– Так значит, добытые лейтенантом сведения полностью подтвердились, и, как я погляжу, вы еще и дополнительные документальные подтверждения раздобыли… – проворчал граф Мильке и, пристально взглянув в уставшие глаза своего подчиненного, задал вопрос:

– Если исходить из предоставленных материалов, то заговор действительно имеет место быть в высшем эшелоне власти, а также старой имперской аристократии, причем, что характерно, заговор этот идет далеко не первый год, а информации до сих пор на этот счет не поступало вообще. Как вы считаете, этому заговору сколько может быть лет?

– Боюсь, тут разговор может вестись о не менее чем двух десятилетиях, а то и больше, лично я склоняюсь ко второму, заговор этот явно имеет давнюю историю, что в высшей степени удивляет. Где-то есть прикрытие для заговора у нас в тайной полиции, причем на таком уровне, который позволяет блокировать поступление информации или ее фильтрацию на этапе поступления. Фильтрация такого уровня неизбежно приводит к искажению информации, идущей в центр принятия решений, так как она объективно не отражает реальную картину мира, что в высшей степени опасно. Где конкретно это происходит, сказать не берусь. Необходимо основательно проанализировать материалы, поступающие на самый верх за последние как минимум два десятка лет, и тогда уже можно будет хотя бы в общих чертах сориентироваться. По крайней мере, мы уже знаем имя одного из заговорщиков, а именно полковника Левантина из Генерального штаба, так что зацепки имеются, – негромко ответил штаб-майор на поставленный вопрос, уже мысленно составив план оперативно-розыскных мероприятий на ближайшее время.

– Значит так, оставляй все дела, передай их своим подчиненным и лично займись анализом, необходимо срочно выяснить, где и на каком уровне блокируется поступающая оперативная информация. Левантина пока не трогай, нельзя его спугнуть, это единственная наша ниточка, ведущая к ядру заговора, причем далеко не факт, что он находится именно в Генеральном штабе. Учти, Игнатий, я тебя не тороплю, главное тут – запредельная осторожность, если заговорщики столь продолжительное время оставались в тени, то помимо фильтрации информации они имеют в своем штате команду профессиональных ликвидаторов… Да, именно ликвидаторов… Только сейчас мне пришло в голову, а ведь действительно за последние десять лет умерли или ушли в отставку наиболее талантливые из тех, кто подавал большие надежды. Фактически мы сейчас имеем в государственном аппарате империи или стариков, которые в ближайшие десять лет выйдут в отставку, или совсем уж неопытную молодежь. Крайне опасное сочетание, так как отсутствие опытных людей среднего возраста в управленческом аппарате неизбежно повлечет за собой огромные проблемы… – проговорил начальник третьего департамента тайной полиции, поднявшись с кресла, прошелся по кабинету, спустя какое-то время остановился возле карты империи и, взглянув в глаза своего подчиненного, заговорил вновь – Удачно получается, операция под кодовым названием «Звонарь» послужит великолепной завесой для продолжения расследования, наглые и шумные нападения с последующим разграблением аристократических усадеб под видом банды Скальпеля – лучшее отвлечение от главного. Хотя, конечно, твой лейтенант идет на огромный риск, ведь это, по сути, тяжелейшее уголовное преступление, караемое смертной казнью через повешение. Ему ни в коем случае нельзя попасть в руки полиции, да и о своей анонимности ему следует заботиться не с меньшим рвением, так как наше ведомство вести уголовное дело, когда его заведут, не будет. Не стоит нам сейчас за него браться, я об этом побеспокоюсь, а посему и помочь лейтенанту мы толком не сможем. Все будет зависеть исключительно от него самого и его напарника.

– Они справятся, одно то, что они раскопали уже многое, о них говорит, так что я совершенно уверен, они справятся с поставленной задачей как никто другой, хотя на это понадобится какое-то время. Они ведь должны громко заявить о возвращении легендарного Скальпеля и закрепить его некогда грозную репутацию. Единственное, что мне не понравилось, так это то, что лейтенант Тутовин в моем присутствии изъявил желание по завершении дела подать в отставку и заняться своей личной жизнью. Считаю, что столь способного офицера ни в коем случае нельзя отпускать, такие, как он и его напарник Вин Дулиттл, должны служить на благо империи, а не шляться не пойми где, к тому же Дулиттл еще и высококлассный пилот и инженер. Сам из всякого списанного хлама собрал довольно большой биплан оригинальной конструкции. Инженеры с авиабазы, которые ему в этом помогали, в восторге, говорят, выйдет отличный скоростной грузопассажирский самолет с возможностью переоборудования его в средний бомбардировщик. Сейчас они заняты составлением чертежей этого самолета, чтобы его представить на рассмотрение на Императорской авиационно-технической комиссии, – отозвался штаб-майор слегка нахмурившись, ему не нравилось, что Тутовин собирался уйти со службы.

– Ничего, разберемся, никуда они не денутся, придет время, и мы разрешим этот вопрос, талантливые и надежные офицеры нам необходимы как воздух, особенно учитывая давно затянувшийся конфликт с Республикой Гальза. Если справятся с поставленной задачей, пойдут на повышение, я об этом обязательно похлопочу.

Высказавшись, граф Мильке глубоко вздохнул, посмотрел на антикварные настенные часы и, переведя задумчивый взгляд на своего подчиненного, распорядился:

– Сегодня отдохни после недельной командировки, а уже завтра приступай к анализу, твоя первостепенная задача выявить, где фильтруется информация, идущая в центр принятия управленческих решений, да и вот еще что… После того как лейтенант очистит пару десятков усадеб, пусть он наведается в усадьбу полковника Левантина и всю эту усадьбу надлежащим образом обыщет, глядишь, что и найдем какие-нибудь сведения касательно заговора…

Поняв, что разговор закончен, штаб-майор поднялся и, подтвердив полученное распоряжение, попрощался со своим непосредственным начальником и, покинув кабинет, прямиком направился на выход. Воспользовавшись подвернувшимся случаем, он собирался поехать домой и подготовиться к сегодняшнему вечеру. Он собирался на премьеру императорского балета, где по его протекции выступала в одной из главных ролей его дама сердца…

Когда штаб-майор ушел, граф Мильке еще какое-то время задумчиво стоял возле подробной карты империи, он размышлял, как лучше всего ему было поступить в предложенных жизнью обстоятельствах. Фактическое подтверждение заговора меняло многое из того, что он считал обычным и неизменным, с этой минуты менялось. Менялось многое, если не все, и в первую очередь это касалось прямой необходимости изменения стратегии и тактики. Наличие давнего заговора, о котором не было ничего известно столько лет, прямо свидетельствовало об его огромной опасности для короны… Каковы реальные цели заговорщиков и каково участие гальзианской разведки, было неизвестно, все это еще предстояло узнать. Неизвестно, по сути, было практически все, и в этом была главная опасность…

Глубоко вздохнув, граф Мильке решительно прошел в комнату отдыха и, переодевшись в гражданский костюм, покинул кабинет и, предупредив личного секретаря о том, что его уже сегодня не будет, спустился в гараж и велел водителю доставить его в главный столичный храм Логоса, где обитал Верховный жрец. Дорога заняла чуть более часа, и большой черный лимузин остановился возле служебных ворот. Охранник, увидев машину, быстро распахнул ворота, и машина въехала во внутренний двор и остановилась напротив входа.