между делом укокошить его величество. Так даже лучше. Без короля Фреда управлять государством будет гораздо легче.

Трясясь в седле, Слюньмор с досадой размышлял о том, что слишком много сил было потрачено на враньё его величеству. Взять хотя бы этот дурацкий кондитерский цех, который он позволил устроить в подземелье, – под его прикрытием проклятая повариха вооружила бунтовщиков ножами и сковородками. Сожалел он и о том, что не завёл больше шпионов и проглядел злоумышленников, сделавших фальшивого Икабога, который оказался гораздо натуральнее, чем тот, что стоял в конюшне.

Всё население столицы, возбуждённое удивительными слухами о монстре, который вот-вот объявится в городе, поспешило навстречу, чтобы увидеть всё своими глазами. Оглушительно стуча копытами, Бригада Защиты от Икабога проскакала по пустынным мостовым Тортвилля и, выехав за ворота, свернула на дорогу в Сырбург.

– Прочь! Прочь с дороги! – орал Слюньмор на тортвилльцев, которых с каждой минутой становилось всё больше.

Люди оглядывались, но не со страхом, а с любопытством. Лорд то и дело подгонял жеребца острыми шпорами. Бока бедного животного были все в крови. Фляпун едва поспевал за ним на своём тяжеловозе. После обильного завтрака физиономия обжоры позеленела от несварения.

Наконец Слюньмор и его люди увидели вдали большую толпу, которая медленно двигалась навстречу. Ветер доносил звуки государственного гимна. Лорд натянул поводья и остановил взмыленного жеребца. Посреди множества поющих и приплясывающих людей он увидел громадную фигуру, размером с двух лошадей, с глазами как фонари, покрытую зелёными, как болотная тина, волосами. На плече монстра сидела девушка, а впереди шагали два юноши с какими-то плакатами. То и дело монстр останавливался и раздавал зевакам цветы.

– Не может быть, – пробормотал Слюньмор, – это обман!

От изумления он сам не понимал, что говорит. Он недоумённо тряс головой, словно пытался отогнать сонное видение. Но видение не исчезало.

– Я понял! – воскликнул он, обращаясь к солдатам. – Два человека встали друг на друга и прикрылись водорослями… – И скомандовал: – Мушкеты на изготовку! Целься!

Однако солдаты не спешили выполнять приказ. Долгое время им внушали, что их долг защищать страну от пресловутого Икабога, которого, впрочем, никто из них никогда в глаза не видал. А может, это всё обман и политика? Может, его и нет – никакого Икабога?.. С другой стороны, тот Икабог, которого они видели сейчас, очень даже настоящий. И этот настоящий – гладит собак, дарит детям цветы, а какая-то девушка совершенно запросто сидит у него на плече. И ничего свирепого в нём нет… Но ещё больше солдат смущала громадная толпа народа – сотни, тысячи человек весело шествовали вместе с Икабогом, и, судя по всему, монстр всем очень нравился. Не понимая, что делать, солдаты растерянно вертели головами. А вдруг Икабог нападёт?

Один молоденький гвардеец не выдержал и закричал:

– Я домой! Тут одно враньё!

И, пришпорив коня, ускакал. Никто не успел и глазом моргнуть.

Фляпун, наконец сумевший попасть сапогами в стремена, подъехал к Слюньмору.

– Что будем делать? – спросил он, глядя на приближающуюся толпу. – Кажется, им весело. Они поют и танцуют.

– Тише! – шикнул на него Слюньмор. – Я думаю!

Но хитрый мозг лорда на этот раз дал сбой. Ядовитые идеи иссякли. Один вид радостных лиц повергал его в ужас. Лорд Слюньмор всегда считал, что радость и смех – непозволительная для оборванцев роскошь вроде знаменитых тортвилльских пирожных или шёлкового белья. Улыбки на лицах людей напугали его больше, чем ружья.

– Я его пристрелю! – сказал Фляпун и, подняв мушкетон, стал целиться в Икабога.

– Ни в коем случае! – шепнул Слюньмор. – Вы что, не видите, что их гораздо больше!

Вдруг Икабог издал такой пронзительный вопль, что кровь застыла в жилах. Толпа попятилась, на лицах людей появился испуг. Многие уронили цветы. Кто-то даже бросился наутёк.

Потом раздался другой вопль, и Икабог повалился на колени. Дейзи чуть не упала с его плеча на землю, но успела крепко вцепиться в его гриву.

А ещё через мгновение произошло удивительное – огромный, раздутый живот чудовища вдруг лопнул поперёк, как тяжёлый мешок с капустой. Народ вокруг с криками бросился врассыпную.

– Вы были правы, Слюньмор! – заорал Фляпун, прицелившись. – У него внутри прячутся люди!

И спустил курок.

И тут одновременно произошло несколько очень важных событий, понять и осмыслить которые толком никто не успел, но – не беспокойтесь! – я вам сейчас всё хорошо объясню.

Пуля, выпущенная лордом Фляпуном, полетела прямо в лопнувший живот Икабога. Берти и Родерик поклялись защищать Икабога и поэтому, когда грянул выстрел, бросились к нему, чтобы прикрыть собой. Пуля разнесла в щепки деревянный поднос с надписью «ИКАБОГ НЕ ОПАСЕН!», который держал Берти, ударила мальчика в грудь и опрокинула навзничь.

Потом первый детёныш Икабога, размером с хорошего телёнка, вывалился из живота родителя. Для него момент грожения оказался крайне неудачным: человек направил на него оружие и выстрелил. Реакция детёныша была мгновенной: он в ярости ринулся на стрелявшего. Лорд Фляпун лихорадочно перезаряжал мушкетон.

Солдаты, которые должны были помочь Фляпуну, побросали от страха мушкеты и, вместо того чтобы стрелять, бросились врассыпную. Что касается лорда Слюньмора, приятель толстяка пришпорил лошадь и унёсся прочь раньше всех. Только его и видели. Тем временем, взвыв от тоски и безнадёжности, первый появившийся на свет икабёнок налетел на Фляпуна и одним ударом сразил толстяка наповал.

Всё произошло очень быстро, почти мгновенно. Народ вокруг вопил от испуга. Дейзи ни на шаг не отходила от умирающего Икабога. Родерик и Марта подбежали к Берти. Какова же была их радость, когда тот вдруг открыл глаза!

– Со мной… всё в порядке! – прошептал он и, сунув руку за пазуху, достал спрятанный под свитером отцовский орден, в котором, как оказалось, застряла пуля Фляпуна.

Увидев, что друг жив и невредим, Дейзи бросилась обнимать и целовать Икабога.

– Дайте мне взглянуть на моего икабёнка! – прошептал умирающий монстр. Из его глаз катились слёзы, похожие на огромные стеклянные яблоки.

– Он прекрасен! – воскликнула Дейзи.

Из её глаз тоже полились слёзы.

В это мгновение из живота Икабога выбрался ещё один детёныш. Застенчиво оглянувшись вокруг и обнаружив рядом столько чудесных друзей и любящего Ику, малыш счастливо улыбнулся, а его глаза радостно засияли. Не обращая внимания на взволнованные крики и шум толпы, икабёнок уселся рядом с Дейзи прямо посреди дороги и с любовью смотрел в глаза своему умирающему, но спокойному Ике. Оба счастливо улыбались, но потом огромные глаза старого Икабога медленно закрылись. Дейзи поняла, что он мёртв, и, в последний раз обняв его волосатую морду, грустно вздохнула.